Книга Король гоблинов - Кара Барбьери

Но теперь связь между нами прервалась. Точно я была не оленем, а прежней Яннеке. Бессильной девчонкой. Чужой Пермафросту. Сломанной. Бесполезной.

– Сорен оставил почти все вещи, – пробормотал Сеппо, проверяя мешки. – Зато взял оружие, не считая лука со стрелами. Но вот еды захватил всего на пару дней. – Он нахмурился. – Почему?

– Многие гоблины, – тихо произнес Лидиан, – особенно мужского пола, уходят умирать, когда теряют способность выживать или управлять поместьем самостоятельно. Они удаляются в дикие земли и шагают, пока не свалятся от холода и истощения. Обычно в таких случаях оставляют скрепленную магией записку или распоряжение, кому передать титул и владения. Это благородная смерть.

По венам после этой фразы разлились яд и огонь. Схватив Лидиана за грудки, я повалила его наземь с такой силой, которая удивила даже меня саму.

– Возьми свои слова назад! – закричала я, оскалив зубы. – Возьми слова назад, ты, мерзкое чудовище! Сорен жив! Он жив! Я знаю это, хоть и не представляю, куда он направился. Так что возьми свои слова обратно!

Глаза Лидиана удивленно расширились. Он явно не ожидал такой бурной реакции, но быстро пришел в себя и сбросил меня. Раньше это послужило бы началом кровавой схватки, но сейчас гоблин лишь спокойно дождался, пока я сяду на место и возьму себя в руки.

– Ты до сих пор ощущаешь Сорена, правильно? – поинтересовался Роуз.

– Я ничего не чувствую, – покачала я головой, мужественно стараясь сдержать слезы. – И не вижу. Ни связующей нити, ни следов на снегу. Даже не слышу биения сердец живых существ. Все пропало. – Я вытерла глаза, не сумев справиться с эмоциями. – Силы оленя, похоже, покинули меня. Наверное, это означает, что я и сама теперь бесполезна. И мне тоже нужно отправиться умирать.

– Не думай, что мы позволим тебе выкинуть подобный номер, – резко сказала Диаваль и поморщилась, поднимаясь на ноги.

Она собрала вещи и закинула мешок на плечо. На ее лице снова появилась болезненная гримаса.

– Ты хорошо себя чувствуешь, Диаваль? – с тревогой спросила я.

– Ничего страшного, просто рана снова открылась, – небрежно ответила она.

– Почему ты об этом не сказала?

Мои мысли переключились на текущую ситуацию. Одна из немногих способностей оленя, которые мне удалось освоить, заключалась в исцелении. Теперь же я не смогу помочь подруге. Она морщилась, хотя гоблины изо всех сил скрывали слабость. А значит, утверждение о несерьезности состояния вряд ли соответствовало действительности.

– Не хотела попусту всех беспокоить, – призналась Диаваль. – Само заживет. К счастью, на когтях Хресвельга не было яда.

– Очевидно, что исцеление пока идет не слишком успешно, – заметила я.

– Буду беречь ногу, – пообещала колдунья, явно с трудом воздерживаясь от язвительного комментария. – Только ради твоего спокойствия, клянусь.

– Не пора отправляться? – поинтересовалась я, поворачиваясь к Лидиану.

– Вероятно, сегодня удастся добраться до места назначения. Теперь мы можем передвигаться быстрее.

«Теперь, когда Сорен ушел, нас больше ничего не сдерживает», – повисли в воздухе недосказанные слова. Никто, кроме меня, не заметил подтекста фразы. Либо же предпочли притвориться, что не заметили.

Я сразу вспомнила все издевательства и жестокие шутки в адрес моего собственного физического увечья за время пребывания в Пермафросте. Конечно, не от Сорена, который недовольно смотрел на каждого обидчика, да и наверняка не только смотрел… Но всем рот не заткнешь, а потому безжалостные гоблины шептались и смеялись открыто и исподтишка. Каждый раз это только подливало масло в огонь моей ненависти к себе. Попытки смириться с травмами постоянно наталкивались на оскорбления и издевки. В царстве вечной зимы никого не жалели. Только рабы, как и я сама, никак не комментировали уродства соплеменницы.

Но Сорен… Он ведь лишь недавно потерял глаз и, в отличие от меня, не располагал временем, чтобы свыкнуться с мыслью о ранении. Да еще и события последних дней снова и снова доказывали, что король гоблинов больше ни на что не годен, бесполезен, бессилен. Наверняка он награждал себя и другими эпитетами, исходя из действий в экстремальных ситуациях. А если учесть непримиримость его расы ко всему, что отличалось от нормы, реакция Сорена уже не казалась чрезмерной.

В сердце вонзилась острая игла сочувствия и сожаления. Могла ли я подыскать слова, которые могли помочь возлюбленному? Или мне в любом случае было суждено проиграть в этой битве? После превращения в оленя я много раз воображала наше совместное будущее, тысячелетия правления Пермафростом бок о бок… Однако миллионы линий на снегу говорили о том, что даже у самого крохотного существа имелась тысяча возможностей свернуть в другом направлении, выбрать совсем иную судьбу. Достаточно лишь небольшого толчка.

– Да, пора двигаться дальше, – сказала я, поднимая колчан Сорена и закрепляя на поясе.

К сожалению, лук был слишком велик для меня, чтобы перекинуть через плечо.

– Я возьму, – предложил Роуз, возникая рядом.

– Сама справлюсь, – огрызнулась я и с удивлением поняла, насколько враждебно прозвучали слова.

– Яннеке, мы все знаем, что ты способная девушка, но Сорен был выше на целый фут, а потому лук почти не уступает тебе по высоте.

Я недовольно прищурилась, не выпуская из рук изящное оружие, талантливо вырезанное из белой древесины. На поверхности виднелся рисунок, нанесенный красным соком. На одной стороне скалился миниатюрный волк, а с другой – свивался кольцом змей.

Что случится, когда змей перестанет кусать себя за хвост?

Должно быть, меня слишком поразил рисунок, иначе зачем было вспоминать старую загадку, ответ на который мы уже получили? Однако вопрос, заданный Лидианом сотню раз, не выходил у меня из головы.

– Яннеке, – голос Розамунда звучал мягко. – Ты неси колчан, а я возьму лук, чтобы вернуть оружие целым, когда вернется Сорен, хорошо?

Я кивнула, не в состоянии произнести ни слова из-за вставшего в горле кома. Затем решительно вытерла слезы, уже смерзшиеся на холоде, и повернулась к проводнику.

Как Сорен мог бросить меня наедине с Лидианом? И как вообще мог хоть на секунду вообразить, что я сумею почувствовать себя в безопасности, пока этот монстр находится рядом? Несмотря на поддержание необходимого диалога в цивилизованных рамках, один взгляд на врага заставлял кровь застывать в жилах, а желудок переворачиваться.

Но мне оставалось только надеяться, что Сорен вернется и сумеет нас отыскать. Не важно, что связь оборвалась. Я и без сил оленя почувствовала бы смерть любимого мужчины. А потому знала: он жив.

– Я готова, идем, – заявила я. – Не стоит попусту тратить время.

– Ты точно в порядке? – выглянув из-за плеча партнера, спросил Сеппо.

– Я точно не в порядке, – покачала я головой. – Но ради всех девяти миров и Пермафроста мы обязаны завершить начатое. Даже если Сорена с нами нет. Так что мое состояние не имеет значения.