Книга Вечность - Алисон Ноэль

— Если память мне не изменяет, — а она никогда мнене изменяет, — в последние несколько раз мы играли и одну забавную игрупод названием «Выбирай из двух одно». Думаю, следует сразу предупредить, чтодля тебя она заканчивалась не очень хорошо. И все же она никогда тебе ненадоедала, так что, возможно, захочешь еще раз попробовать.

Я смотрю на нее. Голова кружится из-за этого верчения наместе, из-за остатков алкоголя в крови, из-за почти неприкрытых угроз.

— Ты когда-нибудь видела, как кошка убиваетмышь? — Трина улыбается, у нее горят глаза, а кончик языка высовываетсяизо рта и тут же снова прячется, как у змеи. — С несчастной жертвойсначала играют, а потом, когда наскучит, кошка приканчивает мышку одним ударом.

Я закрываю глаза. Не хочу ничего больше слышать. Если ей такхочется меня убить, так пусть убивает, сколько можно тянуть?

— Ну, это, конечно, было бы очень приятно… — Тринасмеется. — По крайней мере, для меня. А тебе не любопытно узнать, какойесть выбор? — Я молчу, и тогда она вздыхает. — Какая ты скучная…Ничего, я все равно тебе скажу. Видишь ли, я могу сделать вид, что отпускаютебя, и потом любоваться тем, как ты бегаешь по кругу, стараешься удрать отменя и, в конце концов, окончательно выбившись из сил, становишься легкойдобычей. Ну как? Медленная смерть или мучительно медленная? Выбирайскорее, время не ждет!

— Зачем меня убивать? Почему не оставить меня в покое?Между мной и Дейменом ничего нет, я его уже больше месяца не видела!

Она только смеется.

— Ничего личного, Эвер. Просто мы с Дейменом отчего-товсегда гораздо лучше ладим после того как удается тебя… устранить.

И хотя я думала, что предпочту быструю смерть, сейчас ярешаю иначе. Я не сдамся без борьбы! Пусть даже я неизбежно проиграю.

Трина качает головой и разочарованно кривит красивые губы.

— Пусть будет так. Ты выбрала второе, верно? Что ж,прекрасно — беги!

Она выпускает мою руку, и я бегу в ущелье, зная, что меня,скорее всего, ничто не может спасти, но я все равно обязана попытаться.

Я отбрасываю волосы назад, чтобы не закрывали глаза, и слепобегу сквозь туман в надежде снова выйти на тропу, вернуться к началу пути.Легкие вот-вот взорвутся, шлепанцы давно свалились, а я все бегу. Бегу, хотяострые холодные камни режут мне ноги. Бегу, хотя боль обжигает ребра. Мимодеревьев, чьи голые сучья цепляются за куртку и рвут ее в клочья. Бегу, спасаясвою жизнь — хоть я совсем не уверена, что она того стоит.

И на бегу я вспоминаю, как уже бежала раньше точно так же.

Но, как и в моем сне, я понятия не имею, когда все кончится.

Выбегаю на полянку, откуда можно попасть на тропу, и тут изтумана появляется Трина и встает прямо передо мной.

Я пытаюсь ее обогнуть, но она с ленивой грацией бьет меняногой в лицо.

Лежу на земле, лицо в крови. Слышу издевательский смех.Осторожно трогаю лицо — нос под рукой сворачивается на сторону, и я понимаю,что он сломан.

Я с трудом встаю, сплевывая мелкие камешки, и вздрагиваю,когда вместе с ними изо рта вылетают кровь и обломкн зубов.

Трина качает головой:

— Фу, как ты ужасно выглядишь, Эвер! Простоотвратительно. Не понимаю, что Деймен в тебе нашел.

Тело раздирает боль, дыхание рвется, от крови на языкепротивный металлический привкус.

— Полагаю, тебе интересно узнать подробности, хоть тыих и не вспомнишь в следующем перерождении. И все же всегда приятно видеть твоепотрясенное лицо, когда я объясняю, что к чему. — Она смеется. — Незнаю, отчего, но мне это никогда не надоедает! К тому же, если быть до концаоткровенной, должна признаться, что я люблю растягивать удовольствие. Своегорода прелюдия… впрочем, об этом ты ничего не знаешь. Столько перерождений, икаждый раз ты по какой-то загадочной причине умираешь девственницей. Это былоим печально, если бы не было так смешно. Итак, с чего начать… с чегоначать? — Она смотрит на меня, поджав губы и постукивая себя ярко-красныминаманикюренными ногтями по бедру. — Ну, что ж… Как ты знаешь, именно яподменила картину у тебя в багажнике. В самом деле, ты — женщина с желтымиволосами? Ну уж нет! Между нами, Пикассо был бы в ярости. И все же я его люблю.Деймена — не того покойного старенького художника. — Она смеется. —Идем дальше. Я подбросила тебе перо. — Она делает гримаску. — Дейменбывает иногда таким сентиментальным! Кстати, это я вложила в твою голову тотсон. Несколько месяцев загадочных предчувствий… Каково? Нет, я не намеренарастолковывать все «как» и «почему» — было бы слишком долго, да и, честноговоря, там, куда ты отправишься, все это не будет иметь никакого значения.Жаль, что ты не умерла во время аварии — избавила бы от хлопот и себя, и меня.Понимаешь ли ты, сколько вреда причинила? Из-за тебя погибла Эванджелина! Чутьбыло не погибла Хейвен. Как эгоистично с твоей стороны, Эвер!

Я упрямо молчу. Наверное, это можно считать при знаниемвины.

Трина смеется.

— Что же, скоро ты нас покинешь, поэтому можно ипризнаться, что за беда? — Она поднимает правую руку и торжественнопроизносит: — Я, Трина Магдалена Августо, — на последнем слове она поводитбровью в мою сторону, — успешно устранила Эванджелину, она же Джун Портер,которая, к слову сказать, ничего полезного в своей жизни не делала, только зряместо занимала, так что мой поступок не столь ужасен, как кажется. Мне пришлосьубрать ее с дороги, чтобы получить доступ к Хейвен. Да, как ты и подозревала, яспециально переманила твою подругу Хейвен. Это всегда легко удается собиженными жизнью бедняжками, которых никто не любит. Они так жаждут внимания,что готовы на все ради первого встречного, если их чуть-чуть приголубить. Да,это я уговорила Хейвен сделать татуировку, которая едва ее не убила, но этотолько потому, что я никак не могла решить — убить ее окончательно, или жеубить ее так, чтобы можно было потом вернуть и сделать бессмертной. У меня такдавно не было ученицы… Впрочем, нерешительность всегда была одним из моихнедостатков. Если перед тобой открываются такие возможности (и, вдобавок, целаявечность в запасе, чтобы их осуществить), трудно не поддаться жадности и непожелать испробовать их все! — Она улыбается, как нашалившийребенок. — Но я ждала слишком долго, и тогда вмешался Деймен. Он такойблагонамеренный, доверчивый альтруист… Остальное тебе известно. Да, кстати —именно я добилась для Майлза главной роли в «Лаке для волос». По правдеговоря, он и сам мог бы ее получить, у мальчика огромный талант. Но я не хотеларисковать и потому забралась в голову режиссера и сместила результатголосования в его пользу. Ах да, Сабина и Джефф… Тут я виновата, но в концеконцов все вышло к лучшему, не правда ли? Вообрази, умная, преуспевающая,искушенная тетушка влюбилась в этого недотепу! Душераздирающе и в то же времяневероятно смешно, как ты считаешь?

«Зачем, зачем ты все это сделала?» — Говорить я не могу,лишившись почти всех зубов и давясь собственной кровью, но это и не нужно — язнаю, что Трина способна слышать мои мысли. — «Зачем вмешивать в делодругих, почему не ограничиться мной одной?»