Книга Сны единорога - Камилла Бенко

Кусая губу, Сена кивнула. Через несколько минут ей удалось разжечь небольшой огонёк при помощи тепла пряжки на ботинке Клэр и обрывков ткани от их туник.

Тепло пламени с каждой секундой всё слабело. Клэр смахнула волосы со вспотевшего лба сестры. Как это случилось? Она вспомнила прошлую ночь, когда они летели сквозь облака. Они тогда продрогли и промокли, и ветер дул, пробирая их до мурашек.

По задворкам её разума пробежала тень дурного воспоминания. Флуоресцентные лампы, пикающие мониторы, приглушённые голоса, негромкое поскрипывание туфель медсестёр о линолеум больничных полов. Но Клэр отогнала от себя это воспоминание. Сейчас всё иначе. Софи просто простудилась. Наверное, всё из-за того ночного полёта.

Софи не больна. Уже нет. Единорог, вырвавшийся из камня, её излечил. Разве нет?

Постепенно Софи перестало так сильно трясти, её грудь теперь вздымалась и опускалась размеренно.

– Клэр? – Голос Софи казался бледной тенью самого себя. Он звучал слабо, словно вот-вот прервётся. – Я скрывала от тебя ещё кое-что. – Клэр оцепенела. – Перед тем как мы ушли, – продолжила сестра. – Помнишь, как я опоздала на итоговое испытание? – Клэр кивнула. – Ты на меня тогда обиделась, – прошептала она. Софи покачала головой и коснулась пальцами пятнышка над ключицей. Клэр помнила, что раньше там был розовый шрам в форме звёздочки. – Это из-за того, что Терра отвела меня в сторону. Она хотела посмотреть на мой шрам. Думаю, ей хотелось увидеть доказательство твоей истории. И тогда она рассказала мне, что думает. Что, возможно, единорог не излечил меня. Что он просто не дал мне умереть от раны, которую я получила от стрелы… и только.

«И только», – редкая болезнь, о которой даже врачам в их мире не было ничего известно.

– Она сказала, – продолжила Софи, – что чудеса единорога чрезвычайно сильны, но то, как они работают, – загадка. Что порой чудеса спасают жизни, но чаще всего они их меняют. Я не поняла тогда, что она имеет в виду, но сейчас… Я думала, я в порядке. Но если нет… – Её речь оборвалась резко, как утёс. И Клэр полетела вниз.

Софи не излечилась. Она по-прежнему больна.

– Ты не говорила мне… – произнесла Клэр. Она была слишком ошеломлена, чтобы думать.

– Я пыталась, – ответила Софи. Она сделала глубокий судорожный вдох. – Я пыталась. Я просто хотела, чтобы ты не переживала. Я подумала, что, возможно, если мы задержимся в Ардене ещё на чуть-чуть, я обрету чудесную силу и она… не знаю, спасёт меня, что ли. Но если единорог не смог меня спасти… Нет такого чуда, которое сможет.

Холод, в сотни раз более ужасный, чем холод призраков, сковал грудь Клэр. Как быть, когда даже чудеса бессильны?

Из тюремной клетки нет выхода. И даже если бы он был, единорога поблизости нет. Или, возможно, его и вовсе никогда не было.

Впервые в жизни Клэр потеряла надежду.

Глава 30

Удивительно, как бежит время, когда твоё сердце разбито. Сердце Клэр словно разделилось на до (когда Софи могла быть надоедливой и упрямой командиршей, но по-прежнему оставалась старшей сестрой, которая приглядывала за ней) и после (когда у Софи не осталось ничего общего с той девочкой, которой, как думала Клэр, она была). Теперь, когда её сердце разломилось на две половины, она словно потеряла способность считать его удары, не говоря уже о секундах, минутах или часах.

Софи уснула, а вот Клэр повезло меньше. Девочка не могла сказать, как долго она проплакала, прижимая колени к груди. Не могла она сказать и как долго она просидела в углу, уставившись в пустоту между коленными чашечками. Возможно, ей даже удалось ненадолго задремать – она не могла сказать точно.

Из всё увеличивавшейся пропасти в груди Клэр вытащили тихие перешёптывания Нэта и Сены. Она подняла голову и, прищурившись, посмотрела в темноту. Девочка понятия не имела, как много или как мало времени она провела в своём горе. Софи по-прежнему спала.

Поднявшись, она подошла и присела рядом с Нэтом и Сеной. Их разговор разом смолк.

– Прошу, – сказала Клэр, опираясь спиной о влажную стену, – не молчите. Мне нужно… нужно отвлечься.

Нэт опустил голову:

– Я говорил Сене про хрустальную флейту, о которой ты мне рассказала.

– Кователи всё время мастерят чудесные флейты, – добавила Сена, – но я ещё никогда не слышала о такой, которая была бы сделана из хрусталя.

История о хрустальной флейте всколыхнула в Клэр вопрос, о котором она уже успела позабыть.

– Нэт, – медленно произнесла Клэр. – Есть столько легенд о единорогах: Принцесса-единорог и её хрустальная флейта, история о слезах луны, превращающихся в единорогов, поверье, что в ожерелье из лунных камней живут единороги, которые ждут, когда их освободят. Но что из этого правда?

Нэт помолчал, прикидывая что к чему.

– Не думаю, что есть одна правдивая история, а все остальные – выдумка. Возможно даже, что все они выдуманы, но, если собрать их вместе, ты услышишь ту самую правду.

– Что? – недоумённо спросила Клэр.

– Думаю, я поняла, – сказала Сена. – Представь себе страницу из раскраски. Можно дать двум разным людям по одинаковой странице с контуром единорога. Каждый человек может раскрасить его как пожелает, но к концу рисунок по-прежнему будет единорогом – не важно, что с ним делали.

На долю секунды Клэр подумала, что поняла. Не так отчётливо, как она знала, что один плюс один равняется двум, а как бы со стороны. Словно она наконец увидела объёмную картинку в горстке расплывчатых точек и догадалась, что, если она посмотрит на неё прямо, картинка исчезнет.

Нэт кивнул.

– Некоторые историки, – добавил он, – например, Элайза Кипучая, пытаются связать их вместе. Она предположила, что, возможно, единороги вообще не дети луны, а звёзды, на которые загадали желания, когда они падали на землю.

Сена наклонила голову, задумчиво глядя на маленькое неяркое пламя:

– А в этом есть смысл. Между сердцами, загадывающими желания, и звёздами, их исполняющими, не так уж много различий, верно? И… – она повернулась, чтобы посмотреть на Клэр, и с серьёзным видом произнесла: – Порой они действительно сбываются.

Слышать от Сены такое было до того необычно, что Клэр почти в это поверила.

Почти.

– Тогда Софи может быть права, – заметила Клэр. – Она думает, что единорог ускакал слишком далеко. Или его поймал охотник. Или после трёх сотен лет он просто, ну, знаете… – Она не могла заставить себя закончить предложение.

Сена наклонила голову, прикидывая:

– Очень даже возможно, что единорог всё ещё жив. Особенно если то, что говорит Терний про королеву, – правда.

Нэт провёл пальцами по озёрному илу, которым был запачкан пол тюремной клетки.

– Я кое-чего не понимаю, – произнёс он, поднимая глаза. – Пускай Софи и врала тебе про гриву единорога всю дорогу.