Книга Беллинсгаузен - Евгений Федоровский

— Ладно, пусть четыре. Но в Европе сейчас неспокойно. Нам лучше держаться там вместе.

Однако по дороге к острову Святой Елены при благоприятном пассате Лисянский забыл об этом пожелании и решил идти до Англии прямиком. «Ещё ни один корабль не совершал подобного непрерывного хода, — убеждал он своих офицеров, жаждя подвигов. «Но ведь на Святой Елене нас будет ожидать «Надежда»!» — возразил штурман Калинин. «Мы с Крузенштерном договорились всего-то о четырёх днях. Во времени убыток невелик», — ответствовал Юрий Фёдорович.

Напрасно ждал Крузенштерн Лисянского на одиноком острове Южной Атлантики. От англичанина губернатора он узнал о том, что в апреле 1805 года Британия заключила новый союз с Россией, к нему позже присоединились Австрия, Швеция, Неаполитанское королевство. Пруссия заняла выжидательную позицию.

Проведав о том, что русские и австрийцы собрались воевать против французов, Бонапарт свою Булонскую армию при 340 орудиях направил кратчайшими дорогами к Дунаю, заманил в ловушку под Ульмом австрийскую армию генерала Мака и вынудил её к капитуляции. В это время 40-тысячная армия Кутузова была ещё в 270 километрах от Ульма и не могла оказать помощи австрийцам. Имея перед собой огромную вражескую армию, Кутузов начал отходить к Моравии, чтобы соединиться с шедшим к нему 35-тысячным русским корпусом Буксгевдена и остатками австрийцев численностью 25 тысяч солдат. Ещё оставалась в запасе 30-тысячная армия Беннигсена, которая стояла в Литве и должна была выступить на подмогу. Кутузов намеревался отступать и дальше, лишь бы собрать побольше войск, но находившиеся при его армии Александр I и австрийский император Франц высказались за генеральное сражение. Возражения Кутузова императоры и генералы их свиты отвергли. Сражение состоялось 2 декабря 1805 года под Аустерлицем и, конечно же, было проиграно. Русские потеряли 21 тысячу, австрийцы около 6 тысяч убитыми и ранеными. Так отомстил Бонапарт за своё поражение в морском бою при Трафальгаре, случившееся двумя месяцами ранее.

— В битве при Трафальгаре погиб и наш великий Нельсон, и много ваших волонтёров, — закончил рассказ о европейских событиях губернатор острова.

«Стало быть, Россия снова схватилась с Францией, — подумал о своём Крузенштерн. — Как же мы пойдём вокруг Европы? Что станем делать, если встретимся с французским флотом? У нас же мало орудий!»

— Сэр, — обратился он к губернатору. — Нельзя ли получить у вас пушки?

— Конечно, можно, мы ведь союзники! — с пафосом ответил тот и за дюжину изношенных орудий запросил такие деньги, что от сделки пришлось отказаться.

В Бискайском заливе за «Надеждой» погнался французский фрегат. Вот где пожалел Иван Фёдорович, что нет рядом другого русского шлюпа. Вдвоём от настырного француза как-нибудь бы отбились. Дистанция неотвратимо сокращалась. Беллинсгаузен приказал зарядить все орудия, готовясь принять неравный бой. Скоро фрегат с ощетинившимися пушками подойдёт на прицельный выстрел — и начнётся баталия...

Но, по счастью, сначала туман, а потом и шторм позволили уйти от погони. Чтобы избежать подобных встреч, Крузенштерн попросил Фаддея рассчитать маршрут не через ближний Ла-Манш, а вокруг Британских островов, далее мимо Скандинавии в Балтийское море.

19 августа 1806 года после трёхлетнего плавания вокруг света «Надежда» стала приближаться к Кронштадту. Ещё на подходе, окинув рейд взором, Фаддей разглядел среди прочих судов «Неву».

— Иван Фёдорович! — позвал он Крузенштерна. — Глядите, наша «Нева»! По месту стоянки да и по виду она стоит уж никак не меньше двух недель.

Крузенштерн взглянул на шлюп и отвернулся. В глазах его стояли слёзы. Другое, более чувственное и радостное занимало его в это мгновение — встреча с родимой землёй и близкими людьми, жившими на этой земле.

5

За три года Кронштадт не то что преобразился, но переменился к лучшему. Город разросся и похорошел. Набережные одели в тёсаный камень. На главной площади стали строить кирпичный собор вместо деревянной церкви. Поблизости появились казармы флотских экипажей.

Но ещё больше изменений Фаддей нашёл в Петербурге и памятном каждому моряку Адмиралтействе. Старое здание, строенное Петром I, приобретало новый вид. Окружавшие его валы срыли за ненадобностью, рвы засыпали, часть хоромин, выходивших окнами на Зимний дворец, украсили лепниной. Кругом устроили прекрасный бульвар.

Андреян Дмитриевич Захаров, знаменитый зодчий, поклонник ампира, вложил в свой проект весь пыл души. Из двора он вывел все коптильни-мастерские, а в зданиях разместил центральные учреждения морского ведомства: департамент министра, Адмиралтейств-коллегию, адмиралтейский департамент с подчинёнными ему присутствиями — библиотекой, музеем, типографией. Во внутреннем корпусе он оставил только необходимые при судостроении мастерские и магазины.

Не ограничиваясь целесообразным внутренним расположением, архитектор в наружных украшениях постарался выразить специально морское назначение всех построек.

Внимательно рассматривая новое Адмиралтейство, Фаддей удивился и некоторой несуразности барельефов. Почему-то попали сюда и некоторые герои древности, имевшие весьма отдалённое отношение к флоту российскому, — Пирр, Ахилл, Аякс, Александр Македонский...

Две группы у входа в большую арку под шпилем представляли граций и морских нимф, поддерживающих глобусы. Лагштоки на двух павильонах, выходящих на Неву, держали дельфины, и на вершине шпиля, как венец всего здания, находились корабли под всеми парусами.

Беллинсгаузен обошёл весь квартал, занимаемый Адмиралтейством, ещё раз и ещё... Всюду копали, клали фундамент, подвозили тёсаный камень и кирпичи, доски и брёвна. В отличие от фасада здания, квартал представлял собою огромную стойку. Фаддей поджидал Крузенштерна, который договаривался о своих делах с учёным советом при Адмиралтействе.

Перед тем как разъехаться, Фаддею хотелось побыть наедине с капитаном, проститься по-человечески. Крузенштерн наказывал ждать у входа под шпилем без четверти каждого часа, поскольку не знал, сколько времени проведёт в департаменте. Ни в первый, ни во второй, ни в третий час его не было — и Беллинсгаузену не оставалось ничего иного, как подробно созерцать пока ещё не завершённое творение Андреяна Дмитриевича Захарова.

После окончания плавания государь щедро одарил всех участников. Крузенштерну он предоставил трёхлетний отпуск с денежным содержанием в три тысячи рублей — для завершения научного труда, определил пожизненную пенсию, наградил орденом Владимира 3-й степени, произвёл в капитаны II ранга. Таких же наград удостоился капитан «Невы» Юрий Фёдорович Лисянский. Офицеры получили по тысяче рублей, повышение в чинах, отпуск за три года плавания. Значительную пенсию назначил и матросам, разрешив выйти в отставку, кто того пожелает.

В честь кругосветного путешествия отчеканили особую медаль. Ею наградили всех офицеров и матросов шлюпов «Надежда» и «Нева».

Иван Фёдорович появился лишь в шестом часу пополудни.