Книга «Работа мечты». За кулисами индустрии моды - Джулия Менситьери

в таких мероприятиях, как Неделя моды в Париже, и доступ к дизайнерской одежде. Респонденты в моем исследовании также четко опознавали отношения господства, но считали их чем-то заурядным, поскольку доминирование входит в правила игры, и в то же время исключительным, поскольку такие отношения относятся к миру мечты, что делает их уникальными, особенными, необычными. Когда доминирование очевидно для тех, кто ему подвергается, оно персонифицируется в конкретном человеке и тем самым относится на счет личности и межличностных взаимодействий. Миранда Присли в фильме и Пилар у Франка не олицетворяют для работников систему структурного неравенства, которая узаконивает такое поведение, они просто воспринимаются как личности с тираническим характером. Таким образом, стажеры ни разу не задумывались о том, что Франк также несет ответственность за злоупотребления, которым они подвергались: он никогда не вмешивался, чтобы предотвратить эксцессы Пилар, и именно ему было нужно, чтобы стажеры работали сверхурочно, подгоняемые графиком производства.

Эта тривиализация и индивидуализация доминирования созвучна процессу, который Рейчел Шерман называет «нормализацией» (Sherman 2007: 17). Данный социолог использует это понятие для того, чтобы проанализировать, как работники представляют себе структурное неравенство, отличающее их от богатых клиентов роскошных отелей. В этом контексте Шерман пишет, что неравенство также принимает форму самоподчинения, которое работники демонстрируют во взаимодействии с клиентами (Ibid.: 57). Она отмечает, что асимметрия и самоподчинение воспринимаются (результаты моего исследования это подтверждают) как должное и, хотя они часто обсуждаются, их никогда не критикуют.

«Быть там» — находиться в самом центре создания модных образов, рядом с одной из самых влиятельных фигур в этой среде, как в фильме «Дьявол носит Prada», или просто «быть рядом с Франком, ездить в Париж и участвовать в Неделе моды», — так или иначе это привилегия, которая подразумевает нормализацию определенного типа доминирования, а также управление эмоциями и субъективностью в рамках профессиональных отношений. Даже когда доминирование признается, оно воспринимается как элемент, участвующий в конструировании исключительности мира моды. Слово «привилегия» богато по смыслу, поскольку этимологически оно восходит к частному праву[120], к праву исключительному. Такое право не является всеобщим, напротив, это право меньшинства, элиты, элиты желания, которая создает собственную исключительность за счет того, что попирает принципы законности.

9. Уметь быть там. Отношения на работе

Фотосъемки в Довиле

К Мие обратился Людо, начинающий фотограф моды, получивший через своих знакомых возможность сделать репортаж для итальянского сайта Vogue. Хотя формально и он, и Мия принадлежат к миру моды, образование Мии, ее профессиональная биография до прихода в Wiew и накопленный ею социальный капитал означают, что она обладает гораздо большим опытом, ведь у Людо на счету очень мало работ. Осознавая свое превосходство, Мия соглашается выполнять неоплачиваемую работу при условии, что будет сама создавать образы и выбирать эстетическое решение, что сразу же вступает в противоречие с предпочтениями Людо. Парикмахер и визажист также предоставлены Wiew, агентством Мии. Мия выбрала Амели, потому что «она классная, милая и создает настроение», а Ребека, агент Wiew, которая отвечает за парикмахеров и визажистов, выбрала Леонарда. Во время переговоров с Людо Мия также настояла на том, что на съемках буду присутствовать я.

Встреча назначена на 8 часов утра на площади Нации в Париже. Мы с Мией, опаздывая, приехали на такси, нагруженные сумками с одеждой и аксессуарами для съемки. Людо, который полностью взял на себя финансовую сторону дела, договорился с гостиницей «Гранд-отель Бельведер»[121] в Довиле о том, что нам будут бесплатно предоставлены роскошные апартаменты на все выходные, а также о возможности использовать некоторые другие интерьеры отеля в качестве декораций для съемки. Администрация гостиницы согласилась на это в обмен на упоминание отеля в подписях к фотографиям. Команда уже на месте и ждет нас у микроавтобуса, который по такому случаю арендовал Людо. Надев солнцезащитные очки, Мия выходит из такси и просит помочь разгрузить багажник. На ее просьбу первым откликается Стив, помощник Людо, но он, не владея французским, не все понимает в приказах Мии, что вызывает у нее раздражение. «Кто этот кретин?» — говорит она, стараясь, чтобы все ее услышали. Людо примирительно объясняет ей, что это его австралийский помощник. Мия вновь разражается критикой в отношении молодого человека и говорит: «Я здесь звезда, это ясно?» Затем она знакомит меня с командой. Я приветствую Людо — у него ирокез, усы, на нем очень просторная черная одежда и военные ботинки; Стива — в спортивной одежде, с атлетическим телосложением и длинными волосами; Амели — парикмахера, ей, должно быть, около сорока лет, она невысокого роста, смуглая, с широкими бедрами, и говорит с сильным южным акцентом; Леонарда — новозеландского визажиста, он моложе всех нас, у него очень ухоженное лицо с четко очерченными бровями, говорит он по-французски с сильным английским акцентом; и, наконец, двух моделей — Кандаку и Аиду, те стоят немного в стороне от группы. Кандака темнокожая, с бритой головой; на ней джинсы, блузка и хорошее пальто, большая кожаная сумка на плече, а на ногах фирменные ботинки. Аида тоже темнокожая, короткие вьющиеся волосы перехвачены маленькими заколками, она одета в джинсы, блузку и жакет, но на ногах у нее ношеные пластиковые балетки, а на худеньких плечах маленький рюкзак, придающий ей вид школьницы. Мы занимаем места в фургоне: модели сидят на заднем ряду с Леонардом; Мия, Амели и я — на втором, а Людо — на переднем, рядом со Стивом, который ведет. Модели надевают наушники и тут же засыпают, а мы общаемся.

Мия покровительственным тоном объясняет Людо, что его «лук» «никуда не годится», что ирокез «старомоден», ему следует подстричься и одеться по-другому, чтобы улучшить свой имидж. Людо внимательно слушает и вежливо благодарит за советы. Его вызывающий внешний вид производит странное, сумбурное впечатление в сочетании с любезными и угодливыми манерами, напоминающими продавцов и работников гостиничного бизнеса. По моей просьбе он немного рассказывает о себе. После бизнес-школы в Париже Людо работал в компании по аренде яхт в одной из заморских территорий Франции. Через несколько лет он ощутил потребность в более «богемной, менее упорядоченной» жизни. Поэтому он самоучкой освоил модную фотографию и после череды местных рекламных кампаний, почувствовав, что на этом уровне работать ему уже не интересно, вернулся в Париж в поисках новых «челленджей». Людо пришел в моду не из‑за страсти к этой индустрии, а из‑за стиля жизни в моде; он хотел дистанцироваться от чрезмерно стандартной модели существования:

Меня действительно восхищают немного сумасшедшие люди. Мне нравится человеческое безумие, оно меня