Книга Худшее из зол - Мартин Уэйтс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слова звучали громко и отчетливо, но только в голове.
Тело уже не дергалось в конвульсиях.
Лед проник внутрь костей.
В глазах потемнело, будто она опустила веки.
Молитвы продолжали звучать в мозгу, но все тише и тише.
Холод распространился по всему телу, остужая каждую клеточку.
Она больше ничего не чувствовала.
ТАЙНЫЕ ИСТОРИИ
В крохотной комнате едва помещались стол и два стула. Покрытые звукоизолирующим материалом стены без окон, серая массивная дверь. Единственная тусклая лампочка тихо гудит над головой сонной осенней мухой. Комнату, производившую гнетущее впечатление, населяли невидимые призраки бесполезной лжи, отчаяния оттого, что приходится идти на сделку, признаний, которые ни к чему хорошему не ведут. Было трудно дышать, воздух, как слабая надежда, растворялся в четырех глухих стенах.
Пета смотрела в одну точку и вдруг пожалела, что бросила курить.
Дело не в том, что она скучала по привкусу никотина во рту или легким не хватало смолы. Курение — как трость. Нечто такое, что помогает пристроить руки во время разговора. Или во время ожидания. Нечто такое, что когда-то давало ей обманчивое ощущение смелости. Как алкоголь.
Но она давно отказалась и от того, и от другого.
Сердце трепыхалось в груди пойманной птицей. Она оказалась по другую сторону стола, напротив стула следователя. Малоприятный оборот для человека, который когда-то служил в полиции.
На столешнице можно было различить имена, написанные и выцарапанные, прочесть заверения в невиновности, в любви; она увидела отметины, которые оставляют особо ретивые полицейские.
Ни одного знакомого имени. Определенно люди здесь бывают чаще, чем в «Макдоналдсе», да и свободных мест куда меньше.
Она снова вздохнула, посмотрела на часы — скоро семь — и начала перебирать в памяти события вечера.
Выйдя из дома Отца Джека, она увидела сидящего на краю тротуара Донована и присела рядом. У него был измученный вид.
— Они все сбежали, — с отчаянием в голосе сказал он, — все до одного…
— Мы не всемогущи, Джо, — кивнула Пета, вздыхая. — Нам удалось обезвредить опасного преступника, гнусного растлителя малолетних. Мы не в состоянии спасти всех.
Донован горестно покачал головой:
— Одного… Хотя бы одного…
Она поднялась, решив, что лучше дать ему какое-то время побыть одному.
Позвонила в полицию, рассказала, что произошло. Еще до приезда полицейских они решили, чего не будут говорить — прежде всего, не сообщат, по какой причине Донован разыскивает Джамала. Подъехавшая полиция расспросила всех троих по отдельности.
Отца Джека в наручниках повели в ожидавшую машину. Он их как будто не узнал, у него был вид совершенно разбитого человека.
На каталке вывезли закрытое простыней тело Сая и поместили в ожидавшую машину скорой помощи, которая тут же уехала.
Свет прожекторов и белые халаты делали обстановку похожей на съемочную площадку.
После почти трехчасовых расспросов, уточнений, поиска возможных нестыковок в рассказах, противоречий или даже лжи полицейские, казалось, удовлетворились. Немного помогло и то, что Пета когда-то работала в полиции. Их отпустили.
Привлеченные суетой и ярким светом, вокруг начали собираться газетчики и телевизионщики.
— Если хотите объективного освещения событий, стоит от всей этой братии как-то избавиться, — сказал ей Донован. — И как можно быстрее.
Он позвонил Марии, но в трубке раздавались только длинные гудки. Хмурясь, сунул телефон в карман.
— Не берет трубку. Наверное, спит.
— Слушайте, — сказала Пета, — я знаю одного парня, он возглавляет в Ньюкасле ассоциацию внештатных журналистов. Его зовут Дэйв Болланд. Вам знакомо это имя?
— Слыхал, — ответил Донован.
— Можно позвонить ему. Он все устроит и организует эксклюзивный материал для «Геральда».
Донован начал отчаянно зевать. Пета поняла, что он смертельно устал. Ударная доза адреналина истощила силы.
Она, кажется, выглядела ненамного лучше.
— Как хотите, — сказал Донован. — Можно этим заняться завтра утром.
И они разошлись — каждый в свою сторону. Когда Пета садилась в машину, ее окликнул констебль и попросил, чтобы она проехала с ним в полицейский участок.
— Зачем?
— Вам хотят задать еще несколько вопросов.
Она попыталась воспротивиться, но, прекрасно понимая, что это бесполезное занятие, позволила отвезти себя в полицейский участок на Маркет-стрит.
И вот она сидит здесь и ждет.
За спиной открылась дверь. Она обернулась.
— Прошу прощения за то, что заставил ждать, — весело сказал знакомый до боли голос, от которого екнуло сердце.
— Здравствуй, Пол. — Она почувствовала, что в горле пересохло.
Сержант сыскного отдела полиции Пол Тернбулл улыбнулся профессиональной улыбкой, за которой даже ей трудно было что-то прочесть.
Темная шевелюра начинала седеть, лицо пополнело, но в целом он выглядел так же, как во время последней встречи. Такой же черно-белый — зримое проявление собственной веры в незыблемые черно-белые жизненные принципы. Она хорошо знала, какие тараканы живут у него в голове.
Он посмотрел на нее и снова улыбнулся:
— Прекрасно выглядишь.
— Сейчас глубокая ночь, у меня был такой кошмарный день, что не осталось никаких сил, и выгляжу я ужасно. — Слова защищали ее как броня. — Впрочем, за комплимент благодарю, — добавила она подчеркнуто любезно.
Лицо Тернбулла казалось ничего не выражающей маской.
— Как дела? — Он повел плечом.
— Нормально, — ответила она, не вдаваясь в подробности. — Хорошо.
— Значит, хорошо… — эхом отозвался он, пристально вглядываясь в ее лицо.
Пета беспокойно зашевелилась на стуле.
— Ну что, рассмотрел? Теперь я могу идти?
Маска слегка покраснела.
— Всего пару вопросов…
Пета сложила руки на груди: надо же, как сильно бьется сердце.
Тернбулл посмотрел в листок, который откуда-то вытащил.
— Я хочу, чтобы ты… повторила свою версию произошедшего. Нужно кое-что уточнить…
Пета вздохнула и снова начала рассказывать. Да, за домом Отца Джека была установлена слежка. Да, она предъявит полиции и фотографии, и видеопленку. Да, включая те, на которых запечатлен высокопоставленный полицейский чин и довольно известный член местного совета, которые частенько наведывались в его заведение. Да, материалы переданы также в центральную газету. Нет, они не вламывались в дом — дверь была открыта. Джек узнал о том, что за ним следят, и прислал каких-то людей, которые уничтожили аппаратуру и собирались расправиться и с ними. Да, когда они вошли в дом, Отец Джек держал тело мертвого подростка и то, что, по их мнению, было орудием убийства.
