Книга Белый волк - Дэвид Геммел
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну как, паренек, лучше стало? Тогда пошли. Старуха нас заждалась, а у меня на сегодня есть и другие дела.
В голове у Скилганнона стучало, во рту пересохло. Идя по гавани, он услышал, что за ними кто-то бежит, и обернулся.
— Вы куда? — спросил Рабалин, догнав их.
— В гости к колдунье, — ответил Друсс. — Веди себя тихо, парень, не то вместо тебя мы понесем назад лягушонку.
— Вы верно сказали: шутки вам плохо удаются, — обиделся Рабалин.
— Человек не может уметь все сразу, — беззлобно молвил Друсс.
У колодца Скилганнон задержался, достал ведро с водой и напился. Перед глазами по-прежнему плясали цветные пятна, желудок не желал успокаиваться. Он не мог отделаться от воспоминаний о той страшной ночи. Мертвые Спериан и Молаира не оставляли его.
— Ты чего? — спросил его Рабалин.
— Ничего, все в порядке.
— У тебя лицо серое.
Они пришли к Дренайским воротам. Сегодня их охраняли шестеро солдат в блестящих шлемах и красных плащах. Они приветливо поздоровались с Друссом и предупредили путников о волнениях, вспыхнувших ночью в городе.
— Зря ты не захватил свой топор, Друсс, — сказал один.
— Не сегодня, паренек, — ответил воин. — Мы ведь просто погулять вышли.
Люди у ворот переглянулись и промолчали.
Гарианна, показывая дорогу, углубилась в путаницу улиц и переулков. В воздухе пахло гарью, встречные прохожие смотрели с неприкрытой ненавистью.
Рабалин держался поближе к Скилганнону.
Дома вокруг становились все более ветхими, жители все более оборванными. Грязные детишки играли на улице, тощие псы рылись в мусорных кучах. Гарианна пересекла пустую рыночную площадь, сошла вниз по развалившимся ступеням и остановилась у заколоченной таверны с дверью, заново подвешенной на кожаных петлях. Девушка отворила ее и вошла. Часть кровли обвалилась, и внутрь проникал солнечный свет. Среди обломков шмыгали крысы. Одна пробежала по ноге Рабалина. Он пнул ее и промахнулся. Гарианна перебралась через завал и постучалась в дверь, за которой когда-то помещалась кухня.
— Входи, дитя, — отозвался знакомый голос.
У Скилганнона свело желудок, кожа покрылась мурашками.
— Она правда колдунья? — прошептал Рабалин. Скилганнон молча полез через обломки вслед за Друссом. В темной, с заколоченными окнами, кухне светили две лампы, одна на покосившемся столе, другая на стене. Старуха сидела в кресле у холодной печки, закутав колени грязным одеялом. Черная вуаль скрывала ее лицо.
— Здравствуй, Друсс-Легенда, — с сухим смешком сказала она, подняв голову при виде вошедших. — Вижу, годы и на тебе начинают сказываться.
— Они на всех сказываются, — ответил он. Гарианна присела на корточки у ног Старухи.
— Это верно, — кивнула Старуха, и ее вуаль колыхнулась. Она перевела взгляд на Рабалина. — Помнишь себя в этом возрасте, воин? Помнишь, как манил тебя таинственный, огромный мир? Жизнь завораживала, смерти как будто и не существовало. Проходящие годы ничего не значили для нас. На стариков мы смотрели, не тая презрения. Как это они позволили себе дожить до такой дряхлости? Как посмели стать такими гадкими? Время — это рабовладелец, который отбирает у нас молодость, а потом вышвыривает вон.
— Не могу сказать, чтобы меня это мучило, — заметил Друсс.
— Еще бы, ведь ты мужчина. У женщин все по-другому. Первый седой волосок для них как измена. Они видят эту измену в глазах своих любовников. Сильно ли ты изменился, когда стал седеть?
— Я все тот же, разве что поумнел немного, надеюсь.
— Вот и я все та же. Я больше не гляжусь в зеркала, но не могу не видеть, как высохли мои руки и ноги. Не могу не замечать боли в суставах. А в душе я по-прежнему молодая Хеула, которая кружила головы своим односельчанам и знатным проезжим господам.
— Зачем ты звала нас? — вмешался в разговор Скилганнон. — На трогательные речи у меня времени нет.
— Почему нет? Ты еще молод, Олек. Время в твоем полном распоряжении, это мне умирать пора.
— Ну так умри. Ты и так уже зажилась на свете.
— Люблю откровенных людей. Зажилась, говоришь? Твоя правда. Двадцать твоих жизней отмахала, дитятко. И расплатилась сполна за свое долголетие.
— Расплатилась за чужой счет, полагаю, — бросил Скилганнон.
— Я тоже внесла свою долю. Впрочем, ты прав, Олек. Я отнимала жизнь у невинных. Отравляла, резала и душила. Вызывала демонов, чтобы вырвали сердце у жертвы. Я делала это ради денег и ради мести. Но я не врывалась в город во главе войска и не истребляла всех его жителей. Не убивала детей. Не рубила пальцы и не выкалывала глаза беспомощному человеку. Поэтому прибереги свое негодование. Я Хеула, Старуха, а ты Проклятый, и нет у тебя права судить меня.
— Есть или нет, я все равно сужу. Говори, что хотела сказать, и избавь меня от своего гнусного общества.
Старуха помолчала и опять обратилась к Друссу:
— Человека, которого ты ищешь, больше нет в городе. Он ушел несколько дней назад.
— Зачем ему было уходить?
— Голод не тетка, Друсс. Что за вздор!
— Нет, не вздор. В Мелликан он приехал, чтобы отыскать свою жену. Незадолго до этого жена, которая его бросила, совершила поездку в Дрос-Пурдол, будто бы для того, чтобы навестить дочь, Эланин. Ты помнишь эту девочку, Друсс. Орасис привозил ее к тебе в горы. Ты носил ее на плечах, а она украшала тебя венками из ромашек.
— Да, помню. Они славная парочка, отец с дочкой. Так куда же девался Орасис?
— Погоди. Пока Орасиса не было дома, его бывшая жена похитила девочку и бежала из Дрос-Пурдола. В Мелликане ее ждал любовник. Орасис последовал за ней, как только смог, и стал наводить о ней справки здесь, в городе. Он не знал, кто ее любовник, и ему никак не удавалось напасть на след. Зато жена быстро узнала, что он ее ищет. В один прекрасный день Орасиса и его слугу схватили и бросили в тюрьму Рикар, что под большой ареной. Там содержались узники, предназначенные для смешения. Такая же судьба постигла и Орасиса. Его соединили с волком, и он убежал вместе с другими Смешанными, когда город сдался врагу.
— Нет! — вскричал Друсс, и его лицо искривилось от боли и горя. — Быть того не может!
— Может, — Скилганнон уловил в голосе Старухи ноту злорадства, но Друсс в своем горе ничего не заметил.
Скилганнон сдержал гнев, глядя на старого дреная, в отчаянии сжимавшего кулаки, и спросил:
— Откуда у его жены такая власть в Мелликане?
— Не у нее, у ее любовника. Ты уже встречался с ним, когда прибыл в Мелликан, Друсс, — на пиру в твою честь. Шакузан Железная Маска, верховный арбитр, капитан королевских Бойцовых Псов. Пока ты пил с ним, твой друг, закованный в цепи, томился в темнице под вами.