Книга Время-убийца - Мишель Бюсси

– День святой Розы? Какая программа? Нарвешь букет шиповника, как папа? Букет победителя? Счастливчика, выигравшего главный приз вещевой лотереи? После ламбады станешь плясать фумуаля?[146] Фумуаля в катакьяре?

Я обожаю быть вульгарной. А Николя пусть пишет жалобу на себя – он меня всему и научил.

– Сегодня вечером я смываюсь, сестренка, и ни за что не скажу куда. Возможно, когда-нибудь ты получишь от меня в подарок «черный ящик» волшебного путешествия.

– К тому моменту вы с Кьярой успеете не только пожениться, но и завести детей, да?

Нико снова заслоняет солнце и превращается в тень.

– Да. Ты получишь приглашение.

Я не решаюсь настаивать.

– Ну-у… А ты уверен?

– В чем?

– В том, что первым добудешь нектар из прекрасной орхидеи? Конкуренция свирепая.

– Да, я уверен!

– Как поступишь с соперниками?

– Изучай стратегию, Кло, главное – это удары на опережение.

– Поделишься опытом?

Тень садится рядом, сливается со мной, как будто хочет защитить. Николя – мой наставник, он прокладывает дорогу через маккию моей жизни.

– Я хитрю, малышка. Как герои книги, которую ты якобы читаешь. «Опасные связи». Интригую, обдумываю план, держу в голове схему. Простенькую такую, круг, имена всех наших – парень-девушка, парень-девушка, парень-девушка – и стрёлки, которые их соединяют. Совсем как в игре «Киллер», где каждый должен убить другого и сам быть убит. Просто до смешного. Достаточно шепнуть девчонке, что парень по ней страдает, или сказать одному из ребят, что девушка положила на него глаз, и дело сделано. Я переключил Аурелию на Германа, нашего Циклопа, хотя она предпочла бы меня, а он – Марию-Кьяру. Марии, как ни странно, нравится Червоне, и я подтолкнул этого папенькиного сынка к папенькиной дочке, плутовке Аурелии. И вуаля – круг замкнулся…

Аурелия! Неужели эта густобровая недотрога готова запрыгнуть на все, что движется? А вертихвостка Мария хочет отдаться только Николя? Думаю, мой брат бежит впереди паровоза – девичьи пальчики еще не стянули резинку стрингов.

– Ну что, поможешь мне, Кло? Прикроешь брата? Поклянись!

– А ты сделал бы для меня то же самое?

– Сделаю… Как только отрастет грудь.

Болван!

Обожаю притворяться, что сию секунду устрою ему взбучку. У себя в комнате я швыряюсь плюшевыми игрушками, но здесь под рукой ничего нет, остается прыгнуть Николя на плечи и устроить схватку по правилам «мягкого» кеча[147].

Ладно, родственничек, договорились, получай два дня свободы, до 23 августа. Обычно я даю слово, даже клянусь – и все равно шпионю, но на этот раз все иначе. Меня не интересует ваш тесный кружок, все члены которого жаждут закадрить всех.

Я не одна из вас, играйте в жмурки без меня.

Час прошел, почтальон не появился… Два часа, три часа…

У меня есть дела поинтересней. Я заключила договор!

Поцелуй в щеку.

С мужчиной, который никогда не войдет ни в один кружок, не даст себя запереть и объяснит мне, что такое настоящая свобода.

У меня договор. Миссия, доверенная Наталем Анжели.

Нужно убедить дедулю Кассаню. Вы меня пока не знаете, но поверьте на слово: все получится!

* * *

Он закрыл тетрадь и положил ее в карман.

«Киллер»… Игру со смертью объявил Николя Идрисси. Распорядитель игры.

Это была чистая правда.

38

20 августа 2016

12:00

Клотильда ждала. Червоне Спинелло проторчал в сортире никак не меньше пяти минут. Может, наводил красоту, но не исключено, что решил помотать ей нервы, заставив ждать. Еще несколько минут вдобавок к двадцати семи годам… Похоже на последнюю мелочную попытку отомстить.

Когда Червоне вышел в коридор, Клотильда встретила его нетерпеливо-раздраженным взглядом. Директор кемпинга смущенно развел руками и кивком привлек ее внимание к фотографиям на стене.

– Не передумала? – Он не дождался ответа и, не глядя на Клотильду, продолжил: – Ты, конечно, помнишь, что твой брат Николя запланировал на 23 августа поход на дискотеку в ночной клуб «Ла Камарг» в Кальви, пока родители будут праздновать годовщину в Casa di Stella. Они собрались оставить «фуэго» в Арканю и дойти до гостиницы пешком. Николя хотел тайком взять машину и повезти на прогулку всех, кто поместится. Ты наверняка не забыла, что в плане Николя был этап номер два: бросить остальных на танцполе и уединиться с Марией-Кьярой на диванчике, заказать мохито, выкурить косячок и увлечь прекрасную итальянку в пусть и менее уютное, зато укромное место. Помнишь, Клотильда?

Пока все точно.

– Да.

– Что было дальше? Этим Николя не похвалялся. Особенно перед обожаемой младшей сестрой. Дело в том, что Мария-Кьяра… сомневалась. Диванчик, травка, ром и «сладкое» ее очень даже привлекали. – Червоне погладил пальцем фотографию – черные волосы итальянки струятся по спине, короткая белая маечка с круглым вырезом оттеняет бронзовую от загара кожу. – Так вот, Клотильда, – продолжил он, – она сомневалась только из-за того, что у Николя не было прав! Он наездил не больше десяти часов и несколько сотен километров под надзором отца. Просто, как апельсин. Мария-Кьяра думала об узких дорогах, крутых поворотах, обрывах, диких животных и… боялась погибнуть!

– Значит, они не поехали.

– Нет, в тот вечер не поехали – и тебе известно, по какой причине. Но никто не знает, что произошло до того. Желая убедить Марию-Кьяру, Николя решил доказать, что опасность равна нулю.

Клотильде показалось, что целая армия невидимых насекомых забралась ей под кожу и не позволяет шелохнуться.

– У твоих родителей было много дел до обеда в Арканю. Мать готовилась к романтическому вечеру, отец только-только вернулся из похода на яхте и торопился прочесть бумаги, которые собирался обсудить с Кассаню. Твой брат взял ключи от «фуэго» и пригласил Марию-Кьяру на пассажирское сиденье. «Короткая поездка, несколько километров, спустимся у Галерии, сама увидишь, красавица, какой я аккуратный, а бумажка, то есть права, никому не нужна…»

Насекомые-людоеды добрались до бедер Клотильды и явно не собирались останавливаться. Другие проникли в легкие, не давая дышать.

– Они вернулись через десять минут, Николя запарковал машину точно на прежнее место, и оба вышли. Видел их только я. Я один.

Проклятые букашки закупорили трахею, так что вопрос Клотильда задала тонким сдавленным голосом: