Книга Скрипка - Энн Райс

– И что я увижу, когда пойду с тобой?Такую боль, что отдам тебе скрипку? Ты приходишь сюда, предлагая мне скореебезысходность, чем отчаяние, и при этом думаешь, что я стану тебя оплакивать?

Он прикусил губу, не решаясь сразу заговорить,ему хотелось придать вес своим словам.

– Да, ты увидишь, ты увидишь… чтоотличает боль, а что такое… они…

– Кто это – они? Кто эти ужасныесоздания, которые изгнали тебя из жизни, чтобы ты потом, прихватив эту скрипку,явился ко мне в личине утешителя и поверг меня в уныние, когда я виделаплачущие лица, мою мать? Я тебя ненавижу… мои худшие воспоминания.

– Ты наслаждалась, мучая себя, ты самапридумывала кладбищенские картины и поэмы, ты распевала хвалу смерти своимжадным ртом. Так ты считаешь, что смерть – это цветочки? Отдай мою скрипку.Чтобы вопить, используй голосовые связки, а мне отдай мою скрипку.

Мама явилась ко мне во сне два года спустяпосле своей смерти:

– Ты видела цветочки, моя девочка.

– То есть ты не умерла? – выкрикнулая во сне, но тут же поняла, что эта женщина не настоящая, это не она, яразглядела это по ее кривой улыбке, это не моя мама, она на самом деле умерла.

Эта самозванка была слишком жестока, когдасказала:

– Все эти похороны – сплошноепритворство… Ты видела цветочки.

– Отойди от меня, – прошептала я.

– Это моя скрипка.

– Я тебя не звала!

– Нет, звала.

– Я тебя не заслуживаю.

– Это не так.

– Я молилась и фантазировала, как тыговоришь. Я несла свою дань на могилы, и эта дань была с лепестками Я рыламогилы по своим меркам. Ты вернул меня обратно, ты вернул меня кнеприукрашенной, неприлизанной правде, и от этого я сделалась больной. Ты лишилменя дыхания! И теперь я умею играть. Я умею играть на этой скрипке!

Я отвернулась от него и заиграла. Смычок леталнад скрипкой еще более грациозно, песня лилась. Мои руки знали, что делают! Да,знали.

– Только потому, что она моя, толькопотому, что она ненастоящая. Ты, строптивица, отдай сейчас же!

Я отступила, продолжая играть неблагозвучнуюмелодию, не обращая внимания на его отчаянные толчки. Затем, вздрогнув, я отнего вырвалась. Мой мозг и мои руки были связаны магическим кольцом, таким же,какое связывало мое намерение и пальцы, мою волю и мастерство; хвала Господу,это случилось.

– Скрипка играет, потому что онамоя! – сказал он.

– Нет. Тот факт, что ты не можешь еевырвать, достаточно красноречив. Ты пытаешься. И все напрасно. Ты умеешьпроходить сквозь стены. Ты умеешь играть на этой скрипке. Ты унес ее с собою всмерть, никто не спорит. Но сейчас тебе ее у меня не отнять. Я сильнее тебя.Скрипка в моих руках. Она остается осязаемой, смотри. Послушай, как она поет! Ачто, если она каким-то образом и была предназначена мне? Ты когда-нибудь думалоб этом, ты, злобное хищное существо, ты когда-нибудь любил до или послесмерти, настолько любил, чтобы…

– Неслыханно, – сказал он. – Тыничто, ты случайность, ты одна из сотен, ты воплощение тех людей, которых всевосхищает, но которые сами ничего не создают, ты всего лишь…

– Умник какой. И в лице твоем выражаетсяболь, совсем как у Лили, совсем как у матери.

– Это ты виновата, – прошепталон. – Так не должно быть, я бы ушел, я бы исчез, если бы ты попросила. Тыменя обманула!

– Но ты ведь никуда не ушел, тебепонадобилась я, тебе понадобилось меня мучить, ты не уходил до тех пор, пока нестало слишком поздно, и тогда уже я нуждалась в тебе; как ты смеешь так глубокопогружаться в чужие раны. А теперь у меня есть скрипка, и я оказалась сильнее,чем ты! Что-то заставило меня забрать ее, и теперь я не выпущу скрипку из рук.Я умею на ней играть.

– Нет, эта скрипка часть меня, в той жестепени, что мое лицо, мое пальто, или мои руки, или мои волосы. Мы призраки,эта скрипка и я, ты даже не можешь себе представить, что они сделали, ты неимеешь права, ты не можешь встать между мной и этим инструментом, ты отдаленноне понимаешь, что это за мука, и они…

Он прикусил губу, его лицо создавало иллюзию,что он сейчас упадет в обморок, так сильно оно побелело, вся кровь, которая небыла на самом деле кровью, отхлынула от лица. Он открыл рот.

Мне было невыносимо видеть его боль.Невыносимо. Мне казалось, что я совершила последнюю ошибку, нечто очень дурное,когда увидела, как ему больно, Стефану, которого я едва знала и которогоограбила. Но я все равно не могла вернуть ему скрипку.

Перед глазами все заволокло туманом… Я ничегоне чувствовала, кроме прохладной пустоты. Ничего. В голове звучала моя музыка,повтор той самой музыки, которую я сама создала. Я склонила голову и закрылаглаза. Сыграй снова…

– Раз так, ладно, – сказал он.

Я очнулась от пустоты, взглянула на него, ируки крепче сжали скрипку.

– Ты сделала свой выбор, – сказалон, приподняв брови и всем своим видом выражая удивление.

– Какой выбор?

Глава 11

Свет приглушил все краски в комнате; блестящиелистья за окнами теряли свои очертания. Запах в комнате и на улице пересталбыть одинаковым.

– Какой выбор?

– Пойти со мной. Теперь ты в моемцарстве, ты со мной! Я обладаю силой и слабостью, но не могу тебя поразитьнамертво, зато я могу не хуже ангела сковать тебя чарами и низвергнуть вистинное прошлое, точно так, как это делает твое собственное сознание. Тыдовела меня до этого, вынудила силой.

Обжигающий ветер откинул мои волосы назад.Кровать исчезла. Стены тоже. Стояла ночь, и деревья еще какое-то время быливидны, а потом тоже исчезли. Холод, лютый холод, а еще перед нами разгоралсяпожар! Огромное яркое пламя на фоне облаков.

– О Боже, ты не поведешь менятуда! – сказала я. – Только не это! О Боже, тот горящий дом, тотстрах, тот старый детский страх пожара! Я разобью эту скрипку в щепки…

Людские крики, звон колоколов. В ночи металисьлошади, запряженные в кареты, суетились люди. Пожар был огромный.

Горел большой длинный прямоугольный дом в пятьэтажей, из всех окон верхнего этажа вырывались языки пламени.

Толпа была из прошлого: женщины с высокимиприческами и пышными юбками, расклешенными прямо от высокого лифа, мужчины вкамзолах – все охвачены страхом.

– Боже мой! – воскликнула я.