Книга Завербованная смерть - Сергей Зверев

– Это я уже потом разобралась, что там и к чему, – отсмеявшись, продолжила свой рассказ Вероника, – как это мне ни прискорбно признавать, но перед тем, как сойтись с Вольдемаром Жозеффи, я встречалась с дрессировщиком. Ни-ни! – замахала она руками, поймав на себе удивленный и осуждающий взгляд Оршанского. – Ничего такого! Упаси боже! Я девушка честная. В цирке ведь, как в деревне, – все про всех все знают. Стоит где-то чихнуть, как в другом углу скажут…

– Будьте здоровы! – поддержала подругу бывшая ассистентка иллюзиониста.

– Вот именно, – подтвердила Вероника, – так что никакого интима не было. И с Вольдемаром Жозеффи, кстати, тоже, – предупредила она следующий вопрос пытливого и скорого на выводы журналиста, – просто Заметалину я нравилась…

– Еще бы, – на сей раз девушку перебил Оршанский.

– …и он просто ухаживал за мной, – продолжала воздушная гимнастка, – кстати, весьма красиво. Все это длилось до тех пор, пока я не поняла, какое в этом человеке дремлет чудовище. И мы тут же расстались. По моей инициативе, – уточнила Вероника. – А тут еще обстоятельства сложились так, что я осталась без партнера. Акробатические номера мы работали в паре, – пояснила она Александру суть своей предыдущей работы, – и, следовательно, почти без средств к существованию. К тому времени за мной уже начал приударять Вольдемар Жозеффи. Он сделал мне предложение временно, пока я не сделаю собственный номер, поработать у него ассистенткой, и я, естественно, согласилась. Опять-таки, ничего интимного у нас не было, – уточнила воздушная гимнастка, адресуя свои пояснения к Оршанскому. – И только после всего этого у нас начался не то чтобы бурный, но роман. Саша, принеси мне, пожалуйста, еще один стакан сока, – попросила журналиста об услуге хромоногая Вероника.

– А мне – кофе, – присоединилась к пожеланиям подруги Изольда, и когда внимательно следивший за повествованием Александр вернулся, Вероника продолжила:

– И вот на тех злополучных гастролях этот садист и подлец, других слов для его характеристики я не нахожу, дрессировщик господин Заметалин Константин Викентьевич из ревности ко мне подпоил своего уже к тому времени близкого друга Вольдемара Жозеффи, подсыпав ему в бокал с вином какой-то дряни…

– Да, – подтвердила Изольда тряхнув кудряшками, – уж что-что, а дрянью пичкать людей – это его стиль. На себе сегодня испробовала.

Вероника благодарно кивнула подруге за своевременную поддержку и продолжала:

– Да. И когда ничего не подозревающий иллюзионист отключился, этот подонок, я имею в виду дрессировщика, с хладнокровием серийного убийцы уложил своего друга Вольдемара в кровать, рядом положил такую же опоенную и усыпленную проститутку, которую сам же и притащил в номер, заказав девушку для себя, картинно разложил на тумбочке шприцы и жгут, а сам удалился. Эту картину я и застала, – закончила Вероника, – если бы я изначально знала обо всей подноготной этой истории, то финал, вероятнее всего, был бы иным. Я бы в тот момент просто выцарапала укротителю глаза. Но я же ничего не знала, – воскликнула Вероника, – и даже не подозревала о существовании на земле такой подлости! Сердце мое было разбито, самолюбие жутко уязвлено, и тогда я решила…

– Отомстить! – восхищенно выпалила Изольда. – А что ты на меня так смотришь? – спросила она на уставившегося на девушку Оршанского. – Нормальная женская логика и поведение, – объяснила она, – я бы и сама поступила точно так же.

– И я со всей возможной тщательностью взялась за разработку плана мести, – снова предалась давним воспоминаниям воздушная гимнастка. – На ту пору я уже кое-что знала о махинациях с икрой. Что-то знала, о чем-то догадалась, сопоставив факты, – уточнила Вероника, – и тогда у меня родился продуманный до мелочей план. В труппе на тот момент, сразу после скандала, мне оставаться не было никакого смысла. Ситуация складывалась не из лучших, да и иллюзионист попросил меня, так сказать, освободить место для подрастающего поколения… – Она выразительно глянула на Изольду, и девушка виновато потупила глазки.

– Ухаживать он умеет, это верно, – виновато произнесла она, – цветочки из рукава, букетики из шляпы… Но у нас с этим размазней ничего не было, – быстро добавила она, глянув на Оршанского.

– Я знаю, – спокойно ответил он, – вернее, сегодня узнал. Море нашептало, – добавил он, чтобы снять все вопросы. Видя, что можно продолжать и конфликт погас, даже не успев как следует разгореться, Вероника снова приступила к рассказу:

– И тут одна из моих подруг, которая уже работала здесь аниматором, предложила мне попробовать выступать в Лимассоле. Идея эта мне, как девочке, всю жизнь грезившей цирком, скажу откровенно, понравилась не очень, – поморщилась гимнастка, – но, как говорится, голод – не тетка, деваться было некуда, и я поехала. И еще я совершенно точно знала одно, – Вероника хитровато прищурилась, – что рано или поздно и иллюзионист, и дрессировщик окажутся на этом острове. Оставалось только ждать их появления. И оно, как видите, состоялось, – удовлетворенным тоном закончила свой рассказ воздушная гимнастка.

– Так ты, оказывается, им мсти-и-ила? – Разрозненные картинки в голове Оршанского стали складываться в единое мозаичное полотно.

– Извините, друзья, что втравила вас в это дело, – заранее попросила прощения воздушная гимнастка, понимая, что рано или поздно ее собеседники доберутся до сути, – но без вашего участия мой план был бы неосуществим.

– Ну ты… – Александр запнулся, не находя подходящих слов для объяснения такого поведения.

– Я же извинилась, – с обезоруживающей улыбкой напомнила собеседникам Вероника. – Да, я стерва, – пришла она на выручку Оршанскому, – женщина, которую, кроме нее самой, больше некому защитить и некому заступиться, в отличие от Изольды, – с плохо скрываемой завистью произнесла она. – И это я подбросила тебе в карман отмычки, когда вчера пришла в шапито. Только перед тем сняла ту, которой открывала клетку медведицы.

Совершенно огорошенный и не готовый к таким чистосердечным признаниям, Оршанский некоторое время сидел, с трудом переваривая трудноусваиваемую информацию. Спустя некоторое время он оклемался:

– А зачем ты мне отмычки-то подбросила? – поинтересовался он, совершенно сбитый с толку.

– Для того, чтобы повести следствие по ложному следу, – просветила Вероника опытного Оршанского. – Тебе ничего не грозило, – попыталась оправдать воздушная гимнастка свое несуразное поведение, – а мне нужно было, чтобы следствие не размазывалось по всему городу, а вращалось строго вокруг цирка.

– А зачем ты вообще выпускала медведицу? – снова поинтересовался журналист. – Это же было чревато такими последствиями… Слава богу, конечно, что все обошлось именно так. – С этими словами он нежно прижал к себе Изольду и поцеловал девушку в уже просохшие белые кудряшки. – А если бы все пошло по-другому?

– Могло пойти и по-другому, – жестко согласилась воздушная гимнастка, – не спорю, возможно – это не самое сильное и удачное место моего плана. Но мне было необходимо, чтобы по цирку ходили полицейские, чтобы появился дотошный следователь, – увлеченно раскрывала она детали своего кошмарного плана, – чтобы в конце концов дрессировщик и его никчемный партнер по бизнесу занервничали и сделали то, что они сделали – стали перепрятывать свой товар. На чем, собственно, мы их сегодня и поймали, – самодовольно закончила воздушная гимнастка. Она допила сок, поставила пустые стаканы прямо на дорогу, и поднялась, собираясь распрощаться с новоиспеченными друзьями, оставив их ворковать одних, без ее участия.