Книга Заговор обреченных - Богдан Сушинский

– Господин генерал, – обращался фон Бек к Штюльпнагелю, – некоторое время назад с вашим штабом связывался полковник Штауффенберг. Нет, этому сообщению не стоит верить. Оно лживое. Здесь уже все приведено в движение… Комендант Берлина. Фельдмаршал Роммель. Есть сообщения с Восточного фронта. Общее руководство операцией принял на себя фельдмаршал фон Витцлебен.

Краем глаза вступивший в свои права президент новой Германии проследил за тем, как главнокомандующий вооруженными силами нетерпеливо развел руками, пытаясь то ли возразить, то ли уточнить. Однако ни на то ни на другое так и не решился.

– Он находится рядом. Мы – из кабинета генерала Фромма, который струсил, смещен и посажен под домашний арест.

Голос Бека стал жестким, командным. Поддаваясь его магии, фельдмаршал Витцлебен вернулся за стол Фромма. Отодвинул в сторону жезл и поманил кого-то пальцем. Вначале Штауффенбергу показалось, что этим фельдфебельским жестом он подзывает его. Но, как выяснилось, в это время в двери возник полковник фон Шверин, назначенный адъютантом фельдмаршала. Он-то и поспешил к столу, выражая готовность выполнить любое приказание главнокомандующего.

– Да, он арестован, – продолжал тем временем генерал-полковник. – Так же, как арестован и присланный сюда Кальтенбруннером полковник из гестапо. Пора наводить в этой стране порядок. – Бек поднялся и, засунув свободную руку в карман, с трубкой в руке прошелся вдоль стола. – Господин генерал, от имени командования, взявшего в Германии власть в свои руки, я подтверждаю приказ о выполнении ранее обусловленных нами мероприятий. Действуйте, производя все необходимые в этом случае аресты и принимая любые меры. Никакие приказы из ставки фюрера и штаба командования сухопутных войск не имеют для вас никакой силы… Желательно подтвердить это радиограммой? Такое подтверждение будет направлено во все штабы. Очевидно, за подписью главнокомандующего вооруженными силами фельдмаршала Витцлебена. – Бек с вызовом взглянул при этом на фельдмаршала, а затем – на застывших неподалеку от него полковников.

«Вот как нужно действовать в подобных ситуациях!» – говорил этот озаренный мужеством взгляд генерала, сумевшего сбросить с себя груз нерешительности и теперь твердо знающего, что ему нужно делать.

– Да, я звоню по его поручению. Мы надеемся на вас, генерал Штюльпнагель! Хайль… Да здравствует Германия! – вовремя исправил свою оплошность новый президент.

Положив трубку, фон Бек вопросительно взглянул на Витцлебена.

– Значит, несмотря ни на что, вы все же решили действовать? – довольно вяло произнес фон Витцлебен.

– Есть то, что должно сплотить нас сейчас, господин фельдмаршал, – это судьба Германии и опасность, которая нависла над ней и над нами. Полковник фон Шверин, подготовьте на подпись фельдмаршалу текст радиограммы, которая сейчас же должна быть передана в штабы всех армий. И пошевеливайтесь, пошевеливайтесь, господа, – обрушил он свой гнев и на Штауффенберга. Сейчас у нас будет много работы, очень много…

– Каков должен быть текст этой радиограммы? – первым стряхнул с себя пыль обреченности Штауффенберг.

– Текст – за вами. А смысл заключается вот в чем: по имеющейся у нас информации, фюрер хотя и не погиб во время взрыва, но затем умер от ран. Независимо от точности этой информации, всем штабам предписывается немедленно брать в свои руки всю полноту власти на местах. Где бы они ни были расквартированы. И выполнять только приказы, исходящие от главнокомандующего вооруженными силами фельдмаршала Витцлебена. Я внятно разъяснил вам, господа?

Штауффенберг молча кивнул фон Шверину:

– Пишите. «По имеющейся у нас информации…» Это правильный ход. Никто не сможет обвинить нас в искажении истины, поскольку сведения действительно противоречивы.

– Может быть, это и возымеет действие, – согласно прокряхтел Витцлебен, явно готовя себя к тому, что вынужден будет подписать. – В конце концов…

– Вот увидите, когда Кейтель и его окружение поймут, какие силы поддерживают нас, они присоединятся, – подбодрил его Бек. – Или же попросту будут деморализованы. Как поступить с Кейтелем, мы решим со временем.

Фон Шверин довольно быстро составил текст радиограммы и прочел его вслух. Учтя несущественное текстовое замечание фельдмаршала и получив одобрение генерала Бека, он положил текст перед Витцлебеном.

Рука, в которой фельдмаршал держал ручку, несколько секунд по-ястребиному фланировала над листом, вздрагивая и отшатываясь. Фон Штауффенбергу нетрудно было представить себе, какие сомнения одолевают сейчас новоиспеченного главнокомандующего. Все, что происходило до сих пор, ограничивалось обычными разговорами. А теперь на столе перед ним первый письменный приказ, который через несколько минут размножат штабисты всех армий.

– М-да, время действовать, – наконец проговорил он и въелся пером в бумагу.

Фон Штауффенберг взглянул на наручные часы. Взрыв, если ему не изменяет память, прогремел в двенадцать сорок пять. Ну пусть двумя-тремя минутами раньше или позже. Сколько времени потеряно!

«Святая Мария, – подумал он, наблюдая, как адъютант главнокомандующего поспешил с бумагой к выходу. – Если бы это действо произошло в тринадцать тридцать. Или хотя бы около шестнадцати часов, то есть раньше, чем появилось сообщение берлинского радио…»

– Но что бы там ни было написано и подписано, – указал фельдмаршал пальцем вслед скрывшемуся за дверью адъютанту, – для меня ясно одно: фюрер остался жив. Если я что-то и делаю, то лишь для того, чтобы не допустить паники и разброда. В этой ситуации власть военных – самая надежная власть.

– Вы абсолютно правы, господин главнокомандующий, – сдержанно согласился Бек, решивший было, что теперь-то уж фон Витцлебен останется с ними и разделит всю тяжесть их положения.

– Однако это все, что я мог сделать для вас, зная, что происходит на самом деле, – громом среди ясного неба прозвучали для него слова несостоявшегося главнокомандующего. – Дальше, господа военные, расхлебывайте сами… все, что вы здесь заварили, – презрительно взглянул он на Штауффенберга. – Когда ваша «Валькирия» достигнет такой степени, при которой главнокомандующий сможет приступить к исполнению своих обязанностей, вы знаете, как и где следует искать меня.

– Но это немыслимо, – растерянно пробормотал Бек, патетически разводя руками. – Вы не можете оставить штаб. Ведь мы так рассчитывали на вас, господин фельдмаршал, и именно сейчас…

– Именно сейчас всю эту операцию следовало бы свернуть. Пока не поздно. Вы поняли меня: пока не поздно. Это мой вам совет.

– Но в том-то и дело, что уже поздно.

– Тем хуже для вас. При здравом уме ее следовало свернуть сразу же, как только стало известно… Впрочем, об этом мы уже говорили, – Витцлебен мрачно взглянул на Бека, потом на Штауффенберга, взял со стола свой маршальский жезл и недовольно прокряхтел: – Единственное, что вам остается, – это сдать террориста, решившегося на покушение. Только тогда еще есть хоть какая-то надежда спасти не только честь мундира, но и собственные головы.