Книга Царь, царевич, король, королевич - Сергей Лукьяненко

Генерал-старший сержант судорожно сунул руку вкарман. — Это конец! А где же таблетки?! Неужели все вместо семечексощелкал?! Давайте поспешим, с минуты на минуту может случится непоправимое!

Сфинксы прекратили урчать. А Кубатай затараторил:

— ... Пять цивилизаций! Во-первых, мы со Смолянином.Настоящие люди! Мяу... Во-вторых — Стас и Костя! Наши предки! Прародители! Втретьих — Иван... кхе... дурак... и Манарбит. Настоящие русичи! В четвертых —мистер Шерлок Холмс и мистер Ватсон! Граждане Вымышленного — но такого хорошегомира! И, наконец, — сфинксы, настоящие венерианцы!

С ним явно творилось что-то непонятное. Произнеся последнееслово, он наклонился и лизнул Шидлу в нос. Сфинкс ошарашенно отпрыгув, выдернулиз кобуры мумми-бластер.

— Простите, — бросил Кубатай. Все молчали,осмысливая событие. А Кубатай, как ни в чем не бывало, продолжил своюторопливую речь:

— Что же нам теперь делать?! Мир и дружба?! Бхай-бхай?!Нет, мяу! Еще живы вечные разногласия! Между нашими мирами! Думаю, венерианцы,отправив детей домой, честно возвратятся на свою планету...

— С удовольствием, — заверил Шидла, продолжаядержать дистанцию.

— А Холмс и Ватсон, мяу... простите за бестактность...

— Не волнуйтесь, генерал! — раскуривая трубкусказал Холмс. — Мы в восторге от наших приключений... но изряднососкучились по дому. По Лондону, Бейкер-стрит, миссис Хадсон...

— Я, если вы не против, маленький ламповый заводикзаведу! — блаженно щурясь сказал Ватсон. — Я хочу внедрить в свой мирэлектричество!

— Внедряйте! Только быстрее. Может случитсянепоправимое, — повторил Кубатай. — Кто у нас остается? Извиняюсь —Манарбит. Что прикажите с вами делать?

— Казнить нельзя, помиловать! — побледнев попросилбывший Кащей.

— Эмоционально, лексически правильно, но, увы,неубедительно! — решил Кубатай. — Рано или поздно снова козни будешьстроить, дружок! Мы тебя на Большую землю доставим.

— А что, я — за. В библиотекари пойду. Пусть менянаучат... И Гапона со мной отправьте, теперь-то вижу, правильно он мои былинкираскритиковал. Критиком будет. Он мужик твердый. Вот вам, например, непризнался, в какую книжку я пацанов запрятал. А ведь это он по моему приказу ееиз-под шкафа обратно на полку поставил...

Холмс ударил себя по лбу и хотел что-то сказать, но Кубатай,торопясь, перебил его намерение:

— Смолянин! Бегом за Гапоном! — скомандовал он. И,нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, обратился к остальным: — Итак, всерешено. Поспешим! И тут же завопил совсем уже дико: — Мяу!!!

— Дядя Кубатай! — Стас тревожно посмотрел насвоего героя. — С вами все хорошо? Может поколдовать маленько? Я умею!

— Мяв-мяв-мяв!!! — затароторил Кубатай. —Нет-нет-нет!!! Быстрее — все по местам! По шкафам! По хроноскафам!

Шерлок Холмс подошел ко мне, неумело погладил по голове, исказал:

— Желаю вам удачи в жизни, юные джентльмены... Вот-с...На память. — И протянул трубку. Свою, еще дымящуюся, обкусанную намундштуке. Представляете — настоящая трубка Холмса!

— Только не курите, — строго предупредилВатсон. — Курение вредит вашему здоровью!

— А мне? — обиженно надулся Стас. Тоже мне,волшебник! Сам что угодно сотворить может, а подарки клянчит!

Холмс порылся в карманах, извлек оттуда шприц, с сомнениемпосмотрел на него, положил обратно.

— Извини, дружок, но... Ничего нет больше.

— Ну и ладно, — гордо заявил Стас. —Шарики-Малики!

В руке его возникла точно такая же, как у меня, трубка.

Я остолбенел. Что, Стас теперь навсегда волшебникомостанется?

А Кубатай все торопил:

— Поспешим. Попрощаемся и — по коням! — И оннеожиданно горячо обнял Шерлока. — До свидания, Холмс. Обещаю, я частобуду про тебя читать...

— До свидания... э-э-э... лысый, — неожиданнорезко ответил сыщик, с трудом освобождаясь из обьятий. — Хотя, вы уже нелысый. У вас уже растут волосы...

Кубатай смущенно провел ладонью по зеленому пушку. Имурлыкнул.

Остальные тоже обнимались, жали друг другу руки и лапы...Примчался Смолянин, волоча за руку ошалело повторяющего — «Я больше не буду...Я хорошим буду» — Гапона...

А спустя пять минут мы уже мчались в хроноскафе через времяи космос. Домой!

Послесловие,

в котором Холмс клянется больше никогдане играть на скрипке, Кубатай получает рыбу и задание, а Стас испытывает разочарование

... — А знаете, Ватсон, — усаживаясь у камина исняв с него огромную шотландскую туфлю с табаком, сказал мне Холмс, — яникогда больше не буду играть на скрипке!

— Почему? — слегка удивился я.

— Так... просто... Не нравится мне этот звук: м-м-мяу,м-м-мяу!

— Ну и правильно, — одобрил я друга. — Честноговоря, вы и играть-то толком не умеете.

— Знаю, — Холмс вздохнул, печально вытянул ноги когню и поинтересовался: — Как ваш сынишка, Ватсон?

Я был поражен. Никогда, никогда Холмс не интересовался моимиличными делами! И вдруг — такая заботливость! Он даже вспомнил про моегоДжона...

— Все в порядке, — растроганный до глубины душиответил я. — Очень, знаете ли, умненький мальчик.

— А как у него со здоровьем?

— Прекрасно!

— Умный и здоровый мальчик... — тихо произнесХолмс. — Жаль, жаль...

— Чего вам жаль, Холмс?

— Жаль, что такой милый ребенок будет надолго лишенматеринской ласки. Видите ли, мой друг, Мэри Морстен вовсе не так невинна вделе Агры, как мы полагали...

— Полно, Холмс! — перебил я его, — я ужеслышал эту байку!

— Да? — Удивился Холмс. — Что-то с памятьюмоей стало. И неожиданно выстрелив в потолок, рявкнул: — Хадсон, кокаина!

Черная мышь, устраивающаяся для ночевки на камине,подскочила от неожиданности и с любопытством уставилась на нас.

— Сэр, — срок нашего пари уже давно истек, —раздался с лестницы возмущенный голос старушки.

— Память, память, — почесал затылок Холмс. —Ну, кончилось, ну и что. Принесите кокаина, жалко что ли...