Книга Всё равно растаешь, принцесса - Ольга Островская

спрятавшись за ширму. Знаю, что это, по сути, бессмысленно — прятаться, когда собираешься присоединиться к мужчине в ванне. Но мне так проще. Кажется, что мои действия не настолько бесстыдны, какими выдаются на первый взгляд.

− Закрой глаза, − требую, замотавшись в простыню. Была у меня мысль оставить бельё, но я терпеть не могу прикосновение мокрой ткани к телу.

Хотя кого я обманываю? Дело точно не в ткани. Просто прикосновение к телу мокрого мужчины кажется мне куда соблазнительнее.

− Зачем, Льдинка? Я ведь и так всё увижу, — вкрадчиво интересуется Янгмар.

− Я всё ещё могу передумать, − заявляю с угрозой.

− Ладно. Глаза я закрыл. Иди ко мне, моя строгая принцесса.

Боги, что я делаю?

Исследую свою женственность и чувственность, вот что. Ту саму, которую удалось пробудить этому несносному колдуну.

Не знаю, насколько это правильно. Но я просто не могу удержаться. Мне нестерпимо любопытно испытать то, что он обещает.

Выглянув из-за ширмы, убеждаюсь, что Янгмар действительно не смотрит. И решительно направляюсь к бадье, уже наполненной чистой тёплой водой.

− Не подглядывай, − прошу на всякий случай. И, сбросив простыню, переступаю через бортик.

− Садись сразу спиной ко мне. Нам обоим так будет удобней, − с улыбкой на губах советует он.

Ну да. Так мне на него смотреть не придётся. И ему только мою спину будет видно. Хотя непонятно, что он дальше собирается предпринять.

Тем не менее я действительно сажусь спиной к колдуну. Обняв свои колени, выдыхаю.

− Я уже сижу в воде, − сообщаю зачем-то. — Можешь смотреть.

− Сидишь, но пока что неправильно, − вдруг заявляет Янгмар.

И в следующий миг, обхватывает мою талию и ловко пересаживает меня ближе к себе, заставляя, по сути, опереться на него спиной. Теперь я нахожусь прямо у него между ног. И сзади ко мне прижимается именно то, на что я больше всего смущалась смотреть.

− Мы так не договаривались, − напрягаюсь я, пытаясь отодвинуться.

− Разве? — Янгмар обхватывает меня руками, целует шею. — Ты согласилась, чтобы я доставил тебе удовольствие. И для этого мне нужно, чтобы ты находилась именно там, где сейчас. В моих объятиях. Ну же, Льдинка. Ты не испугалась моего предложения, пришла ко мне, и сейчас отступишь?

Вырываться я действительно прекращаю. Но расслабиться мне всё ещё сложно. Слишком ситуация непривычная, пугающая и волнующая до жара в крови одновременно. Я чувствую себя так, будто делаю что-то запретное. И странным образом возбуждаюсь от этого ещё сильнее. Никогда раньше за собой такого не замечала. Разве что в детстве, когда дар ещё был слабеньким, и бурная реакция окружающих на наши с Николь шалости не приносила мне столько страданий.

− Ну же, малышка. Расслабься, − колдун принимается разминать мои плечи. Снова целует изгиб шеи, зарождая волны мурашек, бегущих по позвоночнику. — Весь контроль в твоих руках. Если хочешь уйти, я не стану тебя удерживать. И принуждать ни к чему не буду, ты знаешь это. Если же согласишься остаться, сделаю всё, чтобы ты не пожалела.

Ладно. Он прав. Я действительно слишком далеко зашла, чтобы сейчас отступить. Потом сама же пожалею, что струсила, и не узнала, что скрывается за его обещаниями.

Тем более, если я действительно могу его остановить в любой момент.

А я ведь могу?

− Обещай, что прекратишь всё, если мне не понравится и я попрошу остановиться, − требую, оглянувшись на него через плечо.

− Конечно. Обещаю, − улыбается он и тянется к губам. — Просто доверься мне, Льдинка.

Вместо ответа я подаюсь ему навстречу, позволяя нашим губам соприкоснуться. Улыбнувшись, Янгмар целует меня очень нежно, трепетно. Так осторожно и неспешно, так невинно, что я даже чувствую лёгкое разочарование. Как-то не этого я ожидала.

Но вот он придвигает меня обратно ближе к себе. Располагает так, чтобы я откинулась на его плечо. И всё это сопровождается теми самыми невинными поцелуями.

− Если ты усыпляешь мою бдительность, то это лишнее, − заявляю, подозрительно прищурившись. — Я не собираюсь отступать, если только ты не начнёшь делать что-то неприемлемое для меня. Так что можешь больше не осторожничать.

− О боги, Софи, − смеётся колдун, зарывшись лицом мне в шею. — Ты невозможна… Несравненна, точнее. И нет, я не усыпляю твою бдительность. Я настраиваю тебя на нужный лад. Постепенно. Так что прекращай искать подвохи и расслабься наконец.

− Ладно, − выдыхаю. — Можешь продолжать.

22.2

Вместо ответа, Янгмар снова меня целует. На этот раз уже гораздо более требовательно и пылко. Обводит мои губы языком, скользит между ними, врываясь внутрь. Двигается теперь в неуловимом сладостном ритме, от которого у меня вмиг начинает кружиться голова. И его эмоции, его искреннее наслаждение моим удовольствием и моей реакцией, лишь усугубляют всё это безумие.

А тем временем мужская ладонь оглаживает моё плечо, проводит по всей руке, перемещается на бедро, чтобы продолжить путешествие теперь уже вверх, к моим бокам, животу… груди…

О боги.

Почувствовав жар этого прикосновения на одной из вершинок, я даже замираю на миг, ошеломлённо прислушиваясь к действиям колдуна, к его чувствам и к своим ощущениям. К тому, как нежные пальцы обводят полукружие груди, ареолу, ловят сосок, нежно его теребя.

Оставив ещё один страстный поцелуй на моих губах, Янгмар отстраняется, смотрит внимательно в глаза. Любуется. Желает. Восхищается. И тут я внезапно ощущаю ещё что-то… очень странное и необычное. Тёплая вода, в которой мы сидим, внезапно будто оживает. Моё тело начинают массировать мягкие потоки. Нежно, но вполне ощутимо. Они струятся по ногам, бёдрам, низу спины, животу… и даже между ног я ощущаю эту горячую пульсацию. Которая становится всё более и более интенсивной.

− Это ты делаешь? — бормочу потрясённо. Хватаю ртом воздух, когда давление между ног усиливается, словно туда горячая струя бьёт. — А-а-а-ах. Это… это… о боги, − хватаюсь за его запястье, невольно раздвигая ноги, умирая от сладостного жара.

Вместо ответа, Янгмар лишь многозначительно улыбается. Не прекращая ласкать мою грудь и творить эти свои немыслимые шалости с водой, он целует теперь мою шею. Припадает к ней ртом, лижет и покусывает, находя такие невероятно чувствительные точки, о которых я даже не подозревала. Заставляя бесстыдно стонать и ещё больше подставляться под эти ласки. Запрокидывать голову и изгибать шею, выпячивать грудь и двигать бёдрами.

От шквала эмоций я забываю, кто я есть. На время забываю, что для меня существуют какие-то рамки и сомнения.