Книга Assassin's Creed. Отверженный - Оливер Боуден
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Меня вы не знаете, – сказал я Сайласу. – Зато с другим джентльменом вы хорошо знакомы…
Бенджамин вышел вперед.
– Если помните, Сайлас, я тогда вам кое-что пообещал, – сказал Черч. – И теперь намерен выполнить свое обещание.
Все было кончено в считаные секунды. Бенджамин проявил милосердие, быстро оборвав жизнь своего противника. Издевательства, столь любимые Тесаком и самим Сайласом, были ему омерзительны.
Гибель командира подорвала боевой дух его людей. Оборона пала сама собой. Солдаты торопились спастись бегством. За ними из форта посыпали индейцы. Среди них я увидел ту женщину. Она не торопилась скрыться, а старалась помочь соплеменникам. Эта индианка была красива не только внешне, но и внутренне. В какой-то момент наши глаза встретились. Я стоял, словно зачарованный ею. А потом она исчезла.
Становилось все морознее. Рано утром по свежевыпавшему снегу мы выехали в Лексингтон, преследуя…
Пожалуй, «одержимость» все-таки слишком сильное слово. В таком случае – «увлеченность». Да, я был сильно увлечен женщиной из племени могавков, которую впервые увидел еще летом. Точнее, увлечен ее поисками.
Зачем?
Задай мне подобный вопрос Чарльз, я бы ему ответил, что эта индианка прилично говорит по-английски и потому могла бы оказаться весьма полезной при установлении контактов с соплеменниками и помощи в поисках хранилища.
И это было бы правдой. Но только отчасти.
В Лексингтон мы отправились вместе с Ли. Проехав некоторое расстояние, он вдруг сказал:
– Сэр, боюсь, у меня для вас плохая новость.
– И что же это за новость?
– Брэддок требует, чтобы я возвращался на службу в его полк. Я пытался выпросить себе еще немного времени, но он и слышать ничего не желает, – с печальным вздохом ответил Чарльз.
– Он, вне всякого сомнения, до сих пор злится из-за потери Джона. Да и своего позора простить нам не может. – Надо было расправиться с Брэддоком еще тогда, воспользовавшись удобным случаем. Хватило бы у меня духу оборвать его жизнь? – Пока что тебе придется подчиниться его требованиям. В ближайшее время я постараюсь найти способ освободить тебя из-под его власти.
Как? Этого я и сам не знал. В прошлом я мог рассчитывать на письмо Реджинальда, которое заставило бы Брэддока изменить свое решение, но еще несколько месяцев назад я убедился, что орден больше не имеет никакого влияния на генерала.
– Я не хотел вас огорчать, – сказал Чарльз.
– Твоей вины тут нет, – ответил я ему.
Мне будет недоставать Чарльза. Ведь именно благодаря ему мы смогли установить местонахождение моей таинственной незнакомки. По его сведениям, индианку нужно было искать за пределами Бостона, в Лексингтоне, где сейчас она настраивала соплеменников против англичан, которыми командовал Брэддок. Кто посмел бы упрекнуть эту женщину, видевшую порабощенных индейцев в форте у Сайласа? И потому мы с Чарльзом отправились в Лексингтон. В данный момент мы находились на месте недавно покинутой охотничьей стоянки.
– Она где-то неподалеку, – сказал мне Чарльз.
Мне показалось или у меня действительно участился пульс? Прошли те времена, когда мысль о женщине заставляла мое сердце биться чаще. Моя жизнь протекала либо в учебе, либо в странствиях; что же касается женщин в моей постели – они появлялись эпизодически, и ни с одной из них у меня не сложилось серьезных отношений. Во времена моей службы в Колдстримском полку это были прачки, с которыми я иногда проводил ночь. Порой моими кратковременными подругами становились официантки и дочери землевладельцев. Эти женщины дарили мне утешение – телесное и душевное, но ни одна из них не запомнилась мне чем-то особенным.
А эта индианка… В ее глазах я увидел что-то такое… возможно, в ней я почувствовал родственную душу. Такого же одинокого воина, как я; такое же израненное сердце, как мое. Такие же усталые глаза, глядящие на мир.
Я осмотрел место стоянки.
– Костер загашен совсем недавно, – сказал я Чарльзу. – И следы на снегу свежие. Она где-то поблизости.
Я спешился. Увидев, что Чарльз готов последовать моему примеру, я покачал головой:
– Тебе лучше всего отправиться к Брэддоку, Чарльз. Не стоит возбуждать в нем излишних подозрений. Дальше я управлюсь и сам.
Чарльз молча кивнул. Развернув лошадь, он уехал. Я проводил его взглядом и снова принялся разглядывать заснеженную землю, думая об истинной причине столь поспешного прощания с моим соратником. Я точно знал, что это за причина.
Я ползком пробирался между деревьями. Снова пошел снег. В лесу установилась странная тишина. Единственным звуком было мое дыхание, выдававшее себя струйками пара. Я двигался быстро, но бесшумно. Вскоре я увидел ее – точнее, ее спину. Женщина сидела на корточках в снегу, проверяя ловушку на зверя. Я с максимальной осторожностью приблизился к ней. Индианка почуяла мое появление и напряглась.
Она явно слышала меня, несмотря на то что я двигался бесшумно.
Уже в следующее мгновение индианка перекатилась на бок, схватила мушкет, оглянулась и побежала в лес.
Я побежал следом.
– Прошу тебя, не убегай! – крикнул я. – Я всего лишь хочу поговорить. Я тебе не враг!
Но она не останавливалась. Я довольно быстро бежал по пересеченной местности, почти не увязая в снегу. Однако индианка была проворнее. Вскоре она достигла кромки леса. Снега здесь было значительно больше. Женщина то и дело стряхивала его с себя, петляя между ветвями.
Она уводила меня все дальше в лес и, наверное, сумела бы скрыться, если бы природа не сыграла с ней злую шутку. Не разглядев под снегом древесный корень, индианка зацепилась за него, споткнулась и упала. Я подбежал к ней с единственной целью – помочь. Бег все-таки утомил меня. Я тяжело дышал. Глотая воздух ртом, я вскинул вверх руку и с расстановкой произнес:
– Я… Хэйтем. Я… пришел… с миром.
Женщина посмотрела на меня так, будто не поняла ни слова. Во мне зашевелился страх. Возможно, тогда, в телеге, я ошибся в своих предположениях. Возможно, она вообще не говорила по-английски.
– Ты что, больной?
Нет, она прекрасно говорила по-английски.
– Ой… прости.
Индианка неодобрительно покачала головой.
– Чего тебе надо? – спросила она.
– Для начала узнать твое имя.
Постепенно я совладал с дыханием, и мои плечи перестали вздыматься. Из ноздрей валили густые клубы пара.
Чувствовалось, индианка колебалась. Я видел это по ее лицу. Наконец она сказала:
– Меня зовут Гадзидзио.
Я безуспешно попытался повторить ее имя.
