Книга Квартирный вопрос - Екатерина Риз

Я повернулась к нему и встретила его взгляд. Хотела проверить свою реакцию. Надеялась, что за два месяца сомнения в душе немного улеглись и рядом с Димкой я смогу что-то почувствовать. Думала, вдруг увижу его и пойму, что по-настоящему соскучилась, что накроет прошлое чувство, хоть уже и не такое острое, но пока ничего не происходило. Димка сидел, красиво откинувшись на спинку, поза была немного вызывающая, но в то же время заявляла о его уверенности в себе. Дорогой костюм, белоснежная рубашка, галстук, живописно сбитый немного набок, и красивое мужественное лицо с правильными чертами. Но самое главное взгляд — тёплый, проникновенный, с насмешливой искоркой. Он всем своим видом, словно старался мне сказать — ну куда ты денешься от меня, дурочка?

Полгода назад бы мне такой подарок. Я бы, наверное, не отказалась.

Да что там наверное? Точно бы не отказалась. А сейчас от этих мыслей даже страшно.

— И чего же ты не ожидал? Что я могу выглядеть потрясающе?

Я заметила, как он растерялся, не ждал провокационных вопросов в ответ на комплимент. И далеко не сразу нашёлся, что ответить. Замялся, потом принялся оправдываться, что уж было совсем ни к чему.

— Я имел в виду, что не ожидал, что отпуск так благотворно на тебя повлияет.

— Ясно. Дим, ты чаю хочешь? Просто у меня кроме чая нет ничего.

— И пирогов нет?

— Не смейся.

— Не хочу я ничего. Лучше расскажи, чем ты занималась два месяца на чужбине.

— Отдыхала. Столько интересного увидела… Я довольна поездкой.

— А вдохновение?..

Я с улыбкой кивнула.

— Присутствует.

— Просто замечательно. Это очень кстати. — Он едва ли руки не потёр в предвкушении. — Почему ты меня ни о чём не спрашиваешь? Тебе не интересно?

— Я спрашиваю, — послушно проговорила я. — Что у нас нового?

— Ничего особенного. Если только твоя выставка… Персональная, в Москве.

Я нахмурилась.

— Кому ты продал душу?

— Таких крайних мер не потребовалось, — рассмеялся он. — Я же всегда тебе говорил, что нужно только чуточку везения и побольше уверенности в себе. Как только всё это сошлось, — бах! — и мы в выигрыше.

Я с трудом сглотнула.

— Дядя? — глухо поинтересовалась я. — Дима, мы же говорили об этом, я не хочу, чтобы он…

— Успокойся. Борис Владимирович, конечно, тоже поучаствовал, как он мог в стороне остаться, но в остальном моя заслуга. Я спонсора нашёл, милая. Вот так-то.

— Какого ещё спонсора?

— Ну, какая тебе разница?

— Есть разница, ты же знаешь.

— Богатый человек, ценитель живописи, поддерживает молодые таланты. А ты у нас молодая, да к тому же талант. Прекрасно подходишь. А ты везде ищешь подвох. Не надо. У него своя галерея в столице и он готов организовать тебе персональную выставку. Просто ему нравятся твои картины. Он купил две.

— Какие?

— "Улыбку" и пионы.

— Пионы?

Димка безразлично пожал плечами.

— Повесит в столовой. Красиво.

— Да, красиво… — эхом повторила я за ним.

А Калинин поднялся и подошёл ко мне.

— Только не грусти, я тебя прошу. Не время впадать в меланхолию и подозрительность. У тебя сейчас каждая минута на счету. Через неделю выставка здесь, уже реклама идёт, а в феврале в Москве.

— Так быстро?

— Не быстро, Ева. Просто ты два месяца путешествовала, как ты это называешь. А я работал.

Я прислонилась плечом к стене и, опустив голову, согласилась.

— Хорошо, Дима.

— Ева, мы же мечтали об этом.

— Мечтали, — еле слышно проговорила я.

— Ты ведь об этом помнишь? Не забыла?

— Я не забыла, просто кое-что изменилось.

— Что?

— Раньше я мечтала о признании, а сейчас… Я просто хочу заниматься любимым делом. А всё остальное потом.

Димка склонил ко мне голову.

— Вот и занимайся. А я буду заниматься всем остальным. — Он улыбнулся. — Для этого я тебе и нужен — решать твои проблемы.

Я подняла на него глаза и вдруг поняла, что Калинин стоит слишком близко ко мне. Уже притиснул меня к стене, наклоняется ко мне, а в глазах искорки пляшут. И не надо долго мучиться, чтобы понять, к чему он ведёт.

Я судорожно втянула в себя воздух и нырнула под Димкину руку. Отошла от него и постаралась придать себе безразличный вид. Правда, раньше мне этот фокус никогда не удавался. Сдула со лба чёлку, поправила воротник блузки, а когда обернулась к Калинину, посоветовала себе не замечать его снисходительную улыбку.

— Значит, через неделю?

— Через неделю. Кстати, тогда с нашим многоуважаемым спонсором и познакомишься. Он приедет. И если он останется доволен, тогда вопрос с московской выставкой решится уже через неделю, так что постарайся, я тебя прошу.

— Что значит, постарайся? — переспросила я. — Мне платье короткое надеть или банкет в его честь закатить?

— Просто постарайся быть самой собой и не спугни его.

Я усмехнулась, немного злорадно.

— А для таких проблем, Димочка, у меня ты есть. Вот и старайся.

Мой ответ Калинину, конечно, не понравился, он бы предпочёл, чтобы я клятвенно пообещала его не расстраивать и всё исполнить так, как он хочет и как задумал, но меня теперь так и подмывало ему надерзить. Он, наверное, это почувствовал, потому что всю следующую неделю с нравоучениями ко мне не лез. Да и вообще я видела его не часто. Видимо, у него на самом деле было много работы, и вся она каким-то боком касалась меня, и это было несколько непривычно. Из-за этого я нервничала, и из-за приближающейся выставки не находила себе места. И по ночам не спала уже из-за этого, а не… сами знаете из-за кого. Это была моя первая персональная выставка. И видеть на улице афиши с моим именем, было непривычно и волнительно, но в то же время безумно приятно. "Спешите видеть! Впервые на арене — Евгения Дорофеева! Молодая, но очень талантливая. Правда-правда". Смешно… Димке говорила, что меня на данный момент жизни больше волнует работа, чем её оценка, но, как оказалось, ошибалась.

— Всё-таки я тщеславна, — пробормотала я себе под нос, разглядывая афишу на доске объявлений у входа в Димкину галерею. И тут же решила, что фотографию Калинин выбрал удачную. У меня тут такое мечтательное лицо!..

— Не нервничай, — шептала мне Сонька на ухо, когда великое событие, наконец, свершилось и открытие выставки состоялось. — Всё-таки надо было тебе коньячку чуть-чуть… Борь, я же говорила!

— Ты говорила это час назад, я уже выпил всё.