Книга Ритуал последней брачной ночи - Виктория Платова

— О, вы не знаете Юри! — Кайе разрывалась междудолгом и чувством: суровым долгом нашему маленькому братству и большим исветлым чувством к мужу. — Если было бы можно все рассказать ему — он быпонял, он бы помог.

— Ну да, — цинично перебила Монтесума. — Помогбы затянуть веревку на шее. Я вообще сомневаюсь в умственных способностяхмужчин. Чем дольше живу — тем больше сомневаюсь… Давай по теме, Кайе…

В дверь постучали. Кайе испуганно заслонилась животом, а я струдом подавила в себе желание залезть под стол Монтесумы и остаться тамнавсегда.

— Да, девочки, — заметила Монтесума, идя кдвери. — Нервы у вас ни к черту, как я посмотрю. Это Акоп.

— Тебе хорошо… — снова захныкала Кайе. — Тебевообще можно на все забить… Твоя мебель на даче у губернатора стоит.

В кабинет, почтительно согнувшись, вполз бармен Акоп согромной корзиной в руках. Согнувшись еще ниже и еще почтительнее(бедняжка!!!), Акоп принялся выкладывать салфетки, столовые приборы и тарелки седой.

— Перекусим, бабцы? — Монтесума обожала роль радушнойхозяйки. — Давно мы не собирались… Жаль, что повод сомнительный… Может,кого-нибудь из моих парней пригласим?

— Это еще зачем? — удивилась я.

— А что, пусть попляшут, пока мы тут ужинаем… У них какраз новая программа. Танец живота. Очень впечатляет…

— Я против, — тотчас же вылезла Кайе. — Minanaine abielus! [26]

— Господи, какая тоска! — Монтесума подцепилавилкой кусок копченого угря. — Тогда, если не хочешь оттянуться, давайверсии…

— Юри считает, что вы были знакомы еще вЭстонии. — В отличие от Монтесумы Кайе ограничилась персиками ивиноградом. — И что у вас были какие-то отношения. И что ты — сумасшедшая…

— Очень мило.

— Прости, Вари… То есть не совсем сумасшедшая… У тебябыли счеты и с Киви, и со Стасом. Ты работала на Стаса, Стас подсунул тебеклиента, клиент оказался твоим старым приятелем. Возможно, он плохо с тобойобращался… Ты защищалась и убила его… У тебя поехали мозги. Ты вернулась кСтасу и сделала то же самое с ним, потому что он был твоим сутенером… И тожеплохо с тобой обращался.

— Подожди, Кайе… Это, вообще, чья версия? Твоего мужаили твоя собственная?

Кайе задумалась, машинально отщипнула виноградинку и так жемашинально раздавила ее в руках. Мой вопрос застал ее врасплох.

— Мы оба так думаем, Вари… И я, и Юри… Это оченьразумное объяснение. И потом, я ведь не знала тогда, что ты не убивала…

— А вторая версия?

— Лемешонок хочет выслужиться, — Кайе затряслаголовой. — Он считает, что все не так просто и что ты настоящая наемнаяубийца.

Монтесума посмотрела на меня со скрытой завистью.

— Я? Наемная убийца?

— Ну да. И что дело сложнее и связано сдрагоценностями.

— С какими драгоценностями? — Я насторожилась.

— У Киви крупная коллекция бриллиантов. В Европе еезнают. Возможно, что и убит он был из-за камней.

— Увела камни, признавайся?! — Монтесума постучаланогтем по моему бокалу.

Единственной более или менее ценной крошкой, упавшей свиолончельного смычка Олева Киви, был перстень его жены. Только им я моглапохвастаться перед подругами, но делать этого не стала.

— Никаких камней я не видела. А он что, привез их ссобой?

— Нет. — Лоб Кайе наморщился. — Во всяком случае,ничего задекларировано не было. Но он мог кое-что приобрести и здесь. У него взаписной книжке нашли адрес одного ювелира. Подпольного.

— Что за тип? — спросила я.

Монтесума настороженно приподняла тонкую бровь:

— Никаких подвигов, Варвара! Ты уже и так увязла покоренные зубы.

— Вот именно. Терять мне нечего. Но убедить в этомМонтесуму не представлялось никакой возможности.

— Есть. Иначе бы ты не позвонила. Ты ведь позвонила,чтобы… — она выжидательно посмотрела на меня.

— Все правильно. Я позвонила, чтобы ты помогла мневыбраться из страны. — Отпираться было бесполезно. — Ты ведь поможешьмне?

— Поможет, — встряла Кайе. — Ее мебель стоитна даче у губернатора.

— И не только у него, — Монтесума горделивоулыбнулась. — Но дело не в этом. Мне нужно время, чтобы все подготовить. Апока поживешь здесь.

— Нет.

— Что значит — нет? — Монтесума терпеть не могла,когда ей возражали. — Где же ты собираешься отсиживаться? У своегорепортеришки?

— Я не собираюсь отсиживаться…

— Ага. Ты собираешься проводить самостоятельноерасследование, — она методично заколачивала гвозди сарказма в моенесчастное темя.

— Но ты же сама говорила: «Чтобы перестать считатьсяубийцей, нужно найти того, кто действительно убил».

— А при чем здесь ты? «Найти убийцу»!.. Ты даже своихтрусов не могла найти по утрам, вспомни! Вечно у меня одалживала.

— И у меня тоже. — Кайе всегда принимала сторонуМонтесумы. И всегда смотрела ей в рот. Точно так же, как смотрела теперь в ротсвоему мужу.

— Вот видишь! А то, что ты носилась по городу, прекраснозная, что тебя ищут, — это что, от большого ума, что ли?

— Но ведь кое-что я все-таки узнала…

— Что, например?

— Во-первых, я определила круг подозреваемых.Во-вторых, мне удалось проникнуть на паром и выцепить фотографии. В-третьих, явышла на Филиппа Кодрина…

— Ну, и о чем это говорит? — процедила Монтесума,рассматривая свои наманикюренные ногти.

— О чем?

— О том, что любой мужик в сто раз глупее любойженщины. Нет, в тысячу, — быстро поправилась Монтесума. — И в мыслительномпроцессе у него задействован только его гребаный хобот. Пенис. Член.

— А как быть с импотентами? — поинтересоваласьКайе.

— Импотенты думают задницей. Вопросы есть?

— Юри не такой…

— Твой Юри вообще… — начала было Монтесума, но, бросиввзгляд на живот Кайе, осеклась. — Нет правил без исключений. Твой Юри —исключение.

— Ладно, пусть любой мужик глупее женщины, —подпела я Монтесуме, хотя вовсе так не думала. — Но я ведь и Чарскуюраскрутила. Узнала, что она была знакома с Киви… А Чарская — тоже баба, ты ведьне будешь возражать?

— Чарская — актриса. А актрисы еще тупоумнее мужиков. Ксожалению. Сделаем так. Я переправлю тебя в Швецию, Варвара. Поживешь вТреллеборге какое-то время. Потом что-нибудь сообразим.