Книга Про шакалов и волков - Анна Шахова

Грохот истребителя Грунов распознал сразу. Считаные минуты лета отделяли аэродром в Кубинке от аэроклуба в Клямовске. Пал-Пал судорожно дернул рычаг газа, пуская самолет в разгон. Он вырулил на полосу, оставляя позади силуэты пестроцветных летательных машин. Вертолетные лопасти напоминали раскрытые исполинские семена-летучки, поблескивавшие холодным светом под луной, выглянувшей в любопытстве из-за туч. Секунда, три, пять… Самолет оторвался от земли и стремительно набирал высоту.

— Над жилыми постройками не посмеют, не посмеют, — будто заклинание, повторял Грунов, подгоняя быстрокрылого жука. Отец и сын так и не увидели плоской громады с хищным носом, которая прицельно пустила ракету. Силой взрыва, развалившей самолет террористов на части, прибило траву на поле. Оранжевое зарево взметнулось в темное небо. К месту атаки уже неслись пожарные расчеты, а истребитель МиГ-29, сделав широкий круг, улетел прочь, чтобы через пять минут приземлиться на родной базе.

Пока врачи приводили в чувство Замковского, Дедим вместе с оперативниками ФСБ обыскивал квартиру на Остоженке. Никаких следов Ланы не обнаруживалось. Сыщик проклинал себя за неуместную горячность, за преступно утекавшее время. Оказавшись в библиотеке «миллиардерши», Дедим насторожился. Стеллажи с книгами, подпиравшие потолок, были наполнены однотонными томами-близнецами. Детектив взял наугад одну книгу, прочел название: «Раннее Средневековье. Психологический портрет эпохи». Имя англоязычного автора было Дедиму неизвестно. Том с другой полки посвящался кухне Азии. Третий том рассказывал об истории самолетостроения. Никакой системы и порядка в распределении книг не было: случайная подборка внешне похожих фолиантов. Когда Димитриев попытался взять книгу с крайнего стеллажа в углу, корешок не поддался. Книги оказались сцепленными между собой. Дедим быстро провел рукой по полке.

— Да это муляж, фикция! — крикнул Денис, оборачиваясь на оперативника, копавшегося в письменном столе.

— Пластиковая ширма, — подтвердил догадку сыщика эфэсбэшник, расковыряв пинцетом один из корешков, под которым виднелась белая пластмасса.

Димитриев рванулся в будуар. Замковский лежал на подушках, отдуваясь и вращая налитыми кровью глазами.

— Как открывается ширма в библиотеке?! Там ты прячешь мою жену, ну, говори! — вновь замахнулся Дедим на Завала. Его остановил Кругликов, взяв резко за руки. Завал рассмеялся:

— Чертов пострел… Да задохнулась твоя жена. Там воздуха от силы на пару часов.

Теперь Дедима, в бешенстве рвущегося к убийце, держали двое спецназовцев. А Кругликов, сев на кровать террориста, вкрадчиво сказал:

— Ширму мы разломаем в минуту, а тебя пристрелим к чертям при попытке к бегству. Мне лично жалко протоколы на тебя изводить. — И подполковник приставил дуло к виску Замковского. Тот, сжавшись, прошипел:

— За занавеской механизм, якобы поднимающий жалюзи. В середине кнопка…

— Агата Кристи отдыхает, — вздохнул Кругликов, наморщив свой сливовый нос.

Но его уже не слышал Дедим, бросившийся в библиотеку. Оперативник нажал на кнопку у окна, и ширма, закрывавшая тайник, бесшумно отъехала.

Димитриев сразу увидел бесчувственную Лану с залепленным скотчем ртом. Он вынес жену, из руки которой выпал какой-то предмет, звякнув об пол.

— Ланочка, Лань…

Сорвав скотч, Дедим тер виски, щеки, руки жены. Его отстранили двое врачей, склонившихся над женщиной, которая не приходила в сознание.

«Я не смогу жить. Я просто не смогу жить, если… все…» — думал сыщик, привалившись к стене и закрыв глаза.

— Она жива. Срочно в машину! — скомандовал маленький пожилой врач с чеховской бородкой, подскочив, как мячик.

Когда «Скорая», в которой Дедим сидел рядом с Ланой, съежившись и наблюдая, как врачи подключают его жену к реанимационному оборудованию, вырулила со двора, раздался звонок.

Врач с бородкой недовольно посмотрел на Делима, который хотел тут же отключить айфон, но, увидев номер, приложил аппарат к уху.

— Вот что значит жена сыщика! — радостно заговорил Кругликов. — Она умудрилась не только развязаться в застенке, но и дырочку в ширме проковыряла шпилькой от заколки. Заколка упала, когда ты доставал Лану Анатольевну из ниши. А дырочка такая у пола хорошенькая, добротная. Во как — спасла ей жизнь. Рад! Рад за тебя, честно…

Дедим не стал отвечать. Он отключил телефон и, уткнувшись лицом в колени, расплакался впервые после Чечни.

Вавилу Леонидовича Замковского допрашивал лично генерал Крутой. Было уже около трех ночи. Генерал в течение прошедшего дня пил попеременно то корвалол, так как сердце выпрыгивало и сбоило, то крепкий кофе, чтобы нормально работать. Подыхать, но работать. Потому к ночи он испытывал странное состояние взвинченности и заторможенности одновременно. Внешне Глеб Глебович сохранял спокойствие и даже вальяжность. Внутри же у генерала все клокотало. Он свирепым цепким взглядом смотрел на вполне уютно расположившегося напротив него Замковского. Если бы не наручники на пухленьких запястьях афериста и убийцы, его вполне можно было назвать благодушным рантье или бизнесменом средней руки. Полноватый, невысокий, с залысиной на светлой макушке, Замковский, как ни странно, довольно мало походил на истинную Марту Гладкую, портреты которой красовались чуть не на всех мониторах в антитеррористическом ведомстве. Без косметики и парика это был вполне мужественный господин. Умело подправленные пластической операцией разрез глаз и форма носа оказались достаточными для превращения Вавилы в Марту.

— Итак, на что вы рассчитывали, Замковский, придумывая эту абсурдную, прямо-таки опереточную операцию? Во как сказал! — ухмыльнулся Крутой.

— Оперетка переросла в греческую трагедию, вы не находите? — хриплым болезненным голосом отозвался Завал. Его шею прикрывал платок, под которым у Замковского стояла стома — трубка в трахее. Его любовница Вятская не наврала относительно рака.

— A-а, значит, все-таки любовь к искусству толкнула вас на безумный шаг.

— Бросьте! Никакого безумия, если бы не досадные мелочи. Я разорвала… смешная привычка… — улыбнулся Завал, и лицо его скукожилось, глазки закрылись складками набрякших век. — Я разорвал перчатки, не в меру сопротивляясь собственным подчиненным с оружием. Занятно… Но вы сняли отпечатки. Увы.

— Мы бы вычислили вас и без всяких отпечатков рано или поздно.

— Быть может. Но Грунов успел бы улететь, и деньги вы никогда бы не нашли. А я бы уехала — измученная и возмущенная, в «родные» Соединенные Штаты.

Крутой хлопнул по столу и встал:

— Да куда бы он улетел! И белорусы, и украинцы сбили бы Грунова, как мушку. Или посадили.

— Держите карман шире — украинцы! — Завал снова противно захихикал. Его пуговичные светлые глазки нацелились на генерала: — Я старый и бедный человек, имевший когда-то такую власть и такие деньги, которые вам и не снились. Откуда вам знать, что такое власть? Что такое безупречно работающие формулы, по которым 'изменение одной цифры, одного звена, комбинации тянет за собой смену политического курса? Или развязывает войну. Или спасает экономику целого государства. Откуда вам, неучам, это знать?! А я — технарь по образованию! Выдающийся ученый!