Книга Мятежный - Кэти Эванс

глубоко в груди рыком, Грейсон вновь опускает голову. Языком Грейсон скользит по моему клитору, затем проникает в мою плоть, исследуя и толкаясь внутрь. В моей душе открываются шлюзы и дают возможность чувствам хлынуть наружу. Кончиком большого пальца Грейсон входит в мою попку, глубже и глубже, возбуждая нервные окончания, о существовании которых я даже не подозревала.

Когда он начинает выделывать большим пальцем что-то невообразимое с моей задницей, удерживая другой рукой мои бёдра и фиксируя положение, тело прошивает разрядом тока. Грейсон контролирует как близко мы находимся, как его губы наслаждаются влажным, умирающим от желания лоном, и каждая жилка в моём теле жаждет его, и только…

Его.

Его.

Его.

Грейсон поднимает голову, его губы влажны от моих соков, и это самое прекрасное, что я когда-либо видела.

— Я хочу трахнуть тебя, — бормочет он, яростно встречая мой взгляд и вводя два длинных пальца в мою киску, чтобы подготовить под себя, — без презерватива. Только я и ты, Мелани.

Почувствовать его в себе? Плоть к плоти? Когда между нами нет никаких преград?

По венам течёт лава, горло онемело, и я с трудом киваю.

— Я всегда использовала защиту…

Вижу в его глазах вспышку чего-то тёмного и неотвратимого.

— Я не использую защиту, принцесса, но я чист и хочу, чтобы это случилось, как только я получу результаты анализов из лаборатории. Тебе можно использовать другие способы контрацепции, которые совместимы с твоими лекарствами?

— Я… можно, Грей.

— Уверена?

Искренняя забота в его глазах только усиливает мою потребность в нём.

— Да! Мой врач говорил, что я, при необходимости, могу использовать противозачаточные таблетки в низких дозах.

Выражение его лица искажается какой-то яростной решимостью, как будто то, что мы делаем, накладывает на нас серьёзные обязательства. Я чувствую, что ему нужно взять меня, взять неистово и так, как он никогда раньше не овладевал девушкой.

— Иди сюда, — говорит Грейсон, хватая меня за волосы. — Я хочу поцеловать тебя жёстко, а трахнуть ещё жёстче. — Он приближает свой рот к моему и добавляет: — Но всё по порядку.

Застонав, когда наши тела вжимаются друг в друга во время поцелуя, провожу рукой по его лицу, зарываюсь пальцами в мягкие, густые волосы, и слышу свой голос, шепчущий в уголок рта его имя. Тело Грейсона дрожит от рвущейся на свободу страсти.

— Повтори ещё раз.

— Грейсон.

— А теперь становись на четвереньки и обопрись на локти, — говорит он хриплым шёпотом.

Боже… это действительно происходит.

Всё тело охватывает дрожь. Нет человека, которому я доверяла бы больше, чем ему. И ни с одним мужчиной никогда не хотела этого делать. И я жажду, чтобы он взял каждую частицу меня, трахнул каждую мою дырочку своим членом, пальцами, языком. Он снова скользит пальцами по моим складкам, собирая влагу моей киске и распределяя её по потайному местечку между ягодицами.

— Чем влажнее, тем легче мне в тебя войти.

— Я так тебя хочу. Мне не надо никаких прелюдий, хватило того, как ты смотрел на меня, когда целовал киску.

— Мелани, посмотри, что ты со мной делаешь? — Грейсон трётся головкой огромной эрекции между ягодицами и сжимает их вместе, чтобы дать мне возможность почувствовать его ритмичные движения. И я чувствую каждую венку, чувствую твёрдость и пульсацию члена. Грейсон, сводя с ума, размазывает мои соки опухшей головкой от киски до задницы. Мои локти и колени дрожат. Трясутся.

— Грейсон... — стону я. Меня просто убивает предвкушение от того, что он так близко и так далеко. Глаза его не видят, но от его запаха у меня кружится голова, и я умираю от желания.

— Ш-ш-ш, детка, я хочу этого больше, чем ты, — проникновенно говорит он сзади меня, поглаживая рукой спину, лаская каждый позвонок. — Я представляю это. Представляю, как сделаю это с тобой. Для тебя.

Я слышу звук рвущегося пакетика с презервативом и облизываю губы, глядя затуманенными глазами на стену перед собой, тело пульсирует для него, киска ревниво трепещет.

— Будет больно? — Я начинаю быстро и неглубоко дышать, почувствовав, как Грейсон слегка надавливает головкой на тугую дырочку.

— Может, да… — дразнит Грейсон, снова проводя своими длинными, грубыми пальцами вверх по спине, потом хватает меня за волосы и оттягивает голову назад, чтобы прошептать на ухо, — а может, нет. Для нас с тобой нет никаких условий. Нет правил. Только то, что нам хочется. А я хочу всю тебя. Хочу сделать то, что ты ещё никому не позволяла. Всё это моё. — Грейсон протягивает руку и сжимает мою грудь, пощипывая чувствительные кончики сосков. Меня пронзают огненные стрелы удовольствия, и моя киска, и то место, куда я хочу, чтобы он проник, крепко сжимаются в ответ.

— Просто сделай это, Грей, — выдыхаю я.

Хриплый ответный шёпот кажется мне лаской.

— Клянусь твоей задницей, сделаю, принцесса. Если ты дразнишь мужчину, желая получить толстый, длинный член в свою прекрасную, тугую маленькую попку, то будь уверена, ты получишь то, о чём просишь. А теперь расслабься, я нанесу смазку.

Хныкаю, когда Грейсон вводит большой палец, а потом его заменяет… что-то намного толще, намного больше, намного твёрже. Восхитительно лучше, и толкается в меня.

— Двигайся мне навстречу, детка, да, то, что надо, это так охренительно хорошо, принцесса, — тихо урчит он, постепенно проталкиваясь вглубь, проводит рукой по животу вниз, чтобы ласкать мою киску.

— О боже, Грей! — кричу я, поворачиваю голову и впиваюсь зубами в свою руку. Я стону, когда он растягивает меня так сильно, что становится почти больно, но это слишком приятно, чтобы быть по-настоящему больно, и мне слишком сильно нравится, как Грейсон медленно двигается, как ласкает мой набухший клитор, чтобы увлажнить и подготовить меня, как наклоняется и прикусывает зубами затылок, словно животное, будто оборотень, желающий меня обратить.

Никогда не чувствовала себя такой наполненной, такой возбуждённой и такой эмоционально уязвимой. Я задыхаюсь и с усилием выдавливаю из себя эти слова…

— Пожалуйста, Грейсон. Двигайся. Трахни меня.

Он сжимает мои бёдра, почти до конца выходит и говорит то, от чего меня словно молнией пронзает новая порция жара.

— Как прикажешь.

Как прикажешь.

Мой любимый фильм, и он это знает.

Эти слова, когда их в фильме шепчет Уэстли, значат так много. И Грейсон шепчет их прямо сейчас, когда я вверяю ему свою единственную фантазию.

К тому времени,