Книга Хищная птица-любовь - Инна Бачинская

– Поэтому ты не женат? – спросил Федор.

– Я был женат, – признался Митрич. – Когда-то…

– Ты? Был женат? И что?

Митрич вздохнул:

– Мы были молодые, глупые, она переехала жить к нам, мамочка учила ее вести хозяйство… Ну она и сбежала.

Они помолчали.

– Какие две версии? – вспомнил Савелий. – Федя, ты сказал, есть две версии…

– Чего сидим и молчим? – услышали они родной голос капитана Коли Астахова. – Скучаем?

– Коля! Вы его уже поймали? – выпалил Савелий.

– Которого?

– Который убил актрису и чуть не убил другую девушку! Митрич считает, это маньяк, который убивает в парках и в подъездах.

– Митрич считает? Это серьезно. Пока не поймали, Савелий. Работаем.

– Что Кускова? – спросил Федор. – Пришла в себя?

– Нет. Кусков от нее не отходит. Такой преданный муж, любо-дорого. Прямо молодожены и второй медовый месяц. А что у нас на ужин? Жрать охота… из-за снега! Зимой и так короткий день и жрать постоянно хочется, а тут еще снегу навалило и мороз прихватывает. – Капитан потер уши. – Митрич, накормишь? Вы как, уже приняли?

– Тебя ждали. Я мигом! – Митрич побежал за своей тележкой.

– Что нового? – спросил Савелий.

– В смысле, кого еще замочили?

– Нет, что ты! – испугался тот. – Я вообще…

– Я не против, спрашивай, как это получается, что каждый день свежий труп, масса народу задействована, а толку дуля с маком! – с горечью сказал Коля. – Давай, Савелий, спрашивай, не стесняйся. И философ пусть потопчется, не жалко. Давайте, принесите меня в жертву как этого… барана!

– Агнца, – поправил Федор.

– Один хрен! – махнул рукой капитан. – Причем это еще не конец!

– В каком смысле? – испугался Савелий. – Как это?

– Убийца предупредил, что будут новые жертвы. Иду на вы, говорит, и видал я вас всех в гробу.

– Как это? Что значит предупредил? Тебя?

– А то и значит. Сегодня с утречка прибежал взмыленный Котляр и написал заявление об угрозе его жизни.

– Ему угрожают? Кто?

– Угрожавший не подписался, Савелий, как ни странно. Сказал, что все, харе, герой-любовник, твоя песенка спета, готовься к смерти. Письмо бросили в почтовый ящик. Пальчиков, сами понимаете, нету.

– Ему бросили письмо с угрозами?

– Я непонятно выразился? Савелий, в каком месте тебе непонятно? По буквам: да, Котляр получил письмо и обделался от страха. Кричал, что уедет немедленно, вот только подпишет бумаги по бизнесу, ни минуты не останется и плевать он хотел на невыезд, он подданный британской королевы, и держать его тут не имеют права. Истеричка! Я с ходу не врубился, дал водички, предложил валерьяночки, обнял, думал, что-то с его балериной… – Капитан взглянул на Федора и ухмыльнулся. – Он требует круглосуточной охраны.

– Обнял? – недоуменно произнес вконец обалдевший Савелий.

– Коля шутит, – сказал Федор. – Это гипербола. Покажи письмо.

Капитан достал из папки прозрачный кейс с письмом и протянул Федору. Савелий вытянул шею, пытаясь рассмотреть, что там.

– «Око за око, зуб за зуб, смерть за смерть. Жди», – вслух прочитал Федор. – Напечатано на компьютере. Не похоже на угрозу, как-то несерьезно. Скорее, дурная шутка. Надеюсь, вы не собираетесь его охранять? Пусть нанимает телохранителя, – добавил мстительно, вспомнив о Марии.

– А на что похоже? – спросил Савелий.

– На оперетту. Убийца убивает, а не пугает.

– Кому нужны такие шутки? Зачем?

– Зачем? Допустим, месть брошенного жениха Глеба Никоненко за то, что увел девушку. Морду побить не способен, так хоть топнет ногой и напугает. Или сам Котляр постарался, чтобы оправдать свой немедленный отъезд.

– Брошенный жених тоже получил письмо, – сказал капитан. – Но не придал значения и бросил в корзину для мусора. К счастью, оно было еще там.

– Тот же текст?

– Тот же. Похоже, он где-то поблизости. И серебряная панда оттуда же…

– Серебряная панда? – переспросил Савелий. – В каком смысле?

– Тайный поклонник подарил Шелест украшение, серебряную панду. Раньше тоже дарил… несколько лет назад.

– У нее был тайный поклонник?

– А что тебя так удивляет, Савелий? У актрис всегда поклонники, иногда тайные. Да, у нее был тайный поклонник. Ходил за ней следом, бил морду ее коллегам, подсовывал под дверь подарки и цветы. Но знакомиться не спешил. Странный товарищ – исчезал, появлялся, снова исчезал. Она даже не распечатала подарок, то ли неинтересно было, то ли не успела…

– Значит, он вернулся?

– Прикинь! Теперь сидит в засаде и пишет письма.

– Ты думаешь, он может убить сразу обоих?

– Хрен его знает! Может, не может… Запросто! Чтобы два раза не вставать.

– Он думает, кто-то из них убийца?

– Савелий, хрен его знает, что он думает! Режиссер считает, что он псих и исчезал, потому что лечился в психушке…

– А вы проверили?

– Проверили. Возможно, не псих, а командировочный, бывал наездами, жил в гостинице или снимал квартиру. Может, просто ревность к женихам. Если он псих, то ему пофиг, убийцы они или нет, он придумал себе врага и не успокоится, пока его не… – капитан цыкнул зубом. – Соседи Котляра ничего подозрительного не заметили, кто помоложе, в наушниках – убивай, не заметят, бабки попрятались из-за снега, консьержка все время спит. Ни Котляр, ни Никоненко никого не видели, никто за ними не ходил, не подглядывал из-за угла, не спрашивал, как пройти в библиотеку, и не просил прикурить. Мало мне своего горя… Митрич! Наконец-то! – воскликнул капитан при виде подъезжающей тележки Митрича. – Одна радость твои фирмовые под пивко. Эх, что бы мы без тебя делали!

– Да ладно вам, ребята, я всегда рад, вы же знаете! – смутился Митрич. – Чего надо, только скажите. Я тут вам коньячка… Тебе, Коля, надо расслабиться, ты аж похудел.

Они были любимы здесь, у доброго старого Митрича. У них даже были привычные словечки и фразы, вроде: «Эх, Митрич, что бы мы без тебя делали!» и «Да ладно вам, ребята, я всегда рад, вы же знаете!» Пароль и отзыв.

Капитан разлил; они выпили. Как всегда: капитан проглотил с ходу, Федор посмаковал, Савелий с перекошенной физиономией слегка пригубил.

– А как вы его найдете? – спросил он, отставив рюмку.

– Сообразим что-нибудь, не рохай, Савелий. Поговорим с актером, которому он побил морду… как его, Жабик вроде? Наш философ всех там знает.

– Жабик. Петр Зосимов.

– Ну вот с Жабиком Зосимовым и поговорим. Уверен, он его хорошо помнит. Я, например, помню всех, кто бил мне морду. Тем более он за ним следил, довел почти до точки. А ты, Савелий, пока почитай в своих бабских книжках, как найти иголку в стогу сена… а вдруг там написано!