Книга Правда о Салли Джонс - Якоб Вегелиус

В зале стало почти совсем тихо.

По толпе прокатился лишь легкий ропот, когда я, подняв руку, сделала два шага вперед.

Глава 48

Вынужденные приземления и шампанское

«Джипси Мот» – двухместный биплан с четырехцилиндровым бензиновым двигателем воздушного охлаждения мощностью в девяносто восемь лошадиных сил. Я знала эту модель, потому что Старшой увлекался самолетами. Я, бывало, вырезала для него статьи о летчиках и самолетах из газет, которые читала, когда мы стояли в порту. Старшой не особо любил читать, однако вырезки про самолеты просматривал и хранил в коробке у себя в каюте на «Хадсон Квин». Все они, разумеется, пропали во время крушения на Зезере.

Сама я летать никогда не мечтала. Поэтому, полетев в первый раз с махараджей, я удивилась, как это здорово. Стоило нам вырулить на взлетную полосу, и все мое волнение исчезло. Мне нравился уверенный, ровный ход мотора и детали самолета, выполненные с недюжинным мастерством. Под ложечкой приятно защекотало, когда самолет оторвался от земли.

Всего за несколько минут мы поднялись на несколько сотен метров. Прохладный ветер обдавал лицо. Со своего места в передней кабине я видела все вокруг. Равнинный ландшафт под нами исчез в дымке у горизонта. Леса были похожи на клочья травы, а дома – на коричневые кусочки сахара. Чувство было такое, будто мои неприятности остались там, на земле и что они такие же мелкие и пустяковые, как и всё, что под нами.

Но скоро приятное закончилось. Без всякого предупреждения мотор затарахтел и закашлял. Мы летели низко над землей, но на большой скорости. Махараджа заложил широкий вираж, чтобы лететь домой, но в ту же секунду мотор заглох совсем.

Нам очень повезло, что мы не разбились. Но если говорить совсем честно, то в этом была заслуга махараджи. Он набрал немного высоты, а потом плавно скользнул вниз, чтобы приземлиться на гравийную дорогу, пересекающую большое поле. Самолет сильно стукнулся о землю и накренился, но махарадже удалось затормозить, и мы не перевернулись, не встали на нос и не свалились в придорожную канаву.

Несмотря на удачное приземление, настроение у махараджи было паршивое. Он обозвал самолет «поганой машиной» и с силой пнул шасси. Потом достал из аварийного набора сигнальную ракету. Взмыв вверх, ракета разорвалась ослепительной вспышкой в сотне метров от земли. Из дворца ее наверняка было прекрасно видно.

В ожидании спасателей махараджа вынул из сумки-холодильника провиант, приготовленный на случай бедствия: грузинскую икру и шампанское «Дом Периньон», – и, немного отойдя от самолета, уселся на поле, в тени одинокого дерева.

Из леса, окружавшего поле, вышли местные крестьяне, их жены и дети, а также коровы, козы и собаки. Они остановились на опушке и удивленно рассматривали махараджу и его удивительную машину.

Пока махараджа пировал, я отыскала под сиденьем пилота ящик с инструментами и техническое описание двигателя. Заглянула под капот. Самолеты мне пока чинить не приходилось, но мотор есть мотор, и обнаружить поломку оказалось нетрудно. Соскочил поводок высотного корректора карбюратора, и на низкой высоте в двигатель поступала слишком обедненная топливовоздушная смесь. Устранить эту неполадку ничего не стоило.

Махараджа успел заснуть под деревом, но тут же проснулся, когда я, крутанув пропеллер, запустила двигатель. С бутылкой в руке он подбежал ко мне и, задыхаясь, заорал:

– Что ты творишь с моим самолетом, обезьяна?!

Прошло какое-то время, прежде чем до махараджи дошло, что я вообще-то починила мотор и теперь мы снова можем лететь. Тогда он очень оживился и приказал немедленно взлетать.

Ровно в ту минуту, когда на дороге показались три отливающих золотом роллс-ройса, махараджа кое-как поднял самолет в воздух и мы пролетели над деревьями в дальнем конце поля, едва не задев их. Махараджа вопил от восторга.

На земле стояли отряженные нас спасать придворные и понуро глядели нам вслед.

~

При дворе думали, что внезапное увлечение махараджи самолетами быстро пройдет. Так всегда бывало с его увлечениями, если верить разговорам, которые велись в коридорах дворца. Одно время его интересовала только охота на антилоп с дрессированными гепардами. Когда охота на антилоп надоела, он так же самозабвенно увлекся кровавыми боями между самцами слонов, которые устраивались на арене перед слоновником. Потом махараджа заболел игрой в рулетку и приказал построить во дворце целое казино. К тому времени, когда казино было готово, махараджа устал от азартных игр и полностью отдался игре в поло. И так далее.

Но с самолетами было иначе. Увлечение махараджи не проходило. Спустя два месяца после первого полета махараджа все еще летал на «Джипси Моте» каждый день. А я всегда его сопровождала.

Сначала он брал меня потому, что все остальные боялись. В воздухе махараджа действительно был опасен – причем не только для себя самого, но и для всех и всего вокруг. Однако тренировки сделали свое дело. С каждым днем он все лучше управлял самолетом. Скоро летать с махараджей можно было без всякого риска для жизни. Придворные околачивались возле ангара, намекая, что готовы в любой момент составить ему компанию.

Но было поздно.

Теперь махараджа не хотел летать ни с кем, кроме меня. Я не только умела чинить мотор, но и неплохо разбиралась в навигации. При дворе таких навыков не было ни у кого.

Старшой научил меня, как определять и прокладывать курс судна в море. В воздухе ориентируются примерно так же. Кроме карты необходим компас, часы, какое-то подобие спидометра, транспортир и циркуль. Все это оставил нам в сумке пилот из Королевских воздушных сил.

Каждый полет начинался в Ройал Эвиэйшн Лаундж – большой комнате, обустроенной по приказу махараджи на втором этаже ангара. Стены в ней были увешаны фотографиями в рамках, на которых были изображены он сам и его «Джипси Мот». Посередине комнаты стоял большой хорошо освещенный стол. Махараджа разворачивал на нем карту Бхапура и показывал, куда он хочет полететь. Я прокладывала компасный курс, измеряла расстояния и просчитывала время в пути. В воздухе я следила за маршрутом и подавала махарадже знаки, когда менять курс.

Мы облетели весь Бхапур. Часто мы покидали дворец рано утром, а возвращались поздно вечером. Подданные во всем княжестве успели хотя бы раз, а то и больше повидать самолет махараджи. Когда мы приземлялись пообедать на каком-нибудь лугу или поле, вокруг нас порой собиралась целая толпа. Обычно махараджа не обращал внимания на публику. Грязные дети, худые женщины и сгорбленные, изможденные работой мужчины, казалось, неприятно задевают его. Думаю, в глубине души он их немного боялся.

Каждый полет был своеобразным приключением. Однажды мы столкнулись с грифом и вынужденно сели на небольшой каменистой площадке. Это случилось на окраине маленькой деревушки недалеко от границы с княжеством Патиала. Во время посадки сломалась стойка шасси. Воспользоваться сигнальной ракетой мы не могли, так как находились слишком далеко от дворца. Махараджа взбесился не на шутку – он бранился и проклинал негодный самолет и собственное невезение. Потом, мрачный как туча, уселся в свою кабину и откупорил шампанское.