Книга Твоя половина мира - Евгений Прошкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тиль молча распахнул дверь. Врать не хотелось, отвечать честно – тем более: от него ждали не соплей, а уверенности.
Он подмигнул Элен и бодро зашагал к лифтам.
– Пошли! – сказал Тиль, не оглядываясь.
– Да мы идем, идем, – проблеял Сергей. – Просто тебе не видать. А мы-то что?.. Мы идем.
– Черт! – сказала Элен.
Альберт ударил по тормозам, и «Хаммер» послушно встал. Максимов, не удержавшись, соскочил с заднего сиденья и звучно приложился лбом о водительскую спинку.
– Что случилось, Леночка? – напряженно спросил Альберт.
– Все в порядке, Гришенька.
– Я не Гриша.
– А я не Лена. Забыла кое-что… – Она открыла дверцу. – Две минуты, хорошо?
– Я подъеду…
– Не надо, не надо. Мотор не глуши, я сейчас.
Элен скорым шагом направилась к отелю.
– Что она там?.. – произнес Сергей, усаживаясь на место. – Вот же баба!
– Лифчик любимый оставила, – предположил Альберт.
– Она их не носит.
– Еще слово – обоим рожи разобью, – сказал Тиль.
– Я что, виноват? – возмутился Максимов. – Не носит, и все. Я-то при чем?! Ну, заметил. Обратил внимание. Случайно, конечно. – Он беспокойно поерзал. – И вот будем тут ее ждать… Из-за лифчика, которого нет. Или всю сумку с собой притащит?..
– Сумку, так сумку, – рассеянно отозвался Альберт. – Если это и впрямь сумка…
– Что ты имеешь в виду? – процедил Тиль.
– Да ничего, ничего. Я так просто…
– Так просто?!
– В том форвертс, который мы все помним, тебя купили люди из «Глобал». А сестра наша где работает?
– Уже не работает.
– А что изменилось? Официально она там никогда и не числилась.
Сергей согласно кивнул, но промолчал. Тиль с ненавистью посмотрел на обоих и выбрался на улицу.
Дипэкзедрин только-только начинал действовать, предыдущая доза уже почти сгорела, и он чувствовал себя словно в ложбине: позади – глухота, впереди – новый вал. Однако сейчас, сию секунду, Тиль был относительно открыт. Он даже не задумывался, они явились к нему сами – шесть или семь вариантов, одинаково паршивых.
Добежав до гостиницы, он прокатился по мраморному пластику и влетел в фойе. Элен уже выходила из лифта – одной рукой оглаживая волосы, другой придерживая сумочку.
Тиль сцапал ее за локоть.
– Ты все-таки это сделала?..
– Не было выбора, – потупилась Элен. – Альберт прав…
Тиль толкнул ее в угол и расстегнул сумку. Ствол «стейджера» был теплым.
– Может, мы слишком громко разговаривали? – Она покачала головой. – Не знаю, но Альберт не врал. Там двое мокрожопых за стенкой жили… Через десять минут здесь была бы полиция. Соседи называют твои приметы, еще через час ты уже за решеткой.
– Элен… Так нельзя, понимаешь?!
– Что нельзя? – печально спросила она. – А ты сам сколько народу убил?
– Это всегда было необходимостью.
– Теперь – тоже.
– Я не хочу, чтобы этим занималась ты!
– Тили…
– Что?.. Ну что?!
– Мне больно, Тили. Отпусти.
– Извини… – Он разжал пальцы. – Взрослые люди привыкают к тому, что они все уже видели и все давно узнали. А мы вляпались во что-то… гм… во что-то новенькое. Оттого я бешусь. Извини, сестра.
Урны поблизости не оказалось, и Тиль выплюнул жвачку на пол.
«Хаммер» уже стоял напротив отеля. Максимов несколько раз порывался сходить за водкой, но Альберт ему не позволил, вернее, просто не дал денег. Сергей сидел злой и потерянный.
– Выпьешь, – пообещал Тиль. – Переоденешься и выпьешь.
– Давно пора, – буркнул он.
Альберт притормозил возле небольшого магазина, и Максимов заканителился с дверью.
– Тряпки можно доверить мне, – произнесла Элен.
Вернулась она быстро. На ходу отбросив окурок, Элен забралась в салон и передала Сергею три пакета: два больших пластиковых и один поменьше, бумажный.
Машина тронулась, и Максимов начал выкладывать вещи. На заднем сидении появилась бежевая хлопковая рубашка, легкая куртка с синими лисами на спине, прошитые серебряной нитью джинсы и короткие сапоги из светлой замши.
– Напяливай, чего сидишь? – сказал Тиль.
– Что, прямо здесь?!
– Сестра зажмурится, если ты больной.
– Вот еще! – заявила Элен. – Сам он не больно-то жмурился.
Все, кроме Максимова, захохотали. Сергей уже собрался обидеться, но заглянул в бумажный пакет и сразу оттаял.
– Карточкой своей платила? – осведомился Тиль.
– Какой ты у-умны-ый… – Элен согнула ИД-карту пополам и бросила ее в пепельницу. – Все не так страшно. И броневичок вы зря отогнали. Слышишь, Альберт? Я бы на нем покаталась еще…
– Что за броневичок?
– «Лексус» мой.
Альберт недоуменно хмыкнул.
– Может, охрана твоя? – нахмурилась Элен.
– Я без охраны приехал.
– На стоянке «Лексуса» не было, – подтвердил Тиль.
– Я-то в полной уверенности, что это секьюрити Альберта, по его распоряжению… Так. Возвращаемся!
– Куда? Не дури, Леночка.
– Сперли, – равнодушно констатировал Максимов.
– Это все транки твои! – раздраженно произнесла Элен. – Сами себя не помним! – Она выгребла из кармана горсть подушечек и швырнула их в Тиля. – На! Жуй! Тупей!
– Я уже перестал, – холодно ответил он. – А ты – еще раньше меня.
– Жалко-то как… Машина почти новая была. Ну… ну и ч-черт с ней!
Сергей, тяжело кряхтя, стянул с себя старые вещи, пахучие и какие-то сырые. Надеть новые у него получилось гораздо быстрее.
– О! – Он привстал и посмотрелся в зеркало. – Эстрадный деятель!
– Звезда, – фыркнула Элен.
Максимов зашуршал бумажным пакетом и трижды глотнул из горлышка.
– Может, и не звезда, конечно, – изрек он. – Во, забыл сказать…
– Что еще?
– Спасибо, сестрица.
– Ага. Это тебе за Сибирь.
– За Сибирь я уже расплатился, – сообщил Тиль.
– Тогда за Аляску.
– Ха-ха… – проронил Максимов и, снова хлебнув из бутылки, уставился в окно. – А куда едем-то?
