Книга Твоя половина мира - Евгений Прошкин

– Иеремия Люгер.

– Люгер?! – ужаснулась Элен.

– Ерема, значит… – выдавил Максимов. – Младшенький…

– Тили, мне еще сигарет, пожалуйста.

Он кинул ей пачку, и Элен, не глядя, поймала.

– Кофе тебе не надо, пожалуй, – сказал Тиль. – Вот прими-ка, сестра.

Элен посмотрела на упаковку дипэкзедрина и мотнула головой.

– Нет, брат. Не могу я с этой химией. Как в мешке сижу…

– Но Демон уже близко!

– При чем тут расстояние?

– Дело твое. – Тиль кинул в рот подушечку. – Но я тебя предупреждаю… – Он поймал ее взгляд и не выпускал до тех пор, пока Элен не отвернулась сама. – Предупреждаю: не заходи мне в спину… Сестра.

– Пора и мне зарядиться, – сказал Альберт.

– А ты уже заряжен, Серж, – опередил Максимова Тиль. – Ну?.. – обратился он сразу ко всем. – Пошли, или кофе допьем?

– Куда?

– Альберт… – выразительную произнес Тиль.

– Я не поняла… Ты что-то увидел, Тили? Ты жуешь свою дрянь, или нет?

Тот высунул язык и показал голубой комочек:

– Быстро отпускает.

– Сейчас накроет, – заверил Альберт. – А здесь вам не место, конечно. «Глобал» доберется до этой гостиницы не позже вечера, но еще раньше сюда заявится полиция. – Он выплеснул из чашки кофейную бурду и скороговоркой прочитал: – «Вы счастливый человек, у вас все есть, зачем вам что-то еще»… Собирайтесь, друзья мои.

– А чего собираться-то? – Сергей дошел до двери и сунул ноги в сандалии. – Мы готовы.

Элен цыкнула и, покидав вещи в дорожную сумку, повесила ее на плечо.

– Оставь, – посоветовал Тиль. – Если выберемся, я тебе новые куплю.

– Сама куплю. Если выберемся.

– На твою серьгу можно год жить! – Максимов ткнул пальцем ей в ухо. – Вчетвером жить можно.

– Не трожь, осёл, это подарок! – прошипела она.

– А вот мне что-то бриллиантов не дарят, – признался он.

Элен хотела ответить, но Тиль вытолкнул их в коридор. Альберта он остановил у двери.

– Продолжай, советник.

Тот мгновенно сбросил ухмылку.

– Штальманн. Сегодня.

– Патрик?..

– Да. И еще Мартин Крафт. Ты их знал?

– Крафта не видел, а с Патриком…

– Оба прилетели в воскресенье, один из Сиднея, второй из Стокгольма. Сразу же встретились. Сели в такси и куда-то поехали. На перекрестке их протаранил грузовик… Тащил метров двадцать, пока об эстакаду не сплющил. Там эстакада строится… Это был последний перекресток на улице, остальные уже заменили развязками. И вдруг фургон с овощного рынка… Несчастный случай, – подытожил Альберт.

– Чего?! С форвардами – случай?!

– Водитель грузовика выжил. Оказалось – невменяемый. Угнал машину, потому и летел на «красный»… Вообще-то, он профи. Инспектор не мог поверить, как этот сумасшедший умудрился в такси врезаться… А он взял и умудрился. Такая вот редька…

– Петрушка…

– Не все ли равно? Я тут повлиял слегка… чтобы это в новости не попало. И еще кое-что. На полицию тоже надавить можно. Чуть-чуть.

– Пока преступник Хаген с тобой, ему не нужно бояться фараонов, – расшифровал Тиль.

– Но дело это не только полицейское. Тут и прокуратура завязана. Местная, московская. На федеральную им плевать, у них свои боги. Дело Хагена повесили на следователя Ефимова.

– Старшего, – уточнил Тиль.

– А?..

– Ефимов – старший следователь.

– А, ну да. Говорят, он безупречен.

– Кто это говорит?

– У него кличка на службе – Землеройка. Он и самого Хрыча к стенке припрет – дай только повод. И никаких подходов: честен, жёсток, самолюбив.

– Н-да?.. Мне так не показалось.

– Эй, вы заснули? – позвала Элен.

– Идем, идем! – откликнулся Тиль, все еще удерживая Альберта за локоть. – Мартина с Патриком во сколько?.. Когда это было?

– Без пятнадцати десять.

– Братец наш, как его?.. Люгер. Ты выяснил, чем он в этот момент занимался?

– Обижаешь. В первую очередь!

– Ну?..

– Сидел в кафе, ел мороженое. Девушку очаровывал.

– Сидел себе паренек, любезничал… Не концентрировался, не напрягался?

– Абсолютно. И это в девятнадцать лет. Такая сила. А девчонку он уболтал, и довольно быстро.

– Кто бы сомневался! Если он свистел ей ровно то, что она желала услышать… И одновременно – давил на двух форвардов, не последних, между прочим, форвардов, но давил так, что они оба свою смерть проморгали, да еще третьего прихватил, вынудил его сесть за руль и влететь в такси…

Задохнувшись, Тиль умолк.

– И все это – походя, не отвлекаясь от смазливой мордочки, – добавил он после паузы.

Альберт поиграл во рту жвачкой и тихо сказал:

– Да.

– Потому ты и обгадился, советник. Почуял, что не спасет тебя ни президент, ни Содружество.

– Нет.

– А что же тогда?..

– Стыдно. – Альберт посмотрел Тилю в глаза. – Просто стыдно стало, каким я мог быть. Ты там все видел?

– Не уверен, что все.

– Если для тебя это что-то значит… Лично я с той сделки ни цента не получал. Не получил бы, то есть. Акции в обмен на тело. С одной стороны – государство, с другой – две компании: «Глобалис» и «Юниверс». У нас – уникальный экземпляр, у них – честный аукцион. Победивший в торгах делает рывок вперед, но сначала – делится с государством. Это не мне было выгодно и даже не Хрычу. Это… для наших граждан, Тиль. Для простых людей.

– А сколько их было в том ресторане? Полторы сотни. Простых людей. Приговоренных.

– Что такое полторы сотни? Под колесами каждый год гибнут десятки тысяч. Каждую зиму тысячи падают на льду и проламывают себе голову! Умирают нелепо, дурацки.

– В этом мы с тобой никогда не договоримся.

– И не надо уже, слава богу. Это в форвертс Демон теребил меня постоянно, ни минуты покоя не давал. Он меня вел, как и остальных. Что я мог?.. А теперь все иначе. Демон тревожит, но не сильно. Как будто пробует: куснет и отпустит… Но тот вариант, в котором тебе некуда деваться, уже никак не складывается.

– Вариантов бывает несколько, – пробормотал Тиль. – Потому они и варианты. Особенно у такого даровитого, как Люгер.

– Ты что это?.. Ты думаешь, Демон и сейчас продолжает нас вести?