Книга Твоя половина мира - Евгений Прошкин

– В надежное место, – ответил Альберт.

– Нельзя ли подробней?

– Нормально, Серж, – сказал Тиль, – я уже чую.

Он действительно чувствовал – весь маршрут до самого конца. Советник Президента вез их в одну из пустующих резиденций, хотя, как подумалось Тилю, «резиденция» должна быть у резидента, а у Президента – «президенция», что ли…

Последняя доза дипэкзедрина, толком не включившись, начала отпускать, и Тиль с каждой секундой видел все дальше.

Этот особняк Президент отдал Альберту навсегда, то есть до следующих выборов. Охрана, как и положено на режимном объекте, бдела круглые сутки, но – не перетруждаясь. Поскольку было ясно, что сам Хрыч здесь уже не появится, телохранители в резиденции «Битца» жили на правах не то сторожей, не то дворецких. Сюда отправляли тех, кому на пенсию было рано, на службу – поздно, а на повышение – не за что. Так они и жили, расслабленные и бесправные. Если у Альберта заканчивалось пиво, секьюрити ездили «в город», к ближайшему гипермаркету. Если Альберт вдруг срывался в Кремль, охранники выпивали пиво сами. Ни вреда, ни пользы: дядьки с хорошей выучкой и с хорошим оружием, бессильным против Демона…

«Соскучился?»

– Что?.. – Тиль рывком обернулся к Максимову, но тот продолжал пялиться на прохожих.

«Ты часто обо мне думаешь, – раздалось в мозгу. – Не скрою, это приятно».

«Что тебе надо?» – мысленно отозвался Тиль.

«Ничего».

«Что тебе от нас надо?!»

«Не нервничай, я вас не трогаю. Я просто существую, и все».

«А как же Крафт?.. А Патрик?! Патрик Штальманн…»

«Стечение обстоятельств. С кем не бывает?»

Тилю почудилось, что голос усмехнулся, – или это сам Тиль усмехнулся за него, наделяя бесплотное живыми чертами и пытаясь в них что-то угадать…

Демон умолк. Иеремия Люгер, щенок из захолустного Торонто, взбаламутил его – так, ради забавы, – и пропал. Теперь, когда Тиль узнал, сколько Демону лет, он начал кое-что понимать. Многое в поведении Люгера объяснялось возрастом – обычным позерством, пошлой тягой к самоутверждению… Кроме того, Тиль был уверен, что Демон не отступился, а лишь изменил тактику. Люгер продолжал их всех к чему-то вести, но – тоньше, незаметнее. Сопротивляться стало невозможно, поскольку никто не представлял, чему именно следует сопротивляться.

Господи, откуда у него такой дар?! За что ему?.. Девятнадцать лет!.. Как ты допустил это, Господи? А если он будет развиваться? Если через год он станет еще сильнее? А через десять – еще?.. Человек не имеет права обладать такой властью. Это слишком много – для одного человека. Это жутко. Это просто неправильно.

Я убью его, решил Тиль.

Он вытащил из кармана трескучую упаковку и, повертев ее в руках, спрятал обратно: без транквилизаторов было плохо, но и с ними – нехорошо.

– Тили… – Элен тревожно посмотрела ему в лицо. – Что-то случилось?

– Нет. Я просто представил, как к нам относятся обычные люди. Не те, кто в нас верят или не верят, а те, кто знают, что мы существуем. Они должны нас бояться. Должны ненавидеть.

– И еще завидовать, – сказала она.

– И поэтому Компании никто не остановит, – поддержал Альберт. – Никто не хочет их останавливать, никто и не будет. Это же мечта! Таблетка счастья… Съел и увидел: через полчаса сломаешь ногу. И никуда не пошел, и ничего не сломал. Нельзя убедить людей, что это вредно, что в итоге они больше проиграют, чем выиграют, ведь они же… Секунду!

Он нацепил на ухо изогнутый усик и проворковал в микрофон:

– Здравствуйте, Клаус Герхардович. Ну да, ну да, вы ведь сами… Да, Клаус Герхардович, непременно!

Максимов затаил дыхание: Альберт беседовал с самим Президентом – слегка угодливо, слегка развязно. Открытого панибратства он себе не позволял, но имя-отчество выговаривал не старательно, проглатывая столько, что «Клаус Герхардович» превращался в какого-то «Клас-Герыча».

– Хрыч, – пренебрежительно пояснил Альберт. – Психует из-за вчерашнего сообщения. Я не рассказывал, как он меня про форвертс допытывал?..

– Это очень интересно, – оборвал его Тиль. – Свяжись-ка со своими барбосами. Кто у тебя за Люгером следит?

Альберт набрал номер и через минуту отключился – не проронив ни слова.

– Жопа, – сказал он. – Леночка, прости, но это… Жопа. Полная.

– Потеряли, – догадался Тиль. – Что ж ты юродивых каких-то нанял?

– Это президентская СБ. – Альберт мученически вздохнул. – Люгер пропал совсем недавно. Ребята сразу не доложили, надеялись найти…

– Что значит «надеялись»?! Кто у вас там служит – фройлен пятнадцатилетние?

– Они в курсе, что я о них думаю, – угрюмо отозвался Альберт.

– Какая разница, что ты думаешь! – взревел Тиль. – Думает он!..

– Остынь, братец, – сказала Элен. – Если б не Альберт, мы бы и этого не имели.

– Альбертик, Альбертик!.. Облагодетельствовал, как же! – Тиль схватил его за плечо, так резко, что «Хаммер» вильнул в сторону. – Жить-то тебе сколько осталось?

– Сутки, – коротко ответил он. – Даже меньше. Сегодня ночью или завтра утром… Я снова это вижу. С химией, без химии – вижу… Очень близко.

– Вот почему мы вместе! Скажешь, нет?

– Да. Поэтому.

– Альберт, у тебя… опять? – спросила Элен.

– Все то же самое. Конец – и в том варианте, в этом… Как – неизвестно. Просто смерть. Помнишь, мы с тобой на мосту разговаривали?

– Мы не разговаривали, мы лишь могли разговаривать.

– Не важно. Для меня прошедший форвертс не менее реален, чем… вот эта машина… – Он хлопнул по рулю. – Но тогда я был уверен, что форвардов убивает… гм… форвард Хаген. А теперь ясно, что Тиль – жертва. Чужие портреты в сети, уведомительные звонки в «Юниверс»…

Элен содрогнулась. «Здравствуйте. Ордер на Элен Лаур…» – это прозвучало как будто наяву.

– «Глобалис», – отрешенно возразила она. – Я работала на «Глобалис», и звонили туда.

– Лет сорок назад это было одно и то же: Корпорация «Евразия». Антимонопольный комитет разделил ее на три Компании. Одну потом съели… Они же и съели – «Юни» да «Глобал». Шут с ними, я вот о чем: раньше Люгер выстраивал какую-то легенду – внушал нам, что во всем виноват преступник Хаген и что неплохо бы отдать его на растерзание корпоративным очкарикам. В действительности Люгер просто уничтожал нас, каждого – своим способом. И Тиля, в том числе. Глупо верить, что Компания когда-нибудь с ним рассталась бы. Хаген – самый качественный материал, из него выжали бы максимум, а после… не знаю. Но это та же смерть, растянутая на месяцы, а то и на годы.