Книга Пятнадцатый камень - Елена Стринадкина

Дальнейшие разъяснения дались Бурову куда легче, чем все предыдущие дебаты. Несмотря на злую издевку и усталость, Силя вдруг стремительно подошел к двери и с силой распахнул ее. На него испуганно и изумленно взирал… Мураками, от неожиданности прильнувший к ковру пушистым тельцем. Похоже, кот мирно точил когти, когда его заподозрили в подслушивании, и теперь он, округлив зеленые глазищи, остервенело вилял хвостом оптимистически рыжего оттенка. Так вот он, источник подозрительных звуков…

— Зверь… — риторически констатировал Силя. Зверь тут же решил порадовать нового хозяина каскадом оголтелой кошачьей акробатики, но мало-мальского одобрения, увы, не получил. — Лучше бы Элька щенка подарила, — вздохнул Гарин. — Пес-то мой, Шницель, помнишь? Умер недавно от старости.

Сильвестр, казалось, готов уйти в меланхолические раздумья о смерти, но вместо этого он быстро из бильярдной и через пять минут вернулся. Судя по его виду, он приводил себя в чувство ледяным умыванием. Элементарное действие — и он вновь был готов к противостоянию действительности.

— Ты так и не сказал, почему Дольская убила Тимура. Отношения-извращения — это все понятно… и дальше бы возились по-тихому. О, черт, как же хреново в этом копаться!

— Пусть тебя успокоит хотя бы то, что Мунасипов желал эти отношения прекратить. Длились они довольно долго. Ида ведь сама проговорилась про Лешу Лиса. Мистика чистой воды! Она его видела на фотке, и я ей много рассказывал. Так вот, лет пять назад Дольская заприметила его на одном рок-концерте. Вот совпадение: ведь и он ее потом заприметил, только не мог идентифицировать! Ему-то я ее фотографии не показывал и саг о ней не плел. Но самое интересное, что я выяснил у Лиса походя в сегодняшнем разговоре, — это то, что искомый концерт происходил в некоем клубе, который давно не существует в помине. Угадай, почему! Да потому что это место теперь называется казино «Рио» и менее всего оно напоминает своего андеграундного предшественника. Думаю, что Ида познакомилась с Тимуром либо во время этого концерта, либо в его окрестностях. Естественно, на этом мероприятии она являлась не простым зрителем — иначе она бы не пересеклась с такой фигурой, как Мунасипов. Но тут уж дело техники! Либо журналистская стезя ей в том подсобила, либо контакты из другой оперы, — неважно. Так что вовсе не Нонна вывела нашу новоявленную менеджершу-дизайнершу на потенциальных заказчиков в виде семейства Мунасиповых. Напротив, это Тимур «натравил» Иду на твою дражайшую супругу… но сам прозорливо тормознул Марго, когда она с ретивой доверчивостью решила запустить Дольскую в дом его родителей!

— Дольская это подтвердила? — быстро спросил Силя.

— Нет! Я и не спрашивал, потому что в момент разговора с нею у меня вообще в голове был полный хаос. Но я думаю, что пара-тройка перекрестных допросов — и роковая женщина расколется. Только уволь меня от участия в этой экзекуции. С меня хватит! Ты попросил меня выложить мою версию…

— Ладно-ладно, продолжай! Я, кстати, что-то смутно начинаю вспоминать в связи с нонкиной строительной истерией. Что-то она такое пела мне, когда к ней намылилась эта Ида. Но я толком не слушал, конечно! — Силя досадливо потер виски.

— Иногда полезно прислушиваться и к брехне, но наперед не поймешь, к которой. Итак, мотив! Все довольно банально: Тимуру Закареевичу захотелось сменить игру. Он вообще, я думаю, брезговал в нее погружаться. Так, изредка ощутить пряную остроту… но он ожидал наследника, был привязан к жене и детям, а тут еще Лизхен задницей вертит. Почему бы не приударить за ней?! Так, для поднятия общего конуса, как говорят хирурги. Ида же явно почувствовала, что жирная рыба соскальзывает с крючка и решила разыграть другую карту — Рому. А на твоем вчерашнем торжестве она наверняка планировала двух зайцев убить: разжечь ревность в восточном тиране и, возможно, устроить матримониальные планы с молодым человеком из хорошей семьи. Но тираны, хоть восточные, хоть западные, не так примитивны, как это кажется некоторым дамам… да и отпрыски хороших семей тоже не лыком шиты. В общем, пошли прахом все усилия барышни. Рома уехал без нее, Тимур поглядывал налево… первый уехал, а второй предложил поставить жирную точку на отношениях, — по моей реконструкции событий. А Ида, во-первых, очень злится, когда не она является инициатором разрыва. А, во-вторых, когда злится, любит швыряться чем попало. Мне «посчастливилось» быть свидетелем некоторых сцен…

— Как же ты сам после шашней с ней уцелел? — к Силе возвращалось его обычное ироническое любопытство.

— А я осторожный! — усмехнулся Клим. — У нас с ней ведь тоже бывали… всякие моменты. Сработал мой внутренний предохранитель. Я поостерегся погружаться в этот омут с головой.

На улице совсем стемнело. Атмосфера разродилась густым красивым снегопадом, чтобы порадовать землю и сентиментальных ее обитателей декорацией к зимней сказке. К утру все неминуемо растает, еще не время для рождественских пейзажей. Всякой иллюзии свой срок…

Клим чувствовал, как его стало отпускать мучительное напряжение. Словно он получил отпущение своему греху, а не поведал о чужом. Силя еще долго донимал его практическими вопросами, но Клима это уже мало трогало. В конце концов, свою миссию он выполнил. Но Гарин то требовал подать к нему "этого твоего… Лиса" для опознания преступницы, то убегал что-то утрясать с Алимом, то советовался, не сдать ли Дольскую в дурдом — "Ведь куда-то ее упрятать надо!" Ида смотрела на «сатрапов» одновременно невинно и победоносно. Юсупов жаждал мести, Силя вызывал ментов, с которыми предстояло договариваться… Квасницкий напился и плакался в жилетку Вере Палне, Гогель неожиданно трезво рассуждал об инквизиции и призывал Бурова открыть сыскную контору. Марго готовили к даче показаний по следам свежевыпеченной версии о ссоре ее супруга и его тайной любовницы. Далее шло нагромождение деталей правдивых и вымышленных, среди которых затесался даже анафилактический шок в результате редчайшей аллергии покойного на перепелиные яйца. "Вот и невинным зародышам перепало не за что!" — отстраненно и по инерции продолжало комментировать сознание происходящее вокруг. Эльвиру, Лизу и Гогеля отсылали по домам, но они, поддавшись "стокгольмскому синдрому", уезжать никуда не хотели. Точнее, Элька выражала свою позицию активно, Собакин невразумительно философствовал, а Лизхен тормозила за компанию, — видимо, Большая сестра ее уже не пугала. Последняя мстительным шепотом втолковывала братцу, что он никуда ее не выставит, потому что Тимур был для нее не последним человеком. Один лишь Роман Квасницкий был не прочь оскорбленно удалиться, хотя Гарин сбивчиво заверил его в своей толерантности ко "всяким извращениям". Точнее он исторг из уст краткий манифест, суть которого сводилась к утверждению: "Пусть хоть педераст, лишь бы человек достойный и работящий". Квас лишь содрогнулся от такого снисхождения, особенно когда Гогель выразил свою сбивчивую симпатию к "некоторым симпатичным мальчикам". Этого "красавчик Ромуальд" уже стерпеть не мог и ринулся на волю… За ним увязалась Лиза Чеганова. Лови момент, девочка!

Что ж, Сильвестр остался один на один с «питбулем». Клим Буров держал неблизкий путь к заждавшимся его перепелкам. И ехал он не один. Так вышло, что Мураками напоследок страшно разозлил Силю-собаколюба. В другое время "модному писателю", возможно, еще простили бы лужу на хозяйской кровати. Но не сегодня! Гарин был так разъярен, что шваркнул живность башкой о стену. И Клим по элькиной просьбе взял на себя временную миссию котодержателя, дабы не тешить бесов и гринписовцев расправой над рыжим бестией. Пес Диггер, кажется, толерантен к котам. Теперь долгими уединенными вечерами кот будет зыркать зеленым глазом и напоминать о зловещем бильярде. Видимо, для того, чтобы резонер и наблюдатель Буров вывел из страшной истории мораль. Нечто вроде: "Вовремя выйди из игры". Или "Не ходи налево". А, может, "Не укради диск у ближнего своего"? Нет, об этом не сегодня!