Книга Сгоравшие заживо. Хроники дальних бомбардировщиков - Иван Черных
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Александр направил нос самолета в начало взлетно-посадочной полосы, выпустил шасси и закрылки.
— Возьмите немного правее, — предупредили его с КП. — Ночью аэродром бомбили, не попадите в воронку.
Значит, «Фокке-Вульф» кружил недаром. Только кого застали фрицы?
Лучше бы руководитель полетов не подсказывал под руку.
Александр увидел воронку, когда бомбардировщик уже бежал по траве. Она была не очень-то большая, но перепрыгнуть ее скорости не хватило бы. Александр резко толкнул правую педаль и нажал на тормоз. Самолет метнулся вправо, заскрипела резина. И все-таки скорость была еще великовата: бомбардировщик пополз юзом, стойки шасси не выдержали, хрустнули. Винты рубанули по земле, поднимая клубы пыли.
28/V 1942 г. …Боевой вылет с бомбометанием по аэродрому Полтава…
(Из летной книжки Ф.И. Меньшикова)
Весь май гремели грозы, особенно в конце месяца. Рано утром в чистом голубом небе на западе, у самого горизонта, появлялись белесоватые барашки, незримо округляющиеся, плотнеющие и поднимающиеся в зенит. К обеду барашки вырастали в мощные кучевые облака с крутыми шаровидными боками и темными лилово-сизыми основаниями. Едва завершалось внешнее оформление, как облака начинали стремительно набухать, раздуваться и темнеть. К вечеру разражались грозы, бушующие почти всю ночь. Но, несмотря на непогоду, бомбардировщики уходили на задания.
Отношение к Петровскому в особом отделе заметно потеплело, и работать ему стало спокойнее, легче, в полку вот уже полгода нет никаких ЧП. Все будто бы тихо, благополучно. Но именно — будто бы. До сих пор не обнаружены выброшенные с «Хейнкеля» агенты, затаился прочно и вражеский радист — месяцами не выходит на связь со своими «хозяевами». Передал из Воронежа, что встреча со связниками не состоялась, и — ни звука. Возможно, имеет какие-то другие каналы связи. Как бы там ни было, разведчик опытный, знает себе цену и на риск не идет. Кто он и где? В полку, в батальоне обслуживания или еще где-то? Предпринятые Петровским меры результатов пока не дали. Большую надежду он возлагал на выброшенных с самолета, но они словно сквозь землю провалились. И все равно надо ждать. Рано или поздно они должны объявиться. Подаст в конце концов голос и радист, тем более что события на фронте развиваются непредвиденно, потребуют новой своевременной информации о войсках: успешно начавшаяся в районе Харькова операция закончилась поражением наших войск, фашисты перешли в наступление в районе Воронежа, Донбасса, в Крыму. Боевая нагрузка на полк Меньшикова возросла в несколько раз. Бомбардировщики из-за коротких ночей и активных действий немцев вынуждены летать на бомбежку переправ, скоплений войск и днем. Разведчик в таких обстоятельствах не может молчать. Надо ждать. Надо слушать и смотреть в оба…
Кое-что удалось Петровскому выяснить и об анонимном письме на Меньшикова: печаталось оно на машинке продовольственного отдела БАО. К сожалению, пользовались этой машинкой все кому не лень. И все же некоторых, представлявших особый интерес, Петровский выявил. Одним из них был старший лейтенант Пикалов…
5/VII 1942 г. …Боевой вылет с бомбометанием по переправе через Дон в районе Воронежа.
(Из летной книжки Ф.И. Меньшикова)
Солнце опустилось к самому горизонту, а жара не спадала. Горячий воздух неподвижно висел над аэродромом, перехватывал дыхание. Даже птицы куда-то попрятались, смолкли цикады, кузнечики; а люди стояли у капониров, напряженно всматриваясь в горизонт на западе, откуда должна была появиться семерка бомбардировщиков. Прошло уже полчаса, как ей следовало вернуться, и, хотя по расчету горючее в баках еще имелось, Александр видел, как нарастает на лицах однополчан тревога. Да и сам он понимал: задержка не случайная. Оттуда, с Дона, где фашисты навели переправу, которую полк получил задачу уничтожить, не вернулся уже не один самолет. И Александр недоумевал: всего три дня назад наши Ил-4 успешно отражали атаки истребителей, семерка капитана Арканова, встретившись с семью Me-109, в течение пяти минут расправилась с ними, не потеряв ни одного своего; только экипаж капитана Зароконяна сбил двух «мессершмиттов». А вот теперь… Вчера не вернулся экипаж капитана Кучинского, сегодня утром — лейтенанта Алешина. И два бомбардировщика чудом дотянули до своего аэродрома — с пробитыми бензобаками, крыльями, рулями управления. Теперь задерживалась вся семерка — опытнейшие экипажи третьей эскадрильи, воевавшие с первых дней войны.
— Летят! — раздался чей-то радостный возглас.
Александр обвел небосвод взглядом, но ничего не увидел, хотя гул самолетов откуда-то действительно доносился.
Тройка бомбардировщиков появилась не с запада, а с севера; выскочила из-за колхозных садов и сразу пошла на посадку. Спустя минут пять приземлились еще два бомбардировщика. От капониров, разбросанных по аэродрому, со всех сторон к прилетевшим кинулись летчики, штурманы, стрелки-радисты, техники… Обступили друзей плотным кольцом и молча смотрели на них, не задавая вопроса, мучившего каждого. Лишь когда сквозь толпу стал пробиваться подполковник Меньшиков, ему навстречу шагнул капитан Арканов.
— Товарищ подполковник, боевая задача по уничтожению переправы выполнена, — доложил он глухо и безрадостно; поперхнулся, сглотнул тугой комок и продолжил: — Экипаж лейтенанта Вдовенко погиб. Погиб геройски: над целью самолет был подбит и загорелся. Летчик направил его в переправу.
— И никто не выпрыгнул? — спросил кто-то сзади.
— Мы не видели, — ответил за весь экипаж Арканов.
— Я как раз был на внешней связи и слышал, как Вдовенко передал: «Идем на таран переправы!» — дополнил рассказ капитан Зароконян.
— А Колесников? — спросил Меньшиков у Арканова о втором не вернувшемся экипаже.
— Сел на вынужденную. Подбили. Не дотянул километров пятьдесят…
Вечером за ужином выпили фронтовые сто граммов в память о геройски погибших. Меньшиков распорядился:
— Всем на отдых. Подъем в три ноль-ноль… Туманов, вы тоже летите. На моем самолете.
Утро принесло нерадостное известие: фашистам удалось в районе Воронежа захватить небольшой плацдарм на левом берегу Дона. Крупные их силы сосредоточены между Доном и Северским Донцом. Полк получил боевую задачу нанести бомбовый удар по железнодорожному узлу Белгород, где разведка обнаружила большое скопление эшелонов с боевой техникой и живой силой.
Экипаж Туманова сидел в самолете, одетый во все меховое, — полет предстоял на большой высоте, — и Серебряный честил почем зря снабженцев, на складе у которых ничего не нашлось для него по росту: комбинезон болтался на нем как на вешалке; унты, несмотря на то что он намотал на ноги поверх портянок по полотенцу, елозили по голеням и никак не хотели держаться. Пока шли с построения к самолету, Ваня трижды садился переобуваться. Александр посоветовал ему пристегнуть унты к поясу — для этого имелись специальные лямки, — штурман послушался, и идти ему действительно стало легче, но теперь, сидя в кабине, он снова чертыхался: мешали лямки.
