Книга Апотекарий - Янтарëк

почудилось, что я услышал дробный звук осыпающейся каменной крошки, уходящий эхом вниз.

Само дерево — затянутое мхом настолько, что полностью скрывало кору — выглядело шире и старше многих тех, мимо которых мы мчались сюда. Подробнее разглядеть было трудно, проводники закрывали собой большую область, однако поверх мухоморной шляпы и лисьей головы я увидел верхушку темнеющей древесной полости.

Девочка отошла от лисы и поманила меня за собой, мягким шагом ведя к основанию исполина. Я уловил слабый запах запёкшейся крови и сладковатый привкус подгнивающей плоти. Внутри закопошилась тревога.

Она отошла в сторону, и я увидел, что пустотелое дерево прячет в себе травяную лежанку с босым человеком на ней, лежащем на боку к нам спиной в потрëпанном походном костюме.

Реакция на наше появление отсутствовала, но я остановил себя от поспешных выводов. Мухоморчик, так я про себя назвал девочку-проводницу, просительно посмотрела на меня, заметно волнуясь.

Я кивнул, ставя чемодан на землю возле полости и закатывая рукава своей рубахи. Снял со спины куль и поклажу с пояса, положив их рядом, давая себе лёгкость и свободу движений. Присел на колени возле человека.

Что ж, посмотрим, что тут имеется.

Во-первых, это была она, о чём явственно сообщали формы поджарого тела. Во-вторых, девушка либо во сне, либо без сознания, что в некотором смысле одно и то же. Беглый осмотр спины и задней стороны конечностей показал, что внешне она в порядке. Среди светлых недлинных волос на голове кровяные потёки отсутствовали. Я нащупал только маленькую шишку на затылке.

Осторожно перевернул её, придерживая за плечо и пояс, осматривая остальное тело. С другой стороны на голове обнаружился кривой шрам, от скулы и через подбритый висок он заканчивался над ухом. Судя по затянутости, это её давнее приобретение. Осматривая остальное тело, я обнаружил несколько больших ссадин и синяков на одном боку и плече. При этом кости оказались целы и на своих местах.

Основная беда нашлась на правой ноге: рваная глубокая рана, с почти свернувшейся кровью, едва подтекающая сукровицей и тёмной гнильцой, начиналась чуть ниже колена и тянулась до стопы. Зрелище вместе с исходящим душкóм то ещё, работы будет много. Тревоги добавляла и чернеющая местами сочащаяся кожа вокруг неё. Сюда бы настоящего лекаря или целителя. Но для этого нужно время, и я могу его предоставить.

Отвернувшись от раненой, я обратился к проводнице:

— Здесь рядом есть поселения? Ей требуется серьёзная помощь целителя, — говорил я, разворачивая чемодан и освобождая доступ ко всем его внутренностям. Он шуршал и позвякивал, готовый мне помогать.

Девочка наклонила голову, ещё глубже скрывая лицо под шляпой, и, переминаясь с ноги на ногу, глухо ответила:

— Не помогут. Отказались. Прогнали.

У меня аж лицо вытянулось от услышанного. Но, припоминая многократно сказанные слова Каши о том, что сердобольны только причастные, я глубоко вздохнул и сам себе покивал.

— Так… — мысли завертелись в совсем ином ритме, — так, так… — я думал, как быть и с чего начинать. Раздавшийся болезненный стон-всхлип раненой подстегнул скорость принятия решений.

— Будешь мне помогать.

Мухоморчик кивнул

— Нужен костёр, плоский камень, глубокая ёмкость и вода. Много воды. Ещё гладкие листья, чем мягче, тем лучше.

Моя речь и скорость рук, достающих мешочек с сушёной иссилией, ступку с пестиком и бутыль с масляной ореховой основой, были чёткими и быстрыми.

Девочка подскочила, бросаясь к лисе и почти в прыжке взлетая в седло. Они умчались, а я сосредоточился на лекарстве, чтобы использовать его для припарки.

В моей голове проявился путь: сначала обезболить, затем очистить, убрать всё мёртвое и только потом стягивать чистую рану. Я хмуро морщился, но уже делал — будет непросто, и ей — очень больно. Но должно получиться.

Получив в ступе густую однородную массу, я выдержал в ней два подсушенных лепестка кувшинки и приложил к ноздрям девушки. Пусть озёрные сёстры уведут её подальше за собой, в мир глубоких грёз — так нужно.

Дождавшись её ровного и глубокого дыхания, я достал свёрток с инструментами, развернув его возле себя.

Срезал узкими ножницами остатки штанины, полностью открыв взору ногу. Дневного света в полости едва хватало, я понимал, что его мало, и зарылся в куль, вытряхивая из него почти всё, но выудил искомое: походную лампу и свёрнутые чистые льняные лоскуты.

Достал кусочек этерия и, хорошенько его встряхнув, поместил в держатель. Минерал засветился, наполняя древесный карман белым подгорным светом. Поставил лампу рядом, ещё внимательней осматривая рану. В некоторых местах разрыв доходил до кости, для сращивания понадобится сильное регенерирующее. Что у меня с собой есть? Что здесь сможет помочь? Сюда бы кровь северных химер с Эмасса… Но у меня есть только маленький флакон с заячьей. По своей структуре и свойствам она слишком слабая для такого случая. Нужно будет еë усилить.

Я обратился к чемодану, фиксируя его устойчивость на земле с помощью раскладных маленьких ножек на дверцах, и стал доставать мешочки, склянки и выдвигать ящички, подбирая подходящую формулу и ингредиенты.

Вернулась наездница. Я указал место, где нужен костёр, и она как-то чересчур ловко для ребёнка развела его из хвороста, какой-то короткой лианы и маслянистых ветвей. Потянуло дымом, я отвлёкся, принимая из её рук плоский камень. Осмотрев его на целостность, положил в пламя и начал укладывать нужные инструменты поверх. Их необходимо хорошо прокалить, чтобы избежать нового заражения.

Следующим она выудила из лисьей поклажи длинные листья и протянула мне. Мягкие, свежие и гладкие, без посторонних вкраплений, паутины и насекомых — то, что нужно.

Пока я рассматривал листья, она поставила рядом со мной средних размеров металлический котелок и передала наполненный бурдюк. Думается мне, что это всё из их личных запасов, но это и хорошо — я понятия не имел, где в таком лесу искать источник воды, а она нам очень нужна.

Наполнив на две трети котелок, поставил его рядом с камнем на огонь.

— Благодарствую, — произнёс я, улыбнувшись в надежде поддержать мухоморчика, но в ответ получил только долгий пристальный взгляд на открытую рану. Она молча сморгнула и отошла, вместе с рыжим зверем садясь на траву, чуть поодаль от костра.

Я развернулся к девушке, вспоминая, что делала бабка в подобных случаях. Сложил ладони лодочкой у своего лба и, склонив голову, едва слышно прошептал, обращаясь к Зелёной Богине:

— Вечная матерь, поддержи эти руки дланью своей.

Провёл ладонями по лицу, протерев глаза. Проморгался, фокусируя взгляд то на больших, то на малых деталях и, размяв пальцы, полностью сконцентрировался, отсекая от себя весь мир.

Пришло