Книга Философия ужаса - Ноэль Кэрролл

может ли более сильный шок вызвать... непрерывное оживление?"

Часто компонент объяснения/оправдания в подготовительном движении сюжета о проповеднике происходит в контексте спора или дебатов. Например, в пьесе Кэдди "Джекилл и Хайд" теория Джекилла, мотивирующая его эксперимент, изложена в 1-м акте, сцена 1, в которой доктор Лэньон и Джекилл продолжают свой еженедельный спор о том, является ли тело частью мозга. В фильме Рубена Мамуляна "Доктор Джекил и мистер Хайд" объяснение/оправдание открывается в форме "дерзкой" лекции.

Подготовительная часть может предваряться или перемежаться некоторыми установочными сценами, которые знакомят нас с местом действия истории, а также с персонажами, отличными от проповедника. Часто этими персонажами могут быть люди, которые особенно близки проповеднику; установление личных, семейных и/или любовных отношений проповедника может быть очень важным в некоторых вариантах этой сюжетной формы. Ведь они не только часто оказывают сопротивление эксперименту, позволяя проповеднику оправдывать его; но и впоследствии (как мы увидим), когда эксперимент идет наперекосяк, он часто ставит под угрозу близких экспериментатора, тем самым давая ему мотив для признания, а также создавая саспенс.

Подготовительное движение сюжета о проповеднике - как и каждый из его более или менее стандартных компонентов - может повторяться, так же как повторяются функции сложного сюжета об открытии. Более того, объяснительные и обосновывающие элементы подготовительного движения поддерживают ту игру рациоцинации и драматизм доказательства, которые присутствуют в функциях открытия и подтверждения, рассмотренных выше. Несомненно, рассуждения, демонстрируемые проповедниками, строго говоря, являются бессмыслицей; тем не менее, они имеют форму аргументации и демонстрации, и какой бы несостоятельной она ни была на самом деле, она позволяет получить формальное удовольствие от таких упражнений.

За подготовительным этапом сюжета о перехитрителе следует сам эксперимент. На сцене и экране это может стать поводом для большого количества пиротехники. Конечно, эксперимент может быть проведен не один раз, прежде чем он удастся или, по крайней мере, покажется удачным. Очевидный успех эксперимента может дать повод для мании величия у пропойцы, а также для дальнейших споров о его оправданности; другие персонажи могут призвать экспериментатора отказаться от затеи. И, конечно, не исключено, что проповедник может немедленно отказаться от своих слов перед лицом успеха, как это происходит в романе Мэри Шелли "Франкенштейн".

После очевидного или частичного успеха эксперимента вскоре становится ясно, что эксперимент пошел не так. Монстр, созданный в ходе эксперимента или появившийся на свет иным способом, опасен. Он убивает и калечит зачастую невинных жертв. В одной из стандартных вариаций этого сюжета под угрозой монстра чаще всего оказываются те, кто близок и дорог экспериментатору. Например, в романе Мэри Шелли "Франкенштейн" монстр приступает к реализации сознательной программы, направленной на уничтожение ближайших родственников Франкенштейна: Уильяма, Жюстины, Клерваля и Элизабет. В экранизациях истории Джекила и Хайда, где у Джекила есть невеста, она, скорее всего, станет главной мишенью. Конечно, жертвами монстра не обязательно должны быть друзья и соратники пропойцы. Чудовище может быть и общим. Кроме того, этот сюжетный ход можно распространить на довольно большое количество убийств.

Во многих версиях сюжета о прохвосте именно смерть и разрушения, развязанные монстром - часто в отношении близких прохвоста, - приводят прохвоста в чувство и заставляют его уничтожить свое творение. Это приводит к последнему движению в сюжете о прохвосте - противостоянию. Разумеется, не все проповедники понимают ошибочность своего пути. Некоторые готовы защищать свой эксперимент и свое творение до смерти. Это безумные ученые; часто в этом варианте сюжета фаза противостояния включает в себя не только уничтожение чудовищного творения, но и неконкретного пропойцы, который его породил. Как и в случае со сложным сюжетом об открытии, финальная фаза противостояния может быть итерирована в серии кажущихся "все или ничего" сражений.

Базовый набросок сюжета о сверхпроповеднике включает в себя четыре части: подготовка к эксперименту; сам эксперимент; накопление доказательств того, что эксперимент обернулся бумерангом16 ; и противостояние с монстром. Чтобы получить конкретное представление об этой сюжетной схеме, давайте рассмотрим краткий пересказ романа Керта Сиодмака "Мозг Донована".

Действие повести происходит на юго-западе в начале сороковых годов. Рассказчик, Патрик Кори, - пропойца. Его особая цель - сохранить мозги, оторванные от своих тел, живые в том, что он называет "искусственным дыханием". В начале истории он готовится к эксперименту: покупает обезьяну. Завоевав доверие обезьяны, он убивает ее и подключает ее мозг к своим машинам. Он показывает свой успешный эксперимент местному врачу, доктору Шратту, который в ужасе от его исследований, и они спорят о том, насколько уместно "вторгаться в собственное полушарие Бога". Шратт обвиняет Патрика в отсутствии человеческих чувств, фетишизации математической точности и безразличии к последствиям своих исследований. Этот спор продолжается и в других случаях. Мы также узнаем, что Патрик живет со своей женой Дженис, которая любит его, но отдаляется от него; вполне предсказуемо, что когда решающий эксперимент выйдет из-под контроля, у нее будут серьезные проблемы.

На следующий день после беседы Патрика со Шраттом мозг обезьяны умирает. Но не успевает он умереть, как Патрику поступает срочный телефонный звонок с просьбой оказать медицинскую помощь на месте авиакатастрофы. Патрик соглашается. Две жертвы обезглавлены, а третий, одноименный Донован, умирает. Патрик решает, что ему пригодится мозг Донована. Операция по извлечению мозга и установке его в соответствующий чан описана в деталях, как и необходимое прикрытие.

После того как мозг был успешно перемещен, Патрик посвящает себя попыткам общения с ним. Именно в этот момент Патрик делится с читателем своим оправданием эксперимента:

Несомненно, в этой безглазой и безносой материи происходил точный мыслительный процесс. Она могла, подобно слепому, ощущать свет или, подобно глухому, воспринимать звук. В своем темном немом существовании она могла порождать мысли огромной ясности и вдохновения. Возможно, именно потому, что он отрезан от отвлекающих факторов чувств, он сможет сосредоточить все свои мозговые силы на важных мыслях. Я хотел узнать эти мысли! Но как я мог связаться с мозгом? Он не мог ни говорить, ни двигаться, но если бы я мог изучить его мышление, то узнал бы о великих неразгаданных загадках природы. Возможно, в своем полном одиночестве мозг создал ответы на вечные вопросы.

 

По мере изучения различных способов общения с мозгом он превращается в новый вид бесформенных существ. Шратт предупредил: "Патрик! Ты создаешь механическую душу, которая уничтожит мир". В то же время читателю становится очевидно, что мозг все больше и больше контролирует Патрика, хотя он продолжает верить, что контролирует эксперимент. Вскоре мозг получает власть над Патриком на расстоянии и может превратить его в орудие своей воли.

По сути, мозг