Книга Письма. Том I. 1828–1855 - Святитель, митрополит Московский Иннокентий

кафедры в Аян) почти все равно, где бы ни был Архиерей, в Ситхе или в Аяне (и даже в Якутске, только не далее); ибо все миссии, кроме одной, находятся не в тех местах, куда приходят компанейские суда, а в стороне или вдали; имеющиеся же открываться будут еще далее от таковых мест; следовательно посещать их самому Архиерею, хотя бы он имел пребывание и в Ситхе, будет совершенно невозможно; ибо сообщения берегом могут быть только зимою, и то пешком.

В заключение всего еще повторяю мою просьбу: не сочтите, Сительнейший Граф, всего этого какою либо жалобою или домогательством каких-либо корыстных видов. Нет! смею уверить Ваше Сиятельство, что подобных речей, особливо о моем положении, Вы без чрезвычайных причин от меня не услышите, сколько бы долго ни пришлось мне здесь жить и хотя бы без всякого улучшения моего состояния.

Позвольте. Сиятельнейший Граф! к сему присовокупить мою просьбу.

Если будет определено или, сказать правильнее, не будет отменено определение о существовании семинарии и пребывании Архиерея в Ситхе; и если сын мой Гавриил, кончивший курс в С.-Петербургской семинарии, стоит быть в нашей семинарии наставником и диаконом при соборе, и если в то же время он не будет необходимым для своих сестер; то покорнейше прошу Ваше Сиятельство, сделать мне милость — послать его на служение в Ситху, и не более и не менее, как в диаконском сане; ибо высшего он еще не стоит, а возлагать на него посвящающую руку мою, как на сына моего, я первый не хотел бы, по крайней мере, без определения какого-либо другого преосвященного.

С совершенным почтением и таковою же преданностью имею честь быть Вашего Сиятельства, Милостивого Государя, покорнейшим слугою

Иннокений, Е. Камчатский.

Мая 1 дня 1848 г. Новоархавгельск.

Письмо 68

Высокопреосвященнейший Владыко, Милостивейший Архипастырь и Отец.

Благословен Господь Бог, хранящий меня доныне во всех путях моих, и благоволивший благополучно кончить второе путешетие мое по Азии! 24 июля 1847 г. отправились мы из Аяна и 23 августа благополучно пришли в Ситху. Затем вскоре начали собираться суда, бывшая по колошям и в Камчатке, и привозить к намъизвестия. И, слава Богу! везде и во всем мир. Из полученных мною в прошедшем (1847) сентябре ог Кенайского и Квихпакского миссионеров донесений видно, что Господь не перестает благословлять действия их видимыми успехами; а миссионеры действуют со всею ревностью, благоразумием[128] и совершенным бескорыстием.

О Кенайской миссии. Местопребывание Кенайского миссионера в заливе того же названия, в Компанейском редуте, называемом Николаевским.

Со времени прибегая миссионера, иеромонаха Николая, (который поступить ко мне из Вифании), т. е. течение двух годов, он посетил все селения Кенайцев и Чукоч, находящиеся на берегах Кенайского и Чукочского заливов, путешествуя летом в байдарках, а зимою пешком. И во время сих путешествий, им окрещено (и прежде крещеных мирянами миропомазано) всего 401 человек, кроме младенцев.

Кенайцы, вообще, принимают христианство охотно и с видимою покорностью слову Божию. Поучения слушают с неутомимым вниманием, обязанности христианские исполняют усердно и со всею заботливостью; а что всего замечательнее, по одному только желанию миссионера, они оставляют свои нащональные пляски и песни, заменяя последние духовными песнями (пока еще на их языке), которые им очень нравятся. Все бывшие у них шаманы окрестились, и большая часть из них сделались лучшими христианами. Некоторые из них, по одному только намеку миссионера, остригли свои волосы на голове, которыми они прежде чрезвычайно дорожили, — в доказательство того, что они не только слушают, но и стараются исполнять то, что слышат от миссионера. Это удивило многих; и вообще, скорое и усердное оставление Кенайцами прежних их суеверий и привычек удивляет всех, кто знал их прежде и видит ныне.

О характере Кенайцев миссионер замечает, что они упрямы, так что если не захотят чего сделать, то никто их к тому не принудит, но зато в данном, слове верны; и так же, как и все Алеуты, ленивы.

О Квихпакской миссии. — Местопребыванием. Квихпакской миссии миссионер избрал не Михайловский редут, куда проходят компанейские суда, а одно из, селений туземцев — Икогмют, находящееся вверх по-реке Квихпаку, в расстоянии около 200 верст.

Миссионер, бывший Атхинский священник Иаков Нецветов, в два года пребывания своего делал путешествия по реке Квихпаку и, отчасти, Кускоквиму и по берегу моря — летом в байдарках, а зимою пешком. И во время сих путешествий им приобретено церкви новых чад 437 душ. И кроме того, как он пишет, «есть довольно принявпшх. слово и уверовавших, но еще неокрестившихся; есть как бы колеблющиеся, и есть много упорствующих, несмотря на неоднократные слышания проповеди».

Главным препятствием, или общею отговоркою всех нежелающих принять христианство, есть бывшая в сем, крае (1836–1837) оспа, очень много истребившая народу и которая, к несчастно, появилась именно в то самое время, когда, по распоряжению колошальнаго начальства, начали там прививать предохранительную оспу. И потому совершенно во всех местах, с первого раза, смотрели и смотрят на миссионера, как на оспопрививателя. Но доказательства и убеждения миссионера и самое время, по милости Божией, начинают убеждать и самых упорных. В числе обращенных замечательны два лица: мужчина бесноватый и после крещешя исцелевший, — о чем изволите усмотреть из прилагаемой при сем выписки из донесения от 22 марта 1848 г.,-и одна женщина старуха, живущая близ самой миссии, которая несмотря ни на убеждения миссионера, ни на то, что уже все жители того селения обратились, не хотела креститься. Но наконец сама пришла к миссионеру просить крещения, будучи убеждена в истине веры дочерью своею, которая, в числе прочих детей туземцев, ходила к миссионеру слушать поучение и, приходя домой, каждый раз рассказывала своей матери все, что слышала. О приходящих к миссионеру детях, он в журнале своем говорит: некоторый дети с первого раза полюбили это занятие и охотно приходили к слушанию поучений; а иные долго дичились. Но наконец, благодарение Господу! Он дал мне грешному вкусить сердечное удовольствие и отсюда. Многие дети начали приходить без всякого зова, и все начали внимать и помнить учение и произносить на своем языке спасительные истины (для них переведено: Отче наш и еще несколько молитв). Особливо мне приятно, что они начали хорошо молиться; и кроме того, не имея прежде обычая мыть руки и лицо, ныне приходят с чистыми лицами и руками. Родители их говорят: «дети ваши уже знают и читают молитвы, а мы еще ничего не знаем». Если иногда удивляются водворению миссионеров (западных) среди диких, в благословенных климатах и при всех средствах