Книга Отражение звезды - Марина Преображенская

Марк снял с себя пиджак и бережно окутал им плечи Леночки.

— Довольно прохладно. А вы знаете, я тоже не люблю, когда голые девицы вертятся вокруг шеста и задирают ноги. Я понимаю, почему вам не хочется идти в гостиную. Предлагаю альтернативу! Я сейчас принесу сюда чего-нибудь с кухни, но вы… Ни-ни! Сидите на месте, иначе я очень расстроюсь.

Он исчез, Леночка тут же встала со скамьи и пошла в сторону сада, который начинался за домом. Она отошла на несколько шагов, и по непонятной ей самой причине вернулась обратно. Холод и усталость делают человека смирным. Будь как будет, подумала Леночка. В конце концов скоро вернется Володя, и этот сопровождающий вынужден будет самоустраниться. Она подтянула ноги к животу, укуталась в теплый твидовый пиджак на приятной нежной подкладке, и затаенная улыбка появилась в уголках ее губ.

Марк возвратился чуть ли не бегом.

— Я думал, что вы уже исчезли! Вот, вот и вот, — он раскладывал перед ней дорожные металлические мисочки, вставленные одна в другую, как это бывает в поездах дальнего следования. На плечах у Марка Леночка увидела что-то пушистое и мохнатое.

— Отдавайте-ка мне мой пиджачок. Это греет гораздо лучше. — Марк скинул с себя шубу и аккуратно обернул Леночку мехом, блестевшим в свете месяца, выплывающего из-за высокого сосняка. — Так лучше?

Леночка кивнула.

— Вкусно, — вдохнула она аромат, исходящий от кастрюлек. — Там что?

— Здесь — креветочный соус. А здесь… я не знаю, как называется это блюдо. Честно говоря, я никогда его и не пробовал, а вот это точно тушеная кукуруза… Кажется, салат из перца… — Он заглядывал под крышечки, которые должны были одновременно служить и тарелками. Нос Марка смешно дергался, совсем как у Пиноккио, что делало его похожим на ребенка.

Леночка рассмеялась.

— Должна вам признаться, я сумасшедше голодна! — Марк перестал раздражать ее. — Мне кажется, мы не очень ошибемся, если рискнем все это попробовать: это лучше, чем гадать. А то мы как в клубе «Что? Где? Когда?».

— Марк! — Они одновременно повернули головы туда, откуда раздался голос. Леночка увидела длинную тонкую фигуру девушки. В руках она держала фонарик и растерянно вертела им по сторонам.

— Бежим, — шепнул Марк в ухо Леночке и стал торопливо насаживать посуду на штырек. Он закрепил ручку, стараясь не шуметь, помог Леночке, ничего не успевшей сообразить, перепрыгнуть через перила, и они вместе шмыгнули за куст крыжовника.

Марк склонил голову и, прижав к себе Леночку, пригнул ее так, чтобы их не могли разглядеть.

— Марк! — Луч фонаря скользнул по кустам и тут же сменил направление в противоположную сторону. Девушка вошла в беседку, повертела в ней фонарем, по всей видимости, они что-то там обронили, потому что она наклонилась, подняла это «что-то» с пола и пошла ко входу в дом.

Марк повернулся к Леночке, глаза его вспыхнули, и вокруг собрались озорные лучики.

— Кто это? — шепотом поинтересовалась Леночка. Девушка все еще оглядывалась у двери и явно не торопилась уходить.

— Тс-с-с! Потом, — шепнул в ответ Марк, придав своему лицу слегка глуповатое выражение. «Не хочет отвечать, — подумала Леночка, — но, наверное, ничего страшного не произошло, раз уж сам Соловьев просил его сопровождать меня. Ведь если бы у него была здесь невеста, Марк не стал бы подставлять себя».

Дверь хлопнула. Марк помог Леночке подняться, поправил на ее плечах шубку и повел по дорожке в сторону того самого сада, куда Леночка собиралась сбежать от него десятью минутами раньше.

— Откуда вы знаете русский? — нарушила молчание Леночка и, оказавшись у черного входа в дом, вдруг не выдержала, повернулась на каблучках и оказалась чуть ли не в объятиях Марка.

— Русский? У меня бабка русская. Дед поляк. Это по матери. Мать сама воспитывалась в Польше, но бабка решила, что ей, кроме строгого католического воспитания и хорошего образования, нужен непревзойденный русский язык. Она была дальновидной женщиной, полагая, что Большой Советский Брат когда-нибудь станет хозяином и на польской земле. Школа для девушек при католическом монастыре — это то, что бабка сочла самым лучшим. Ах, я забыл одну подробность: это монастырь русской католической общины в Польше.

Потом мама уехала учиться на врача в Братиславу и, как ни странно, тут же, спустя каких-нибудь полтора месяца, вышла замуж. — Рассказывая это Леночке, он одновременно открывал дверь Ключ с трудом проворачивался в замке. — Сейчас мы окажемся в комнатах второго этажа. Я проведу вас в мастерскую, и там нас никто не станет искать.

Они сидели в затемненной комнатке. Гости шумно веселились, пели песни, смеялись старым, как мир, анекдотам внизу, а здесь же тихонечко потрескивали зажженные Марком свечи. Он взял охапку валежника в корзинке возле камина, чиркнул длинной спичкой с темно-зеленой серной головкой и, подождав, пока разгорится пламя, поднялся с корточек.

Камин. Еще один камин. Наверное, в этом доме, несмотря на паровое отопление, в каждой комнате есть камин с тонкими красными свечами в подсвечниках и каменными щипцами возле чугунной решетки.

Светлое убранство интерьера, картины на стенах неизвестных Леночке живописцев, проглядывающий сквозь шторы месяц и тонкое посвистывание скукоживающейся в пламени сосновой щепы… Сущая нелепость, что они вдруг оказались вместе, словно затворники, в этой темной комнате.

Марк подошел к клавесину.

— Вы музицируете?

— Нет, — Леночка с сожалением покачала головой. — У меня не было возможности учиться музыке.

— А кто ваши родители? — Марк поднял на Леночку красивые жгуче-черные глаза. Леночка поняла, что объяснять ему что-либо ей совершенно не хочется.

— Это не важно, — сказала она и посмотрела в светлую крестовину окна. Блики пламени играли на белой масляной краске рамы, плясали по стеклу, переливались в двойном отражении. А дальше за стеклом был черный провал ночи.

Леночка вплотную приблизилась к окошку и стала дышать на стекло, как на зеркальце. Было все-таки что-то хорошее в том, что сейчас происходило, что-то светлое, тихое, печальное. Не нужен ей Марк, но мысль о том, что он уйдет и она может остаться совсем одна, почему-то вдруг напугала Леночку.

Марк подсел к клавесину, пододвинул под себя ногой стульчик и стал медленно перебирать клавиши. Леночке казалось, что он играет на струнах ее души. Она дышала на оконное стекло и смотрела вниз. Чуть правее она обнаружила беседку, из которой они сбежали с Марком, а еще чуть-чуть дальше в этом же направлении — ворота. Здорово, что, не выходя из дому и не мельтеша понапрасну на людях, она может в тепле и уюте ожидать Володю, не боясь упустить его.

Сладко щемило в груди, томилась душа в ожидании чего-то неведомого, — быть может, счастья? Но счастье у нее могло быть связано только с одним человеком — с Андреем. Где он сейчас? Леночка посмотрела в небо, увидела красную мигающую точечку самолета и глубоко вздохнула.