Книга Отражение звезды - Марина Преображенская

— Ну, стреляй! — Леночкино лицо превратилось в каменную маску. И, толкая перед собой, как прикрытие, как живой щит, Веру, она направилась к Ефиму. — Стреляй!

Рука его задрожала, палец плавно вдавил спусковой крючок. Вера истерично взвыла, замолотила ногами, затрясла головой и грохнулась на землю, увлекая за собой Леночку.

Ефим, преодолев расстояние одним прыжком, стоял над ними и, отпихнув ногой Веру и коротко усмехнувшись, с силой вдавил курок. Раздался хлопок… В Леночкино ухо как будто вонзилась острая спица. Хлопок — смерть! Она впилась холодными пальцами в лицо, сквозь пальцы протекла липкая горячая струйка крови. Ну что ж… Еще одна нелепость. Умереть и никогда больше не увидеть Андрея. Перед глазами заплясали цветные зайчики.

Казалось, что ей снится сон. «Вытекает кровь, а с ней и жизнь», — мелькнуло в ее голове. Леночка замерла, не смея двинуться с места, боясь расплескать хоть каплю живительного тепла. Последнее тепло… Оно такое приятное!

Где-то за пределами сознания она услышала гортанный выкрик. Как же знаком был ей этот голос! И снова хлопок, еще, еще… Хлопки прекратились, стало совсем тихо, и Леночка улыбнулась. В какое-то мгновение ей показалось, что она взлетела. Наверное, умерла. Тело оторвалось от холодного асфальта. Нет, не умерла. Ее просто кто-то подхватил на руки, и она, словно грудной младенец во чреве матери, услышала глухие удары сердца. Бум-бум-бум. Ее покачивало, как в лодочке. Надежно, спокойно. Бум-бум-бум… Или, может быть, это шаги?

Она слишком устала, чтобы думать, слишком устала, чтобы рассуждать… Вот только отца жаль. Все же не чужой. Или чужой? Как же так? И вдруг она все поняла! Все-все поняла! И заплакала, давясь собственными слезами.

— Не плачь, роднулечка, — услышала она голос Андрея, и сквозь этот голос, сквозь подсознательный вопрос — откуда? — пробилось воспоминание: «Рейс одиннадцать ноль семь — Киев — Москва»… — Я люблю тебя.

— Я люблю тебя, — повторила она шепотом. Все смешалось в ее голове: шаги, выстрелы, голос. Она простонала, плача и смеясь одновременно. Он вытер с ее щеки слезинку, но тут же набежала следующая. И тогда он стал целовать ей лицо, как будто хотел собрать все ее горе губами. — Выходи за меня замуж. Т-с-с… Не торопись с ответом, у тебя будет время подумать. Целых пять минут! Ровно столько нам идти до медпункта, чтобы замазать зеленкой твою страшную рану.

— Рану?

— Ну да! У тебя оцарапано ухо, это очень опасно!

Его улыбка сводила Леночку с ума, и она закрыла глаза. В ресницах заплескалась золотой рыбкой далекая Альдемарина.

— Но сейчас не время, — неуверенно попыталась возразить она. — Фима… Отец…

Губы его приникли к ее губам, и те бессвязные слова, которые он горячо зашептал ей, погрузили Леночку в мир, где не было места ничему и никому, кроме них.

— Скажи — да.

— Да… — выдохнула она. — Да, да, да!

— Не плачь. — Он счастливо рассмеялся и еще крепче прижал ее к сердцу.