Книга Я - сингуляр - Юрий Никитин

Я уже засыпал, но настроение испортилось, сердце застучалоот возмущения чаще, я вынырнул из сна. А может быть, этих придурков вообще недопускать до таких возможностей? Как в прошлом веке писали на дверях американскихкафе: «Неграм и собакам вход запрещен»? Ну, негров уже не будет, а будут людитупые и не тупые, а дураков любых национальностей не стоит подпускать и близко.Ну на фиг нам бессмертные дураки?

Барабин – симпатичный дурак, в его обществе комфортно, но япрекрасное общество будущего почему-то представляю без него и ему подобных. Ядаже плохо верю, что он восхочет воссоздать себя в виде молодого мускулистогокрасавца с широкими плечами и плоским животом с шестью кубиками. Но даже такойвот красавец, что сидит на диване с ящиком пива у ног, смотрит в телевизор стрехмерным изображением и орет: «Судью на мыло!.. „ЦСКА“ – кони!.. „Спартак“ –мясо!.. Боковых – в Бобруйск!», мне как-то тоже не очень в прекрасном обществегрядущего. Какое оно на фиг прекрасное, если такая вот демократия.

Нет, в идеале не надо тел вообще. Отделить разум от плоти иплавать пока что в энергетических волнах планеты, потом, взматерев, уженоситься и по Вселенной…

Мое человеческое тело сперва налилось приятной горячейтяжестью, затем душа в самом деле отделилась и пошла парить сперва надгородами, потом поднялась в верхние слои атмосферы и смотрела черезтемно-фиолетовое небо на звезды. Скоро, очень скоро захрустят под моими заднимилапами промерзшие пески Марса.

Я никогда не был сторонником демократии, потому что она,базируясь на прекрасных принципах равенства всех людей, искусственноприподнимает со дна всякое человеческое говно. Демократы как бы чувствуют себявиноватыми в том, что они – умные, и потому для дураков создают все условия,чтобы их тоже сделать умными. Но дураки этого не хотят, чего не могут понятьдемократы. Им и так комфортно, и сколько бы для них ни создавали квот вуниверах, перекрывая дорогу умным и талантливым, кто мог бы туда попасть,дураки предпочитают гонять в баскетбол и болеть за футбольные команды.

Но, ура, наконец-то произойдет расслоение, против которогоничего не смогут даже демократы, иначе это будет ущемление прав дураков. Когдаподойдет сингулярность, большая часть людей, конечно же, откажется от любыхпопыток их чипизации. Мы – люди, говорят они гордо, и пошли на фиг с вашимиэлектронными расширителями возможностей. Тем более что телевизоры будут ширше,дешевле, а то и вовсе бесплатными, пиво ящиками роботы будут приносить прямо кдивану, а улучшенные таблетки излечат от любых болезней.

Вместе с этими… не скажу «дураками», это же обозвать такдевяносто процентов человечества… останутся на первом левеле и большинствотвердых сторонников любых религий, для которых чипизация – это «метки Сатаны».

На второй левел перейдут и останутся там люди, которыедопустят вторжение в их тела армии наноботов, что изнутри исправят всеповреждения, резко улучшат здоровье, расширят память, сделают биологическиетела иммунными ко всем вирусам и болезням и вообще гарантируют не простоидеальное здоровье, но и практическое бессмертие.

И тоже демократы ничего не смогут сделать, ибо это законноеправо этих людей остаться вот так жить дальше, не желая прерывать связей сосвоей, как говорится, человеческой природой, а еще больше наслаждаясьсовокуплениями, нюханьем цветочков и любованием прекрасными закатами. Вообще-топрекрасная жизнь, я порекомендовал бы всем демократам выбрать этот вариант. Всмысле, не переходить на третий левел.

Третий левел – это трансчеловеки. Эти будут всю мощьнанотехнологии применять для изменения своих биологических тел, чтобы сильнее,больше, дальше, глыбже, лучше, выше… ну, как в олимпийском девизе.Трансчеловеки будут не просто изменять свои тела, а вообще перепроектируют ихтак, чтобы получать максимум функциональности, максимум возможностей, а также,конечно, свободно менять тела в зависимости от быстро меняющейся моды. Но – безотрыва от биологических основ.

И, наконец, последний уровень, четвертый, когда биологияостанется в прошлом, а мы перейдем сперва на кремнийорганику, что сразу втысячи раз повысит возможности человеческого тела, начиная от банальногосопротивления высоким температурам и заканчивая в миллионы раз более быстройспособностью получать и передавать информацию.

Могущество людей четвертого левела ограничится толькофундаментальными законами физики, а так их мощь и возможности будут настольковелики, что их уже никогда не понять ни людям первого левела, ни второго, нидаже третьего.

Так что демократы, надеюсь, останутся еще в первом…

А вот хрен тебе, возразил трезво внутренний голос. Так тебеи откажутся демократы от таких заманчивых возможностей! Это религиозные лидерыкрепки в устоях, а демократы сразу же переметнутся туда, где тепло и не дует.Одно утешает: о демократии стыдливо забудут.

Наконец-то стыдливо не замечаемое неравенство в интеллектерасставит людей по местам, которые они заслуживают. И демократы перестануттянуть из смрадной канализации спившегося бомжа: «Он же такой же человек!»,чтобы любыми путями воткнуть его в университет и перетаскивать с курса на курс,подавая это как победу демократии.

Глава 3

Бессмертие – самая великая и самая трепетная мечтачеловечества. Все религии родились из стремления не исчезать бесследно. Во всехпридуман загробный мир, нет ни одной религии без загробного мира и беззагробной жизни! Во всех религиях даже в аду человек… живет. Ни одна религия нерешилась на такую жуть, как полное исчезновение.

Наверное, говоря современными терминами, за такой религиейэлекторат не пошел бы. Доктрину, что люди умирают навсегда – безперевоплощений, просто исчезают, – не приняли бы. А так даже в аду человекживет, мучается, ругается с чертями, а раз живет, то жива и надежда то ли напобег, то ли на изменение условий, то ли на помилование при Страшном суде…

Атеисты оказались перед жутковатой проблемой: отменив Бога изагробный мир, пришлось придумывать всякие трубы со светом, когда летишь ивроде бы что-то видишь впереди… Мол, Бога нет, но загробная жизнь есть.

Как примирить сознание с тем, что все мы умрем? Толькоодин-единственный вариант: свести ценность самой жизни к минимуму. Это: «А мнене больно, а мне не больно!» И это хвастливое: «А нам жизнь не дорога!» увзрослых выражается в создании целых философских систем, вроде кодекса самурая.Главное – красиво умереть. Желательно – на бегу, не в постели. Умереть отстарости – как-то даже не по-мужски. В обществе принято бравироватьнаплевательским отношением к жизни и смерти. «Пить вредно, курить – противно, аумирать здоровым – жалко!»

И вот теперь, когда все знают твердо, что умирать – почетнаяобязанность, появляются некие трусы и предатели, иначе их не назовешь, говорято возможности жить вечно! Первая реакция простого человека – отторжение,неприятие. А на людей, посмевших говорить о бессмертии, сразу смотрят, как нанеких врагов, что, видите ли, не хотят склеивать ласты! Сразу задействуетсяцелый арсенал доказательств, почему нужно умирать. Эти доказательствапридумывали веками, даже тысячелетиями, чтобы примирить человека снеизбежностью смерти. Так что у противников трансгуманизма доводы есть, есть…