Книга Терапия - Дэвид Лодж

- А ведь искушения были, - заметил он. - Ты ведь знаешь, Луиза.

И посмотрел на меня своими бледно-голубыми глазами с покрасневшими белками этаким долгим томным взором.

И тут, я тебе скажу, я так и похолодела, и не из-за бриза с океана. До меня вдруг дошло, что означает эта встреча. Я вспомнила, что именно в этом ресторане пыталась соблазнить его четыре года назад… Точно! Все в один момент встало у меня перед глазами, как сцена воспоминаний в старом film noir. Тогда мы славно поужинали, выпили бутылочку вина, между блюдами я еще смоталась в туалет и взбодрилась… Да, тогда я принимала наркотики… Всегда носила в сумочке запас, любимый колумбийский товар за наличные… Но Пузан в это как-то не врубался. Когда на вечеринке ему предлагали коку, он отвечал, что не хочет пить. Он думал, что «заряженный» значит «имеющий много денег». Простое предложение покурить травку вызывало у него испуг, поэтому я ни разу не проговорилась, что нюхаю нечто крепкое. И даже мой смех над его английскими колкостями не навел его на мысль, странно. Во всяком случае, меня разобрало не на шутку, я возбудилась до предела, а он сидит напротив, такой милый чистенький англичанин, которому я явно нравлюсь, но который то ли слишком благопристоен, то ли слишком застенчив, чтобы взять инициативу в свои руки, поэтому я перехватила ее. Кажется, я заявила, что хотела бы отвезти его к себе и затрахать до потери пульса… Да. Он процитировал мне мои слова. Они отпечатались в его памяти. Понимаешь, что это значит? Все это свидание было повторением того, другого, несколько лет назад. Ресторан в Венисе, столик на улице, «шардоне» из долины Напа… Потому-то он так и расстроился, что я сменила машину, а рыбный ресторан превратился в тайский и я больше не пью коктейлей с виски. Поэтому он настоял, чтобы мы сели на улице. Он пытался в точности воссоздать обстановку того вечера четыре года назад, по возможности, до мельчайших деталей. Во всех деталях, кроме одной… Точно! Теперь, когда жена его бросила, он хотел принять мое предложение. И специально для этого прилетел из Англии. Ему, похоже, и в голову не пришло, что за это время у меня изменились обстоятельства, не говоря уже о моем настроении. Наверное, в его мозгах я так и сидела за столиком на берегу океана, с тоской глядя на закат и ожидая его повторного визита, когда он освободится от своих матримониальных уз, чтобы заключить меня в свои объятия. Минуточку, мне звонят…

Я здесь. Как мы жили без линии ожидания? Это звонил агент Глории Фон. Она не согласилась на «Зигзаг». А чего можно было ждать, он, наверное, даже не показывал ей сценарий. Ладно, пошли они… А, да, значит, я чуть в обморок не грохнулась, когда сообразила, что этот парень пролетел шесть тысяч миль, чтобы передумать свой ответ на мое предложение четырехлетней давности. Будто ты попросила кого-то передать тебе соль, и через четыре года он появляется с солонкой. Ну, я поняла, что лучше поскорее объясниться с ним начистоту. И когда он попытался снова наполнить мой бокал, я накрыла его ладонью и сказала, что постепенно завязываю, потому что стараюсь заиметь ребенка, а если это удастся, то завяжу окончательно… Да. Я сказала, мне уже пора решиться. Биологические часики тикают. Ник согласен… Да, спасибо, Стелла. Рассчитываю на тебя в смысле шикарной одежды для беременной… Во всяком случае, мое заявление остановило поползновения Пузана Пассмора, но он все равно не понял. По-моему, он на какой-то миг подумал, что я хочу ребенка от него… Ты можешь смеяться, но этот парень как не от мира сего, говорю тебе. Поэтому я ему объяснила, что у меня есть Ник, и он прямо съежился у меня на глазах. Я испугалась, что он сейчас начнет ронять слезы в свой суп из креветок с мелиссой. И спросила у него: «В чем дело?», хотя прекрасно знала, в чем, а он процитировал мне Кьеркегора… Да, Кьеркегора, философа. Нет «сморгасборд» значит «шведский стол». Хе-хе. Он сказал:

- Самое ужасное, что может случиться с человеком, - это стать посмешищем в собственных глазах - в том, что для него важнее всего на свете.

Да. Дословно. Я потом записала.

Ну, как ты можешь догадаться, настроение уже было не то. Я все съела, он все выпил, а говорила только я. Мне невольно стало его жаль, поэтому я рассказала ему о прозаке. Хочешь верь, хочешь нет, но он никогда про него не слышал. Покачал головой и ответил, что никогда не принимает транквилизаторы.

- У меня был печальный опыт с валиумом, - пояснил он.

С валиумом! Этот парень живет просто в каменном веке. Я объяснила ему, что прозак - не транквилизатор или обычный антидепрессант, а совершенно новое чудодейственное средство. Провела настоящую рекламную акцию… Точно, милая, разве ты не принимаешь? А кто в Голливуде не принимает?… Ну, мы с Ником молимся на него. Конечно. У нас на кухне висит схема, как принимать наши маленькие бело-зеленые капсулы… Что ж, прозак изменил мою жизнь… Нет, депрессии у меня не было, чтобы его принимать, депрессия не нужна. Он возвращает уверенность в себе, просто чудеса творит. Без прозака у меня бы никогда не хватило смелости уйти из «Мирамакса»… Да-да, я читала эту статью в «Тайме», но ничего подобного со мной не было… Тебе обязательно нужно попробовать, Стелла… Что ж, должна признать, есть один побочный эффект: трудности с оргазмом. Но если в настоящий момент у тебя нет любовника, что ты теряешь, милая? Нет, разумеется нет, Стелла, но прозак поможет тебе преодолеть ситуацию… Ладно, все нормально, милая, у нас у всех свои способы справляться с превратностями судьбы… О, я повезла его назад в «Беверли Уилшир», и он заснул в машине - то ли от выпивки, то ли из-за разницы во времени, то ли от разочарования, то ли от всего вместе. Швейцар открыл дверцу машины, я поцеловала Пузана в щеку и подтолкнула, а потом смотрела, как он, спотыкаясь, бредет по вестибюлю. Мне стало его жалко, но что я могла сделать?… Не знаю, наверно, вернется в Лондон… Ты правда хочешь?… Ну, не знаю. Если хочешь, могу у него спросить… Ты уверена, что это хорошая мысль, Стелла?… Ну, если ты так говоришь. Ты сознаешь, что его нельзя назвать английской копией Уоррена Битти?… О, он абсолютно чистый, в этом ты можешь быть уверена. Я сейчас же ему позвоню и скажу, что у меня есть одна роскошная, свободная подруга, которая умирает - хочет с ним познакомиться… Жди, скоро перезвоню.

Олли

Здравствуй, Джордж, как дела в «Текущем моменте»? Хорошо, хорошо. Ну, так, скрипим помаленьку. Спасибо, не можно, а нужно. Бочкового «Басса», пожалуйста. Пусть будет пинта. Спасибо. Да, ну и денек сегодня выдался. Моя секретарша заболела, факс вышел из строя, Би-би-си перехватила канадское «мыло», на которое я положил глаз, а какой-то недоделанный адвокат подал на нас в суд только потому, что у него такая же фамилия, как у того продажного юриста в «Дорожном патруле» - ты смотрел? Нет, на позапрошлой неделе. А, спасибо, Грейси. И пакетик картошки со вкусом копченого бекона. Нет, нет, Джордж, позволь за картошку заплатить мне. Ну, если ты настаиваешь. Спасибо, Грейси. Твое здоровье, Джордж. А-а. Мне действительно этого не хватало. Что? О, надеюсь, откупимся от него парой тысчонок, в итоге получится дешевле. Может, сядем? Вон туда, в уголок. Здесь я люблю сидеть у стенки, меньше шансов, что тебя подслушают. Да, но это не значит, что они не охотятся на тебя. Ха-ха. Вот так. Угощайся картошкой. Если б еще открыть этот идиотский пакет. Хоть бы выпустили какое-нибудь приспособление для открывания этих пакетов - и чтобы его можно было носить с собой, наподобие щипчиков для обрезки сигар, я всерьез подумываю запатентовать эту идею, можно сколотить целое состояние. О-па! Понял, о чем я? Или вообще не открывается, или лопается по шву, и все вываливается тебе на колени. Но все равно возьми себе штучку. На днях видел в пабе одного типа, так богом клянусь, он провел с пакетиком уолтоновской картошки десять раундов. Сломал ноготь, пытаясь надорвать пакет, чуть не сломал зуб, пытаясь надкусить, в конце концов в отчаянии поджег его зажигалкой. Ничуть не разыгрываю. Он, видимо, хотел расплавить уголок пакета, но тот вспыхнул, подпалил парню брови и весь паб провонял запахом подгоревшего масла для чипсов. Честно. Но если мы покажем это по телевизору, то не посмеем назвать «Уолтонз Криспс», они навалятся на нас, как тонна кирпичей, и совершенно справедливо, но ведь рехнешься проверять имя каждого чертова адвоката в стране, прежде чем утвердить сценарий. Кстати, славное пиво.