Книга Очень узкий мост - Арие Бен-Цель

– Извините. Я не подумал.

– А ты знаешь, что за такие вещи увольняют? – не сдержался Кфир, хотя в его голосе не было угрозы.

– Извините. Больше не буду, – сказал Илюша срывающимся от нервного напряжения голосом.

В кабинет постучали.

– К Вам профессор Абрамович, – сообщила приоткрывшая дверь секретарша. Илюша по-кошачьи выскользнул из кабинета.

– Приглашайте профессора, – сказал Бен-Гай улыбаясь.

Профессор Абрамович, преподаватель экономики в местном университете, был чрезвычайно симпатичным человеком. Его периодические визиты в центр всегда радовали Кфира. С ним было интересно поговорить на профессиональные темы, особенно о макроэкономике. Ему, по-видимому, тоже импонировало расположение директора центра.

В этот раз, однако, Кфира беспокоила дилемма Бориса. Направив разговор в нужное русло, он очень быстро понял, что неопубликованный уровень инфляции может перевалить далеко за две тысячи процентов! Получалось, что если все пройдет гладко, Боре и Диме практически предлагали безвозвратную ссуду.

Как только профессор ушел, Кфир набрал телефон Бори. Тот несколько удивился, так как обычно Кфир ему не звонил.

– Боря! По поводу вопроса, который мы обсуждали на прошлой неделе.

– Да, помню. Что по этому поводу? – спросил он.

– Бери все что можешь!

– Даже так? – произнес он с удивлением.

– Именно так! – подтвердил Кфир.

Неизвестно, сколько Дима с Борей смогли получить, но без сомнения, это стало частью фундамента империи этих будущих олигархов.

Глава 9

Съезд

Постепенно наступала весна, но было холодно, сыро и серо. Все шло своим чередом. Центр работал вовсю и становился предметом зависти представителей конкурирующих организаций. Визиты начальства местных конкурентов во время их приездов в Одессу становились закономерностью. Не трудно было догадаться, что работа центра приводилась как пример успеха.

В какой-то момент пришло сообщение о том, что через некоторое время в Москве состоится съезд коллег Кфира со всей территории СНГ. Кфир был рад возможности побывать в Москве, так как с тех пор, как открылось посольство в Киеве, перестал туда ездить.

Их расселили в гостинце «Президент», тогда, однако, она еще называлась «Красная». Гостиница расположена в центре города на берегу Москвы-реки, недалеко от Третьяковской галереи и посольства, которое все еще ремонтировалось.

В основном, конференция проходила в здании гостиницы. Обедали, завтракали и ужинали в одном из гостиничных ресторанов. Так что за несколько дней съезда в течение дня они мало отлучались из здания гостиницы.

В последний вечер съезда все были в ресторане довольно далеко от гостинцы. Заключительный вечер с великолепным ужином, выступлением цыган и танцами прошел достаточно бурно. Перед возвращением в гостиницу, по просьбе главного, автобус подвез их группу к историческому музею у Красной Площади. Было приятно пройтись в ночи. Проходя мимо мавзолея, кто-то предложил станцевать Хору. Это вызвало дружный смех не совсем трезвой компании. Для каждого из них, со всеми индивидуальными различиями и биографиями, это был уникальный запоминающийся момент. Нечто вроде парада бывших советских евреев, вернувшихся в качестве дипломатов – израильтян в Россию, с гордостью прошедших по сердцу столицы страны, которая когда-то их так притесняла.

Автобус, ждавший с другой стороны площади, отвез их в гостиницу.

На следующий день те, у кого не оставалось каких-либо дел, начали разъезжаться по своим местам. Кфир задержался еще на день. Были некоторые дела в посольстве, кроме этого, ему сообщили, что «главный» хочет его видеть.

После ночной прогулки главный, очевидно, простудился. Он здорово хрипел, кашлял и говорил в нос. Настроение, соответственно, было не из лучших.

«Через несколько месяцев мы начинаем курс дипломатов. Это очень престижный курс. По окончании курса поедешь в Таджикистан», – сказал главный, все время откашливаясь.

Кфира возмутило это предписание его будущей карьеры, как бы росчерком пера. В конце концов, это же не армия. В любом случае можно было представить все это иначе, более мягко, даже если не было необходимости в его мнении. «Может быть, и главному не мешало бы пройти престижный курс дипломатов», – подумалось Кфиру.

«Я не хочу в Таджикистан», – сказал он и подумал, что это выглядит, как нежелание ехать в район с тяжелыми и опасными условиями жизни, хотя истинной причиной была Лана. Как это ни парадоксально, из-за женщины мужчина иногда перестает быть мужчиной. У Кфира такое было впервые.

«Если хочешь попасть на курс, поедешь в Таджикистан. У тебя есть время принять решение. Надеюсь, оно будет разумным», – сказал главный, давая понять, что разговор окончен, и продолжение работы Бен-Гая практически в его же руках.

Кфир шатался по любимым местам города и думал, откуда такое отношение? За что? Ведь он показал себя не лентяем и не трусом. Он знал, что достиг гораздо большего, чем от него ожидалось. Так за что? Быть может, его излишняя дисциплинированность была причиной такого отношения. Может быть, он воспринимался как хороший солдат, которому нужно отдавать приказы? Какое же отношение к менее дисциплинированным и менее мотивированным сотрудникам? Их просят, им предлагают? Трудно было представить себе подобный стиль разговора с другими коллегами Кфира.

Возможно, что причина такого отношения к Кфиру со стороны начальства исходила из его откровенного разговора с «человеком из аппарата». Да, по всем меркам за такие откровения полагалась ссылка. Со времени их разговора прошло пара месяцев, и было логично предположить, что сейчас оно могло «аукнуться». Если так, то Кфир все равно не жалел о том, что сказал правду.

Ближе к вечеру, вернувшись в посольство, он зашел к приятелю, с которым договорился поужинать. Арик когда-то был его командиром в армии, милый, приятный человек. Когда Кфир зашел, тот с помощью Шошаны, коллеги из Минска, подготавливал дипломатическую почту. Кфир с удовольствием влился в их работу.

Они все были выходцами из Прибалтики. Уехали в Израиль примерно в одно время и хорошо помнили отношение к ним в «стране братских народов». Будучи под впечатлением ночной прогулки по Красной Площади предыдущей ночью, они вернулись к этой теме.

«Да, жизнь полна сюрпризов, – сказала Шошана, – могли ли мы видеть в самых фантастических снах тогда, что через каких-то двадцать с лишним лет, мы, бывшие отщепенцы, беженцы, будем вот так здесь в нашем посольстве заниматься дипломатической почтой?!» – все трое переглянулись, и одновременно вздохнув, рассмеялись. Настроение Кфира заметно улучшилось.

На следующий день он уехал в Одессу. Город постепенно согревался весной, что сопровождалось медленным, но прекрасным процессом пробуждения природы. Чем красивее становился город, тем ближе и яснее становился отъезд, на этот раз, по-видимому, окончательный.