Книга Очень узкий мост - Арие Бен-Цель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прилетел Женя. К этому времени он уже завершал первый семестр в Иерусалимском университете по программе магистра. Кфир устроил для него встречи с местными бизнесменами и функционерами. Одна из встреч, подготовленная другом Кфира, была в Каменец-Подольске. На обратном пути Женя почему-то не получил одеяла, впрочем как и все в его купе. В отличие от своих выпивших соседей, которым море уже было по колено, замерзший Женя обратился к проводнице, предлагая деньги. Профессионально спрятав 25-рублевую купюру в карман, проводница сказала «Идите за мной», направляясь в сторону тамбура. Перейдя в другой вагон и открыв дверь в какое-то купе, она сорвала одеяло с какого-то очередного «морепроходца» и протянула его ошалевшему Жене. Эта история произвела на него такое впечатление, что он еще много лет рассказывал ее с присущим ему артистизмом.
Среди всех контактов самым существенным, однако, оказался контакт с Борей и Димой. С Борей у Жени сразу же завязались дружеские отношения, и все оставшееся время в Одессе они были практически неразлучны. Борис, чувствуя потенциал в молодом и амбициозном вояке, пытался со своей стороны приблизиться к нему, продемонстрировав свои немалые возможности в городе.
Через несколько дней Женя уехал, а Кфир наряду с остальными делами продолжал поддерживать связь между ним и Борей. В те дни его основной задачей было контролировать и по мере возможности содействовать одной дружественной христианской организации в подготовке морских рейсов между Одессой и Хайфой. Люди этой международной организации основывали свою деятельность на каком-то параграфе Библии, пытались создать морскую линию для репатриации евреев СНГ в Израиль. В одном из пробных рейсов Кфир уже участвовал как наблюдатель, так что тема была ему знакома.
Неофициальное участие Кфира в этом деле было выгодно и удобно всем сторонам. Организация, представляемая Марвином – пожилым европейцем, планировала зафрахтовать судно и с помощью местных организаций еврейской общины создать перевалочную базу и весь аппарат, необходимый для принятия и переправки евреев в Израиль через Одессу.
Для Кфира не составило труда с первой же встречи расположить Марвина к себе. В то время в той среде мало кто говорил по-английски, и на первых порах Кфир был необходим в качестве переводчика, поэтому большая часть встреч Марвина устраивалась у него в кабинете. Кфира, а точнее посольство, его скромная роль переводчика устраивала потому, что не носила никакой официальной окраски. Руководство как всегда заняло выжидательную позицию и, не изменяя традиции, не давало Кфиру никаких инструкций. Подробные отчеты по процессу подготовки морской линии, однако, косвенно поощрялись. Межведомственная политика, как и прежде, давала себя знать.
Нельзя сказать, чтобы Марвин был зависим от Кфира. Даже, наоборот, в какой-то момент он нанял профессиональную переводчицу, и информация о его деятельности перестала быть консолидированной и четкой. Тем не менее, они продолжали контактировать, и в какой-то момент, перед подписанием контракта с пароходством, Кфиру представилась возможность оказать Марвину серьезную услугу. С тех пор они регулярно встречались и обменивались информацией. После этого Бен-Гай впервые услышал лестный отзыв от своего руководства.
Несмотря на видимый успех, через некоторое время из Тель-Авива Кфиру сообщили о дате приезда его сменщика. Бюрократическая машина работала безотказно. Настало время собираться.
Сменщик Кфира, мужчина средних лет, с прекрасным образованием, разведенный, по-видимому, был рад на некоторое время быть подальше от оставленных дома семейных проблем. Феликс обладал веселым нравом, был легок в общении, не глуп, и по-видимому обладал основными качествами, необходимыми для того чтобы преуспеть в поддержке работы центра. Он не скрывал, что хотел как можно быстрее обрасти как можно более широким спектром связей. Кфир же со своей стороны, имея опыт посвящения в дела с Женей, на сей раз был еще более осторожен. После двухнедельной совместной работы он, оставив Феликса в надежных руках своих сотрудников, не без сожаления сел на корабль, зафрахтованный его приятелем Марвином, и отплыл в Хайфу.
На причале его провожало много людей. Почти все сотрудники, Феликс, Лана. Он не знал, что будет дальше и когда опять ее увидит. Было грустно.
Марвин предоставил ему лучшую каюту на корабле. Салон был величиной примерно пять на шесть метров, спальня немного меньше, но эта роскошь была ни к чему. Первые полтора дня Кфир посвятил обширному и обстоятельному отчету. Оставшееся время, когда уставал от чтения, слонялся по судну, скучая. На четвертый день они пришли в Хайфу.
Кавказ
Курс дипломатов
Процесс возвращения домой, за исключением некоторых нюансов, не отличался от всех предыдущих. Несколько дней пребывания в Тель-Авиве на время дебрифинга. На сей раз нормальная гостиница в приморской черте города. После этого, наконец-то дом, Эйлат, смешанные чувства, и хорошо, и тоскливо.
В Тель-Авиве никто из сотрудников даже не упомянул во время встреч о возможном участии Кфира в предстоящем «курсе дипломатов». Он же, в свою очередь, никого не спрашивал.
Постепенно вливаясь в свою эйлатскую жизнь, он все чаще мысленно возвращался назад, пытаясь проанализировать свое поведение. Как можно было поступить иначе, чтобы теперь не быть в таком состоянии неизвестности? Ответа он не находил. Как и прежде, оставалось ждать и надеяться. Зарплата, поступавшая на банковский счет, а также отсутствие сообщения о прекращении работы в министерстве, были обнадеживающими признаками. Кроме этого, после встречи с главным в Москве никто не повторял ультиматума, связанного с Таджикистаном. Шли недели, но никаких новостей не было. Если бы ему только пообещали, что пребывание в Таджикистане будет ограничено определенным сроком, с последующим возвращением в Одессу, он бы с радостью пошел на этот компромисс. Он был готов оставить в подсознании сомнения, связанные с исполнением министерских обещаний.
Не понятно, была ли это игра на истощение со стороны начальства, но если и была, то сыграл он хорошо. Наконец-то раздался долгожданный звонок! Кфиру сообщили время и место начала «курса дипломатов», а также – как туда добраться. Никаких ультиматумов не последовало. Он опять парил в воздухе!
Курс проходил в живописном месте в центре страны, на окраине современной деревушки. Курсантов расселили в весьма комфортабельных комнатах по одному. Вся территория комплекса напоминала сад. Единственной относительно большой постройкой была столовая.
Кфир опоздал на несколько минут, долго разыскивая свой класс. Когда же зашел, все уже сидели на своих местах, а перед учениками выступал его старый знакомый с проницательным взглядом. Среди курсантов он узнал несколько своих коллег, занимавших параллельные ему должности, несколько сотрудников из Тель-Авива, а также некоторых людей, которых до сих пор не встречал. Начальник, приветствуя собравшихся, вкратце описал цели работы, а также условия, в которых ее приходится выполнять. Когда Кфир протискивался к увиденному свободному месту, пытаясь привлечь к себе как можно меньше внимания, оратор с несвойственным для него дружелюбием сказал: «Так что иногда наша работа может проходить и под огнем и, обращаясь к Кфиру, добавил: Верно, Бен-Гай?» Кфир слегка кивнул и, ни на кого не смотря, продолжил добираться до заветного стула, ругая себя за опоздание. Все внимание было обращено к нему.
