Книга Ночь в тоскливом октябре - Роджер Желязны

– …И пройдет слух. Правильно. Я могу припомнить толькоодин случай, когда никто не вычислил место правильно.

– Ну, это было так давно…

– Да, и мы все сели вместе обедать, превратили все вшутку и разошлись в разные стороны.

– Такое редко случается.

– Действительно.

– Я думаю, это будет нелегкий бой, Нюх.

– Я тоже. И это странная Игра, с самого начала. Этокачество может сохраниться до конца.

– Вот как? – Просто у меня такое чувство.

– Я доверяю твоим инстинктам. Мы должны быть ко всемуготовы. Очень плохо, что Джил и Серая Метелка не на нашей стороне.

– Я решил, что останусь их другом до конца, –сказал я.

Он сжал мое плечо.

– Как хочешь.

– Это не похоже на Дижон, правда? – спросил я.

– Нет. На этот раз произошло много странныхсобытий, – сказал он. – Выше нос, друг.

– Я и поднимаю его, когда улыбаюсь, – ответил я.

29 Октября

После обеда у Джил, на который Бубон тоже получилприглашение, – он, наконец, признал, что Серая Метелка относится к особойкатегории кошек, – я пошел прогуляться к руинам дома Доброго Доктора. Затрапезой витал почти элегический дух, и Джек спросил напрямик у Джил, незахочет ли она перейти на другую сторону, а Джил признала, что теперь ееодолевают противоречивые чувства, но что она твердо решила доиграть Игру также, как начала. Странно было обедать с противниками и испытывать к ним такоерасположение. Итак, я пошел на прогулку после обеда, больше для того, чтобызаняться чем-нибудь в одиночестве, чем по какому-то неотложному делу.

Я не спешил. Обугленные развалины все еще сильно воняли; ихотя я обошел их много раз, но не увидел среди них ни костей, ни другихчеловеческих останков. Потом побрел к сараю, хотел посмотреть, не вернулся лиэкспериментальный человек и не прячется ли там.

Дверь была приоткрыта настолько, что я мог войти, и я вошел.Хотя там и чувствовался еще сбивающий с толку букет, но по запаху выходило, чтоон оставлен уже давно. И все же я обыскал все стойла, даже порылся в сене.Проверил все углы, корзины и мешки. Даже взобрался по лестнице на сеновал ипосмотрел там.

И тут я заметил в глубине странную тень – тень летучей мыши,висящей на балке. Хоть все летучие мыши и выглядят для меня совершенноодинаково, особенно если перевернуть их вниз головой, но эта очень напоминаламне Иглу. Я подошел и громко сказал:

– Эй, Игла! Какого черта ты тут делаешь?

Он слегка шевельнулся, но не проявил желания проснуться.Поэтому я протянул лапу и потрогал его.

– Давай, Игла. Я хочу поговорить с тобой.

Он развернул крылья и уставился на меня. Потом зевнул.

– Нюх, что ты здесь делаешь?

– Обследую последствия пожара. А ты?

– То же самое, но дневной свет застиг меня, и я решилпоспать здесь.

– А экспериментальный человек все еще приходит сюда?

– Не знаю. Сегодня его не было. И я не знаю, выбралсяли Добрый Доктор. Как продвигается Игра?

– Теперь, когда я узнал, что Добрый Доктор никогда вней не участвовал, я нашел место проявления – это тот большой холм споваленными камнями.

– Неужели! Вот это интересно. Что еще нового?

– Растов и Оуэн мертвы. Шипучка и Плут вернулисьобратно в лес.

– Да, об этом я слышал.

– Так что, по-видимому, кто-то убивает Открывающих.

– Растов был Закрывающим.

– Думаю, что Оуэн уговорил его переметнуться.

– Нет, он пытался, но не преуспел.

– Откуда ты это знаешь?

– Я обычно забирался в дом Оуэна через дырку Плута ислушал их разговоры. Я был там в ту ночь, накануне убийства Растова. Они пили ицитировали друг другу всех подряд – от Томаса Пейна до Ницше, но Растов неподдался на уговоры.

– Интересно. Ты говоришь так, будто все еще участвуешьв Игре.

Снизу донесся слабый звук, как раз когда он начал говорить:

– О, я… Ложись! Ничком!

Я упал на правый бок. Арбалетная стрела прошла очень близкои воткнулась в стену как раз надо мной. Я повернул голову и увидел внизувикария Робертса, стоящего у двери и опускающего оружие. На его лице застылазлобная улыбка.

Если бы я побежал и прыгнул, то мгновенно очутился бы внизу.Однако я с таким же успехом мог сломать при этом лапу, а тогда он бы слегкостью меня прикончил. Альтернативой было спуститься вниз так же, как язабирался наверх, спускаясь по лестнице спиной вперед. По некоторыманатомическим причинам спускаюсь я всегда медленнее, чем поднимаюсь. Если же яэтого не сделаю, он сможет снова натянуть арбалет, вложить стрелу и выстрелитьв меня еще раз. В этом случае преимущество будет на его стороне. Хорошо еще,что с ним нет его вооруженных помощников…

Я быстренько припомнил, сколько обычно требуется времени,чтобы перезарядить такое оружие. Выбора не было, и не было времени ждать, еслия хотел оставить себе хоть какой-то шанс.

Я рванул к началу лестницы, повернулся и начал спуск.Викарий уже опустил арбалет и начал перезаряжать его. Я двигался так быстро,как только мог, но пока нашаривал задней лапой очередную деревяннуюперекладину, моя спина чувствовала себя ужасно беззащитной. Если мне удастсядобраться до пола не будучи пронзенным, я буду знать, что мне все еще оченьвезет. Я торопился. Увидел, как что-то черное промелькнуло мимо меня.

Я услышал заключительный щелчок. Услышал, как он установилна место стрелу. До низа все еще было далеко. Я спустился еще на однуперекладину. Представил себе, как он поднимает оружие, не спеша целится влегкую мишень. Я надеялся, что не ошибся насчет промелькнувшей мимо меня тени,насчет Иглы. Еще один шаг…

Я понял, что не ошибся, когда услышал как выругался викарий.Спустился еще на одну ступеньку… Потом решил больше не рисковать. Я оттолкнулсяи пролетел оставшееся расстояние спиной назад, припоминая, что говорила СераяМетелка о способности всегда приземляться на все четыре лапы, сожалея, что неродился с такими способностями и пытаясь все же проделать это хотя бы один раз…