Книга Толкование Библии - Крэйг Кинер

приводимых ими примеров, независимо от того, были ли эти примеры позитивными или негативными. Студенты пересказывали такие истории в заданиях, которые они получали в обычных начальных школах, а также и на более продвинутом уровне образования, учась применять эти примеры и извлекать из них моральные принципы.

Требование к не повествовательным отрывкам Библии толковать повествовательные, является не только неуважительным, но и подталкивает к неверному прочтению не повествовательных отрывков Писания. Каждый, признает, например, что послания Павла являются документами «ситуативными», т. е. они затрагивают определенную ситуацию или событие. Таким образом, если бы Вечеря Господня не вызывала большого спора в Коринфской церкви, мы бы знали о ней очень немного, только то, что написали о ней Матфей, Марк и Лука. И поэтому, если бы мы толковали повествовательный отрывок Писания другими отрывками, в таком случае, было бы вполне логично предположить что мы не нуждаемся в Вечере Господней в наши дни. Конечно, Иисус дает своим ученикам учение о Вечере Господней в повествовании; но так как это учение в повествовании, мы могли бы возразить что это учение адресовано только определенной группе учеников. Несколько сотен лет назад, многие протестанты именно так объясняли отказ исполнять Великое Поручение; в наши дни, многие используют подобные аргументы против учения Евангелий и Деяний о знамениях, которые должны сопровождать и поддерживать евангелизм.

Традиционный «доктринальный» подход является неадекватным не только в отношении толкования Евангелий; он также не приемлем для толкования посланий. «Повествовательное» толкование Библейских историй показывает нам как правильно читать послания. Павел писал, затрагивая определенную нужды церквей (редко когда только ради того, чтобы передать привет); хотя принципы, которые Павел преподает вечные и применимы в разнообразных ситуациях, Павел выражает эти принципы конкретно, привязывая их к определенной ситуации. Прежде чем мы сможем понять его принципы, зачастую, необходимо прежде узнать ситуацию, к которой он привязан; конкретные слова Павла направленные на решение реальных ситуаций, составляют практический анализ, который учит нас как обращаться с аналогичными ситуациями в наши дни. Послания Павла предполагают какой‑то фон истории, он реагирует на событие или ситуацию, с которыми столкнулись его читатели. Другими словами, мы должны читать послания Павла как примеры. Именно так Павел читал Старый Завет — извлекая теологию (особенно моральное учение) из его примеров (1 Кор. 10:11).

Я подозреваю, многие ученые, включая и меня в прежние годы, чувствовали не удобство, находя теологические идеи в повествованиях, преимущественно, по причине западного образования. В мире академической теологии, человек может быть вполне удовлетворен, рассматривая такие важные вопросы как, например, Христология, при этом, игнорируя другие необходимые вопросы, такие как бытовое насилие или как свидетельствовать неверующим сотрудникам. Но пастора, люди, которые много занимаются личным свидетельством и другими служениями, не могут игнорировать вопросы, которые превосходят границы традиционных, доктринальных категорий. (Мы не должны забывать что эти общие доктринальные категории были установлены теологами Средневековья, которые, в большинстве случаев, могли позволить себе отступить от повседневных вопросов, с которыми сталкивались большинство их современников. Вопросы, которые они затрагивали, конечно важны, но они далеко не единственные!) Я верю, чем чаще мы вынуждены сталкиваться с ситуациями подобными тем, с которыми сталкивались авторы Писания, тем более чувствительными мы будем по отношению к толкованию тексту написанному ими. Когда это произойдет, необходимо будет пересмотреть Писание по отношению к жизни и вере Церкви.

Одно предупреждение мы должны помнить, не все поступки людей, записанные в Писании, написаны в качестве позитивных примеров, даже, когда совершаются, в общем, позитивным человеком. Писание реалистично показывает человеческую природу и открыто вскрывает наши слабости, для того, чтобы мы сами смотрели реалистично на наши слабости и потребность всегда полагаться на Бога. Авраам и Сара смеялись, когда услышали Божье обещание (Быт. 17:17; 18:12–15); Давид почти сломался под давлением, которое выражалось в преследованиях Саула, а также смерти Самуила, поэтому готов был истребить Навала и его слуг, если бы Авигель не остановила его (1 Цар. 25:32–34); в отчаянии, не видя, что может сбросить злое правление Иезавели над Израилем, Илия просит своей смерти (3 Цар. 19:4); расстроившись от того, что никто не слушает его послание, Иеремия проклял день своего рождения (Иер. 20:14–18); незадолго до собственной казни, Иоанн Креститель усомнился в Иисусе (Лк. 7:19, 23); Петр, трижды отрекся от Иисуса (Мк. 14:72). Как сказал Павел, мы храним это сокровище в глиняных сосудах, для того, чтобы люди видели, что сила исходит от Бога (2 Кор. 4:7). Только Иисус не имел моральных слабостей, но даже и Он, уподобился нам в искушениях (Мк. 1:12–13; 14:34–42). Писание показывает слабости мужчин и женщин Божьих, для того, чтобы мы поняли, что не существует духовных супер–героев среди нас, только, в лучшем случае, мужчины и женщины, полагающиеся на силу совершенного Божьего Духа, дающего нам победу.

Притчи

Притчи — особый вид повествования, отличающийся от других видов повествований. Древние Израильские мудрецы в Старом Завете и во времена Иисуса использовали разнообразные иллюстративные учебные формы, для того, чтобы передать свою мудрость, формы, которые заставляли их слушателей быть внимательными к тому, что они говорили. Одним из таких видов обучения была притча (которую мы будем рассматривать ниже). Более широкая категория учебного материала (по отношению к которой используется Еврейское слово "машал") включает притчи, короткие сравнения, и иногда более обширные сравнения, включая некоторые, которые предназначены для аллегоризации (в отличии от большей части повествований в Библии)!

Во времена Иисуса, Иудейские учителя часто использовали истории, в которых один или два, иногда больше персонажей могли означать что‑то в реальном мире. Часто они рассказывали истории о царе, который любил своего сына, в которых царь означал Бога, а сын — Израиль. Когда Иисус рассказывал притчи, его слушатели уже были знакомы с ними и знали, как их воспринимать.

Но даже, хотя притчи Иисуса, иногда, являлись расширенными аналогиями с истиной содержащейся в реальном мире (например, 4–е вида почв, в притче о сеятеле, Мк. 4:3–20), они часто включали некоторые детали, просто необходимые для того, чтобы история имела смысл или просто, хорошо звучала. (то же самое можно сказать и об Иудейских притчах этого периода). Например, когда фарисей и сборщик налогов (мытарь) молились в храме (Лк. 18:10), в данном случае, храм не представляет что‑то неопределенное, это было излюбленное место молитвы жителей Иерусалима. Когда хозяин виноградника построил стену вокруг своего виноградника (Мк. 12:1), нам не должно быть сложно, определить что символизирует стена; это была неотъемлемая часть виноградников, и обращает внимание читателей на то, что Иисус ссылается на притчу Старого Завета, в Ис.