Книга Огневица - Анита Феверс

Что стряслось?

– Думаешь, Йарре тебе поверит?! С тенями не танцуют в доме друга!

Тяжелый посох обрушился на Мария, грозя расколоть его кости. Тонкие изящные на вид руки крутили деревяшку так ловко, словно она была молодым прутиком. Болотник успел сдвинуться в сторону, и оружие врезалось в пол, выбивая щепки. Неожиданно птицелюдку повело влево, и она едва не полетела следом за собственным посохом. Ее птичье лицо не выражало ничего, но перья плотно прижались к голове, как если бы человек стиснул зубы от боли. Марий быстро оглядел противницу: рубаха на ее боку сочилась красным.

– Похоже, тварь тебя все-таки зацепила.

– Не надейся, что из-за слабости твоя победа над Йарре будет легкой! – взъярилась подопечная Йуллы.

Марий принял новый удар на меч, перенаправив посох в стену вместо собственной груди, и подбросил в воздух крошечный клубок пламени, который взорвался тысячей неопасных, но ярких искр. Пернатая взвыла и отшатнулась, закрывая рукавом лицо. И рухнула от удара оголовьем меча по затылку.

– Я и не надеюсь, – буркнул Болотник.

Он осмотрел ложницу птицелюдки в поисках других врагов, потом положил сомлевшую девицу на кровать и наспех перемотал ее рану лоскутом, оторванным от ее же рубахи. Сила водяниц щекотно начала скапливаться в руках, но Марий решительно отсек ее от себя: сосредоточившись на излечении, он станет уязвим для любого, кто надумает подкрасться со спины.

В коридоре кто-то возмущенно крикнул, словно хищная птица заклекотала, что-то упало и разбилось. Марий вскинул голову, прислушиваясь. Подхватив меч с кровати птицелюдки, дейвас бесшумно подкрался к двери. Из его пальцев по руническому клинку потекло черное пламя, и скулы Мария заострились от привычного тянущего чувства в груди. Это пламя принадлежало только ему: ни у одного огненосца во всем Беловодье не было подобного дара. Но Марий знал, что расплатится жестокой головной болью и сосущей пустотой внутри всего через пару часов.

Ничто по-настоящему значимое не дается даром.

Марий дернул на себя дверь и нос к носу столкнулся с Йуллой. Болотник едва сумел увернуться от молниеносного выпада длинного лезвия, но его шею все же ожгло прикосновением железа. Болотник тронул закровившую царапину и ухмыльнулся:

– Вижу, вы не теряете хватку, пани. На поклонниках тренируетесь?

– На наглых огненосцах. Что с Йарре?

Лезвие с сухим щелчком скрылось внутри безобидной на вид старушечьей трости, и Йулла глянула через плечо дейваса на кровать, где со стоном заворочалась девушка-птица.

– Ей нужны помощь знахаря и несколько дней покоя. Завтра у нее будет болеть голова.

– Болотник, – зашипела Йулла, подняв перья на затылке, – ты опять избиваешь подопечных Йуллы?

– Если бы ты рассказывала им о дружбе с огненосцем, может, они и не кидались бы на меня, толком не выслушав.

– Поговорим об этом после, – отрезала Йулла и махнула дейвасу рукой, напряженно вглядываясь в дальний конец коридора. За спиной городничей Белоозера с такими же посохами, как у Йарре, застыли еще две ее соратницы.

– Йавви, помоги Йарре добраться до зелейника. Йенна, прикрывай спину пана дейваса. Что насчет этой падали… – Йулла ткнула концом трости в раззявленную пасть мертвой твари и наклонилась, чтобы рассмотреть ее получше.

Марий, подчиняясь необъяснимому чувству тревоги, шагнул вперед.

– Йулла, не трогай его!

Пленка на глазах твари вдруг исчезла, она ударом отбросила трость Йуллы и рванулась к птицелюдке, пронзительно вереща. Но крик тут же перешел в хрип и бульканье, которое быстро стихло. Йулла, брезгливо поджавшая губы, встряхнула рукой, и небольшой стилет, обагренный кровью, выскользнул из нанесенной им раны. Тварь покачнулась и упала снова, на сей раз – чтобы затихнуть навсегда. Из-под ее головы потекли темные ручейки.

– Опаленный, – сплюнула Йулла.

Она наклонилась к трупу, тщательно обтерла кинжал о его хламиду и только потом убрала оружие в ножны на запястье.

– Ты знаешь, кто это? – остро глянул на птицелюдку Болотник.

– Знаю. За последние седмицы старая Йулла слышит об Опаленных куда чаще, чем хотела бы. А теперь они пришли в ее дом и загадили его! Мало того что собственной гнилой кровью, так еще и человеческой! Морокун раздери их всех! – Йулла раздраженно ударила тростью в пол; Марий же вскинул голову, раздувая ноздри:

– Ты сказала – человеческой?

– Йенна, проводи пана дейваса к несчастной девочке, – отрывисто бросила городничая, и светлоперая Йенна покорно склонила голову перед старухой. Потом повернулась к дейвасу и поманила его за собой.

– Подожди, – остановил он ее и снова обратился к Йулле: – Сколько их было?

– С твоим получается трое, – каркнула Йулла. – Еще один валяется в любимом кресле Йуллы. Но отмыть его мозги с бархата вряд ли удастся. Так что окажи старухе услугу: после осмотра спали его вместе с креслом. Хотя знаешь, пошли вместе. Йулла поглядит – вдруг обивку все же удастся спасти?

* * *

Йенна посторонилась, пропуская Мария в небольшую уютную ложницу. Он никогда еще не видел здесь такого разгрома: одна из ставен, закрывавших окно, валялась на полу, вторая повисла на одном креплении, зияя дырами. На низкой кушетке были беспорядочно свалены тонкие пледы цветом от глубокого фиолетового до ярко-красного. Пол устилали порванные книги и смятые свитки, повсюду были рассыпаны цветные порошки и разлиты аромасмеси. Ветер, гуляющий по ложнице, не мог ослабить густой дух смешавшихся благовоний. Но даже под этим тяжелым облаком Марий уловил отзвук чего-то гнилостного, ржавчиной осевший на языке.

Запах смерти.

Мертвый Опаленный и впрямь раскинулся на кресле, устремив в потолок незрячий взгляд. Аккуратная рана на его лбу казалась еще одним черным глазом. Быть может, этот глаз смотрел сейчас в Подземный мир, но о том поведать было уже некому. Марий наклонился над трупом. Этот Опаленный ничем не отличался от тех двоих, чьи тела помощницы Йуллы стащили в кучу в стороне от крыльца. Вдруг внимание дейваса привлек янтарный отблеск, и по его спине прокатился холодок. Он обогнул испоганенное кресло и приблизился к углу, в котором по-младенчески скорчилось женское тело, укрытое плащом рыжих волос. Разочарование захлестнуло Болотника, но он лишь сжал губы в нитку и присел на корточки рядом с погибшей. Дейвас внимательно осмотрел несчастную, потом сгреб в охапку мелкие кудряшки и приподнял, оглядывая длинный рваный разрез на ее шее. В глаза ему бросились впалые щеки, покрытые светлым пушком, и крупная родинка на ухе. Дейвас выпустил прохладные тяжелые волосы, позволив им укрыть искаженное в посмертной муке лицо. Холодок исчез: девушка была совсем не похожа на колдуна, которого он искал. Шальная догадка о том, что колдун мог оказаться женщиной, исчезла так же быстро, как появилась.

Раздался звук шагов, сопровождаемый стуком. Йулла, до того наблюдавшая за