Книга Серебряный туман - Оливия Вильденштейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через час папа приехал, чтобы забрать меня на нашу прогулку на лодке. Он пригласил Лили пойти с нами, но она сказала ему, что хочет остаться дома и почитать. Я сомневалась, что она будет читать. Я благодарно улыбнулась ей за то, что она позволила мне побыть с отцом наедине пару часов.
После прогулки на лодке — которая показалась мне застывшим моментом великолепия в моей сумасшедшей жизни — я зашла в «Астру» и рассказала о своей поездке в Африку. После долгих сердитых взглядов Фейт пожелала мне счастливого пути, а затем сказала, чтобы я не ждала возвращения на работу, когда вернусь.
Я улыбнулась.
— Пришли мне фотографию твоей малышки, как только она родится.
Фейт не смотрела на меня, но кивнула. Хотя её лицо расплылось от беременности, а глаза были голубыми, а не карими, её сходство с матерью было настолько сильным, что заставило меня вздрогнуть.
— Спасибо, что доверила мне пекарню.
Она взмахнула рукой, прежде чем повернуться ко мне спиной. В стекле вращающейся двери я увидела, как она вытирает слезу. Я задавалась вопросом, были ли эти слёзы из-за меня или они были вызваны разочарованием из-за того, что ей снова пришлось самой вести дела своей матери. Уходя, я притворилась, что не замечаю их.
Следующим я зашла к Би. Впервые за очень долгое время Би была в комнате, её седые волосы были собраны в аккуратный пучок. Она улыбнулась мне, но в её улыбке было что-то грустное. Я подозревала, что каждый раз, когда она смотрела на меня, она видела своего внука и вспоминала, как он закончил свою жизнь, потому что я не любила его так, как он любил меня.
Тем не менее, она улыбнулась и обняла меня, и я обняла её в ответ, желая хоть немного облегчить её боль. Возможно, то, что она не увидит моего лица, поможет ей исцелиться. Когда она пошла обслуживать клиента, я села на барный стул перед Касс, которая щеголяла аметистовым ожерельем, которое я подарила ей на день рождения.
Слёзы выступили у неё на глазах, когда я сказала ей, что уезжаю на три месяца.
— Но твой день рождения. У меня всё было спланировано, — она обошла блестящую деревянную стойку бара и прижала меня к себе долгим объятием, от которого я чуть не свалилась со своего барного стула.
— Би, можно мне уйти пораньше? Это последняя ночь Катори.
— Иди, милая, — сказала Би. — И, Катори, береги себя.
— Я так и сделаю.
По крайней мере, я бы постаралась сделать всё, что в моих силах. Я поцеловала её в бумажную щеку и ушла с Касс кататься на её маленькой розовой машине. Мы послушали музыку, заехали в закусочную и заказали нездоровую пищу и очень большие порции содовой, а потом поехали, разговаривая обо всём и ни о чём.
— Я вернусь, — пообещала я Касс, когда она высадила меня.
— Но потом наступит сентябрь, и ты вернёшься в колледж и… — её голос прервался рыданием, таким же гигантским, как её стаканчик с содовой.
Я крепко обняла её и поблагодарила за то, что она была самой невероятной подругой в мире, а затем взяла с неё обещание время от времени встречаться с Лили. Кивнув, она уехала на своей машине, похожей на бельмо на глазу.
Внутри папа и Лили приготовили пир. Я не была голодна, когда Касс купила мне гамбургер, и я всё ещё не была голодна, но я съела еду, которую они приготовили. Мой бедный, раздутый живот жалобно заурчал.
В ту ночь я не пыталась заснуть. Вместо этого я не спала всю ночь, смотря телевизор с Лили. Хотя папа старался не засыпать, он захрапел после второго часа просмотра телевизора. Я осторожно разбудила его и помогла подняться в спальню.
— Разбуди меня, когда тебе понадобится, чтобы я отвёз тебя в аэропорт, — он зевнул. — Люблю тебя до луны и… — его последнее слово запуталось в подушке.
— Я люблю тебя даже больше, — слёзы текли по моим щекам, когда я закрывала его дверь.
Я на цыпочках спустилась вниз, чувствуя внутри себя скрип каждой ступеньки, храня его внутри себя — звук дома. Я никогда не думала, что буду так переживать из-за лестницы.
Я ждала рассвета, как узник ждёт своего палача. Когда бледный свет прокрался через подоконник и окрасил гостиную, моё сердцебиение участилось.
«Лучше придумай оправдание, почему в Африке ничего не получилось», — написала она на листе бумаги.
Я нахмурилась, глядя на Лили.
«На случай, если ты разорвёшь свою помолвку».
Раздался стук в дверь.
Взгляд Лили переместился на дверь. Она взяла обе мои руки в свои и сильно сжала их. А потом она отпустила меня и написала: «Не могла бы ты сказать Вероли, чтобы она не волновалась?»
— Я так и сделаю, если встречу её.
«О, ты с ней познакомишься».
Она взмахнула ладонью так, чтобы она зависла перед ней, затем согнула средний палец и коснулась подбородка, одними губами произнеся одно крошечное слово: «Удачи».
Мне понадобится нечто большее, чем удача, чтобы выбраться из Неверры. Мне понадобится чёртово чудо.
— Скажи Каджике… скажи Каджике, чтобы он не ненавидел меня слишком сильно.
Лили мягко ухмыльнулась, затем зашаркала в свою спальню и закрыла дверь, чтобы я могла открыть свою.
ГЛАВА 32. ШКАФЧИК НОМЕР ЧЕТЫРЕ
Круз изучал моё лицо, заметил круги под глазами, которые я даже не пыталась замаскировать. Я подозревала, что это будет первая в длинной череде бессонных ночей.
Он протянул руки.
— Забирайся.
Я уставилась на его протянутые руки.
— Нам нужно добраться до лодочного сарая.
Правильно… Один из порталов, ведущих в Неверру, находился в шкафчике номер четыре. Маленькая металлическая коробочка превратилась для нужных людей в ворота на остров фейри.
— Я поеду туда.
— И оставить свою машину припаркованной на пляже на три месяца?
— Нет. Ты отвезёшь её назад, а потом прилетишь обратно.
Он прищурил один глаз, ему не понравилось моё предложение, но мне было всё равно, если ему это не понравилось. Он попытался дотронуться до меня, но я отскочила.
— Только тронешь меня, Круз, и я отрежу тебе руку.
Его челюсть напряглась.
— Мне придётся прикоснуться к тебе, чтобы провести тебя через портал.
— До тех пор держи свои руки при себе.
Я спустилась к своей машине и завела двигатель. Я медленно проехала мимо поля Холли. Вдалеке я заметила нескольких охотников, прогуливающихся по периметру.
