Книга Штрафбат в космосе. С Великой Отечественной - на Звездные войны - Олег Таругин

Незнакомец подошел ближе и забрал винтовку, не глядя, закинув на плечо ремень. И жест этот оказался настолько естественен, настолько привычен для него, что Дрег, в какое-то мгновение осознав это, вдруг расслабился: человек был ВОИНОМ, бойцом! А, значит, еще не все потеряно, значит, существует СИЛА, способная противопоставить себя кошмарным рептилиям!

– Че смотришь? – добродушно спросил боец, поднимая щиток своего шлема. Лицо его оказалось самым обычным человеческим лицом – кругловатое, с чуть приплюснутым носом и ярко-голубыми глазами, слегка небритое. – Садись, кому сказано. В ногах правды нет, у кого они еще есть, – не совсем понятно докончил он. – Кто такие? Почему с оружием, где не надо, шляетесь? Охотники, что ль? Документы имеем?

Несмотря на явную несерьезность задаваемых вопросов, товарищи этого не уловили и откровенно смутились. Боец же, наоборот, хохотнул и неожиданно опустился на землю, по-турецки сложив ноги. Остальные снова исчезли в зарослях, видимо, взяв полянку под охрану.

– А теперь серьезно, мужики, – глаза незнакомца сузились, от былого добродушия не осталось и следа. – Во-первых, представляюсь – капитан Ильченко, можно просто Василий, разведрота Отдельного офицерского штурмового батальона. Во-вторых, попрошу все же ответить: кто такие и откуда идете?

Переглянувшись, товарищи заговорили все сразу, перебивая и дополняя друг друга. Капитан выждал несколько секунд, поморщился и рявкнул:

– А ну, стоп! Давайте-ка вы, – он кивнул Дрегу как самому старшему. – И без лишних подробностей, пожалуйста. Только факты.

Дрег кивнул и начал рассказывать. Про наспех организованное местной полицией ополчение и розданное оружие, на ознакомление с которым им дали лишь несколько часов. Про уничтоженное одним-единственным ударом Приречье. Про падающие с неба десантные челноки, остановить которые было просто нечем. Про равнодушных, будто роботы из древних фильмов, ящеров, которые прошли сквозь их «оборону» – да, именно так, в кавычках, – даже не заметив этого. Про то, как им удалось скрыться в развалинах пригорода и ночью уйти в недалекие горы…

Неожиданно Василий остановил его:

– Вы сумеете подробнее описать тактику действий противника?

– Ящеров?

– Да, – сдержался, заиграв желваками, тот. – За неимением иного.

– Ну… они высаживались… открывались аппарели… мы пытались стрелять, но не прицельно, ведь они тоже живые… наши инструкторы говорили, что…

– Ясно, спасибо. Еще вопрос – где вы находились, когда по городу ударили с орбиты?

– На позициях, это километров десять от городской черты.

– Ага, – вспомнив кое о чем, капитан вытащил из кармана тактического жилета коробочку радиометра, не слишком умело активировал прибор и провел сенсором вдоль одежды Дрега, пробормотав себе под нос: – Странно, почти не фонит.

– Это зачем?

– Ну, вы ведь находились относительно недалеко от города. А раз радиоактивность за пару дней снизилась почти до нормы, значит, наши спецы сумеют сделать вывод о типе примененного боеприпаса. И соответственно об уровне их технологий. Короче, неважно.

Взглянув на лицо собеседника, капитан понял:

– Оставили там кого-то?

– Да, – Дрег с трудом выдавил ответ сквозь внезапно пересохшее, сдавленное стальным обручем горло. – Всех, всю семью…

– Понимаю. Сочувствую. У меня у самого мать с сестренкой под бомбежкой погибла.

– А вы… – справившись со спазмом, решился спросить тот. – Вы, значит, военные? Как это называлось… называется – регулярные части?

– Да уж не махновцы какие, ясно, что регулярные, – автоматически пробормотал Ильченко.

– Значит, у нас все-таки есть армия?! Настоящие войска?! – на возглас Дрега отреагировали оба его товарища, и, глядя на их горящие глаза, капитан не решился уйти от ответа. Вот разве что «теперь» не произнес:

– Да, есть. Вы, кстати, жрать хотите? – нарочито грубо спросил он, меняя тему. Дернул плечами, скидывая на землю небольшой плоский ранец, покрытый все тем же размытым камуфляжем. Раскрыв, вытащил три темно-оливковых герметичных пакета выданного им перед выбросом сухого пайка – не понять, что встреченные ими люди голодны, было нельзя. И не такого насмотрелся за два военных года, аккурат с сорок второго по сорок четвертый. Всякого насмотрелся, чего уж там. – Жуйте. Это стандартный рацион, так что как разогреть, наверное, знаете? Так откуда вы, говорите, пришли?..

* * *

– Согражданин Ильченко, вы, что… бросаете нас?! – в голосе Дрега сквозило откровенное отчаяние, и командир разведгруппы поморщился.

– Мы указали вам дорогу к кордону, ящеров там нет, лесников, впрочем, тоже. Пересидите пока, а там, глядишь, что и изменится… – честно говоря, капитан и сам не был уверен в принятом решении. Оставить этих людей – первых встреченных людей на планете – или принять, на свой страх и риск, другое решение? Челнок за ними придет через три дня и будет ждать в оговоренном месте ровно сутки. За это время им необходимо выяснить, что здесь происходит; и выяснить не по сбивчивым рассказам троих скрывающихся от противника беглецов, а подтверждая разведданные собственными наблюдениями и записями встроенных в шлемы камер. Связи с кораблем или, тем паче, командованием у них нет и быть не может; подберут их только на высокой орбите. Ну и что делать?

«А что бы ты, капитан, делал, если б детишек в лесу за линией фронта подобрал? Там, у себя, в сорок третьем?» – неожиданно осведомился внутренний голос.

«Так то ж детишки, а тут здоровые мужики…» – неуверенно парировал капитан. Тоже мысленно, разумеется.

«А если они хуже детей? Если они вовсе за себя постоять не могут, даже в дворовой драке?»

«Не знаю», – сдался Ильченко.

«Знаешь, – не поверило второе я. – Спасешь. И задание выполнишь, и детишек неразумных спасешь. Пусть даже им и годков поболе твоего».

«Вот о задании-то и речь…».

«А о голослепках с их памяти забыл, капитан? Это тебе не тот испуганный пацан, это взрослые люди, которые, пусть даже не осознавая этого, запомнили и увидели куда больше, чем сами думают. Вот тебе и разведданные. Причем вполне информативные».

Капитан угрюмо оглядел беглецов. Ага, именно беглецов – ну, не беженцами ж их обзывать? В конце концов, по реалиям той войны они, можно так сказать, с оружием из окружения вышли. Стало быть, окруженцы, куда ж их бросать? Хоть они и сущие дети, конечно…

– Броско, – не оборачиваясь, буркнул капитан. По-русски буркнул.

Через пару секунд перед ним вырос дюжий парень двухметрового роста с той самой хрестоматийной «саженью в плечах»:

– Вась, ну шо таке? Ходимо вже?

– Ходимо вже, – передразнил его Ильченко. – Лише не в ту сторону!

И окончательно перешел на русский: