Книга Швея-чародейка - Ровенна Миллер

Мне вспомнился случай с мистером Бёрсином и его свекровью. Я могла бы проклясть ее и подвести к смерти. Это решило бы его проблему. Я же послала неопределенное «добро» его жене и изготовила чару.

– Возможно, вы правы, профессор Венко. Но это не отвечает на главный вопрос: как мне использовать чародейство, чтобы навести проклятие.

– А вот как. Когда чародейка творит добро от внешних сил, она вносит в табличку осязаемый свет, невидимый для многих глаз, но который является видимой субстанцией для самой колдуньи. Все правильно?

Я поежилась. Объяснение процесса магии академическими словами вызывало у меня неудобство. Казалось, что Пьорд имел какую-то власть надо мной. Я ничего не могла скрыть от него.

– Действительно, сказано верно.

– Тогда вам нужно пересмотреть ваши запросы к внешним силам. По контрасту, – продолжил он чтение, – чародейка, создающая проклятие, вливает в табличку темную субстанцию.

– Вот как! Значит, если я подумаю о плохом, это создаст проклятие?

– Видите, как просто.

– Почему мне нужно верить вам?

Отодвинув кресло назад, я встала и сложила руки на груди.

– Мы с вами знаем, что я не могу прочитать текст. Если бы вы внесли какие-то поправки, я не почувствовала бы никакой разницы.

– Все верно. Я не доказал бы вам ничего, показав эту книгу. Но в ней записаны истины, которые близки вашему искусству. Оказывается, я знаю магию лучше, чем вы.

– Вы доказали, что можете подать превосходную историю, основанную на пеллианских текстах, – сказала я, но его слова потрясли меня.

– Тем не менее вам следует проверить мою теорию. – Он поджал губы. – И я ожидаю, что вы это сделаете.

Мне хотелось поспорить, но в принципе он был прав. Если я пойму, что не смогу вливать в одежду темноту, он не поверит мне, но по крайней мере у меня не останется сомнений.

– Прекрасно. Я попробую. Только не говорите потом, что я не предупреждала вас.

– Не пытайтесь обхитрить меня! – Глаза Пьорда сузились. – Мне известно, что проклятие может быть сделано. Поэтому, если вы «попробуете» и заявите о неудаче, я буду знать, что никакой попытки не было. Мне нужны результаты.

Мои руки коснулись грубой каменной стены позади меня, и я поняла, что пячусь от него.

– Ради Кристоса я готова к любому повороту нашей сделки. – Мой тихий злой шепот наполнил комнату. – Но я не могу создавать вещи, на которые не способна.

Пьорд склонил голову набок. Его взгляд был почти отцовским, но совершенно недружелюбным.

– Вы можете делать куда больше, чем думаете, Софи. Намного больше.

Я кипела от злости под его покровительственной улыбкой.

– Вашим следующим шагом, – продолжил он, – будет постижение нового умения и получение заказов от королевской семьи. Вы проводите много времени в доме леди Виолы Сноумонт. Я уверен, вам скоро удастся познакомиться с королевой или ее старшей дочерью.

Его брови приподнялись, словно он только что вспомнил о какой-то важной вещи. Но возможно, это было лишь его игрой.

– Нет никаких гарантий. У меня много клиенток среди знати, но…

– Не сомневаюсь, что с заказом все устроится. Вы находитесь в крайне теплых отношениях с некоторыми влиятельными дворянами. Вас не только приглашают по делам в личные покои леди Сноумонт – а это довольно фамильярное поведение, – должен сказать, вы и Первый герцог пребываете в очень крепкой дружбе.

Я попыталась найти слова, но ничего не приходило в голову. Пьорд пожал плечами.

– Да, я следил за вами. Для гарантии, как вы понимаете. Мой человек видел слугу герцога в ливрее у вашего ателье.

Я вспомнила мужчину в латаных бриджах, топтавшегося у моих дверей. Мне казалось, это был зевака или какой-то больной.

– Вы не шьете мужскую одежду, поэтому я решил, что визит имел личный характер.

– Это больше, чем страховка, – процедила я сквозь сжатые зубы.

– На самом деле забавно, что простая швея может пробраться в круги, куда ученый пройти не способен.

Улыбка Пьорда была холодной и злой.

Неужели он ревновал? Я тщательно подбирала слова. Мне не принесло бы пользы разжигание его недовольства.

– Я полагаю, что всегда существует разграничение между знатными и незнатными персонами. Даже в университете.

– Несмотря на мою репутацию и публикации, вы правы. Несмотря на все, чего я достиг в своей сфере. – Он вспыхнул в приступе гнева, но быстро опомнился. – Да, у меня имеются профессиональные знакомства со знатными людьми, но ни один из них не общается со мной за пределами университета. И, учитывая мое происхождение, я никогда не буду выше по статусу, чем обычный второстепенный лектор.

Я могла понять его мотивацию: пренебрегаемый знатью, никогда не признанный равным с ними, несмотря на совместную работу. Он был умным, знал все законы и систему отношений, изучал возможности других людей. Кристос говорил, что древние пеллианцы в правлении народом показали себя более демократичными. Возможно, помогая революции, Пьорд хотел возродить прочитанные древние тексты. Я вновь подумала о его требованиях ко мне, о намерении убить короля. Образованный человек, на вид этичный мужчина, он тем не менее хотел использовать темную магию и вводил в свои планы убийство. Это было парадоксально. Или, поправилась я, до отвращения банально. Я просто не могла поверить такой причине. Мне хотелось сделать что-то – все, что угодно, – чтобы увидеть цветение его замыслов. Пьорд поливал семена революции той кровью, которую она требовала.

И он держал взаперти Кристоса. Я представила, что он уже мог сделать с ним – в каком ужасном подвале или на продуваемом чердаке он заточил его. Какими насмешками и запугиваниями профессор удерживал брата покладистым, как делал это со мной.

– Мне нужны доказательства.

– Что?

Лоб Пьорда сморщился от удивления.

– Доказательство, что мой брат жив. Доказательство, что он здоров. Я хочу, чтобы он написал мне письмо. Я хочу, чтобы он опечатал его и расписался над печатью.

– Я могу заставить его написать любое письмо, – сказал он с веселой улыбкой.

Однако веселье было натянутым.

– Вы можете. Но вы отлично знаете, что Кристос будет иметь свой собственный голос в письме.

Пьорд кивнул, уступая смыслу моих слов.

– Он достаточно одарен, чтобы копировать его. И вы знаете брата лучше меня.

Я горячо надеялась, что Кристос напишет в письме какие-то подробности или предупреждения. Возможно, он даст намек о том, где его держат, или каков план против королевской семьи. Если ничего толкового не будет, у меня хотя бы появится гарантия его безопасности.