Книга Над осевшими могилами - Джесс Уолтер

Пригревавшее солнышко пронизывало сосновые и еловые лапы. По грязной дорожке Ленни прошел к курятнику, снял крючок и шагнул в дверь, хрустя соломой и сухой люцерной. Пролез под насест и в первом же гнезде нашел яйцо. Курица негодующе клюнула его в ногу. Ленни машинально ее пнул. Удар вышел неожиданно сильным – взметнулось облако из соломы, земли и квохтавшей хохлатки. Ленни сам опешил от собственной ярости. Посмотрел на труху, оседавшую в солнечном луче, и курицу, заполошно кинувшуюся на улицу.

Потом продолжил яичную охоту. Набрал восемь штук. Сложил в подол футболки и просеменил к выходу. Не отрывая глаз от ноши, в кухню вошел через заднюю дверь, звякнувшую колокольчиком. Выложил яйца на стол. Анжела еще плескалась в ванной. Ленни разбил яйца в железную миску, добавил молока и щепотку корицы, как всегда делала мама. Наверное, молоком она компенсировала нехватку яиц, но Ленин нравился вкус маминого омлета. Взбив яйца, он отставил миску, натер лук и сыр, нашинковал зеленый перец и кусочек ветчины, оставшийся с ужина.

Газовая горелка всхлипнула и, мигнув, озарилась синим пламенем. Ленни бросил кусок масла на сковородку и держал ее над огнем, пока растаявшее масло не стало темнеть. Потом вылил болтушку в сковородку и накрыл крышкой.

– Ух ты, пахнет вкусно. – Анжела шла одеваться, но задержалась на нижней ступеньке лестницы. – Какие на сегодня планы, Джин?

Ленни приподнял края омлета, дал стечь непрожаренной болтушке и вновь накрыл сковородку.

– Съезжу в город.

– В Спокан?

– Угу.

– Я сегодня работаю, но если ты к двум вернешься, я бы тоже поехала.

Ленни не отрывал взгляд от сковородки:

– Нет, я вернусь позже.

– Ну тогда ладно. У меня и здесь полно дел. – Анжела ушла наверх.

Ленни положил в тостер два ломтика хлеба и налил апельсиновый сок в два стакана. Ссыпал сыр, ветчину и овощи в омлет, прикрыл крышкой. Потом взял воскресную газету, которую Анжела принесла из ресторана. Просмотрел раздел коммерческой недвижимости. Ничего. Конечно, на газеты рассчитывать глупо. Ленин опустил газету и уставился в окно.

Спустилась Анжела. В официантском платье и туфлях. О чем-то задумалась. Ленин разделил омлет, пододвинул Анжеле тарелку и тост.

– Кстати, чем ты занимаешься в Спокане?

– Я же говорил. Забираю почту. Кое с кем вижусь. По делам.

– По каким?

Ленин перестал жевать, но не ответил.

Анжела ковырялась в омлете:

– Значит, будешь поздно?

– Еще не знаю.

Анжела разглядывала вилку:

– Просто ты давно не ездил в Спокан.

– Несколько недель.

– У нас тут вроде все неплохо, а?

Ленни жевал омлет и смотрел на нее. Анжела отхлебнула апельсиновый сок. Обычно она не приставала с вопросами, хотя имела все основания. Наверняка поняла, что Ленни в бегах. Он сразу бросил якорь у нее, а на другой день обрил голову и стал отпускать бороду. Возможно, Анжела считала странным, что он все больше смахивает на ее бывшего мужа, однако ничего не говорила. Видимо, давно решила, что на свете есть вещи, о которых лучше не знать. Она редко спрашивала о делах Ленни, если он сам о них не заговаривал. И похоже, пора заговорить, иначе завтрак будет испорчен.

– В чем дело? – наконец спросил Ленни.

– Ты бы мне сказал, если б у тебя кто-то был в Спокане, да?

– Никого нет.

– Но раньше у тебя была женщина?

– Да.

– Больше нет?

– Нет.

Анжела обкусывала корочку с тоста:

– Извини. Наверное, я кажусь ревнивой каргой.

– Все нормально.

Анжела закатила глаза, рассмеялась и вгрызлась в омлет:

– Вкуснотища! Кому-то повезет с таким мужем.

Ленин ел молча.

32

На пути из Нового Орлеана в Солт-Лейк-Сити Каролина вся извелась. Она задремывала, но почти сразу просыпалась и, глянув на часы, не могла уразуметь, почему время вдруг остановилось. Над Средним Западом попали в грозу, самолет поднялся выше. Каролина смотрела на вспышки молний внизу, потом опустила шторку иллюминатора. Рев двигателей и треск обшивки служили звуковым фоном рваных сновидений, где женщины тонули в холодильниках, бальзамировщик Рассел угощал Каролинину мать кофе, а Миссисипи пенилась в огромном водопаде.

Соседка баюкала уже уснувшего ребенка – «Ш-ш-ш, ш-ш-ш, ш-ш-ш», – и голос ее тоже царапал нервы. Каролина встала и пошла в туалет в хвосте самолета. Пробираясь по узкому проходу, она видела запрокинутые лица пассажиров, словно и они чего-то от нее хотели. Лоб покрылся испариной.

В конце салона проход перегородил мужчина, болтавший с симпатичной девицей. Каролина терпеливо ждала, когда ей уступят дорогу Не глядя на нее и не прерывая беседы, мужчина вжался в спинку кресла.

В туалете она ополоснула лицо и посмотрела на себя в зеркало.

В Солт-Лейк-Сити на час задержали вылет. Каролина сидела в кафе и писала черновик рапорта о встрече с Блантоном. Кёртис набросал примерный профиль неизвестного фигуранта, под который Райан подходил идеально («…фигурант проявляет мстительную изобретательность, порожденную глубокой травмой, и путем создания суррогата первоначального источника травмы…»). К счастью, абзац о Каролине («…возможно, развитая фантазия субъекта отводит детективу Мейбри роль противника или символической фигуры…») был краток.

Перелет из Солт-Лейк-Сити в Спокан проходил легче. Каролина сидела у окна, соседей не было. Мечтая поспать, она закрыла глаза, но тотчас раздался голос пилота:

– Мы подлетаем к Спокану…

Каролина посмотрела на часы и опешила: она проспала весь полет. Если что-то и снилось, ничего не запомнилось.

Точно сомнамбула, она шла вслед за женщиной с ребенком, которая на первом отрезке пути была ее соседкой.

– Вон он! Вон он! – повторяла женщина. – Смотри!

Высокий длинноволосый мужчина вышел из толпы встречающих и заключил мать и малышку в объятия. Они отошли в сторонку. Каролина оглянулась: отец поцеловал дочь в маковку

Даже в полночь в аэропорту было людно. Джоэл сидел поодаль. Увидев Каролину встал и взял у нее сумку. Каролина не сопротивлялась. Джоэл нагнулся и поцеловал ее.

– Привет, – сказал он. – Выглядишь усталой.

Джоэл уложил сумку в джип. Сели в машину, пристегнулись, но Джоэл не заводил мотор.

– Что случилось? – спросила Каролина.

– Я должен тебе кое-что сказать. – Он повернулся к ней: – Хотел дома, но лучше сейчас.

Каролину обуяла сонливость.

– Ладно.