Книга Тень Большого брата над Москвой - Сергей Комков

Парень долго осматривался по сторонам, пытаясь найти место для того, чтобы можно было писать протокол. Подошел к полуразбитому верстаку и, прежде чем смахнуть с него все на пол, позвал фотографа.

— Ну-ка, Серж, быстренько запечатли на память эту незабываемую картинку, и мы тут порядочек наведем. А то совсем работать негде. Что же вы так запустили помещеньице-то? Тут даже присесть представителю правоохранительных органов не на что.

— Вы знаете, молодой человек, тут как бы в некотором роде произошел погром! — неожиданно с некоторым вызовом произнесла Вера Александровна. — У меня тут всегда был идеальный порядок. Дети сюда приходили заниматься художественным творчеством. А теперь здесь — вот это…

— Я так понимаю, мадам, что вы и будете здесь за старшего?

— Я вам, молодой человек, не мадам! — вдруг окрысилась на оперативника Троицкая. — Я — член Союза художников! И вы сюда прибыли не на посиделки, как я понимаю, а для того, чтобы раскрыть это гнусное преступление?!

Оперативник, видимо, не ожидал столь резкого отпора со стороны этой пожилой дамы. Он сразу сменил тон и уже более примирительно произнес.

— Так. Давайте-ка все по порядку. Заявление о происшедшем, я так понимаю, будете писать вы? — он кивнул в сторону Троицкой. — Вот вам листок бумаги и ручка. Подробненько опишите все, что произошло. А я пока опрошу остальных свидетелей. Если не возражаете? — он еще раз кивнул в сторону Веры Александровны.

Та сделала ответный примирительный жест и начала пристраиваться на своем стульчике сбоку к верстаку.

Оперативник тем временем еще раз оглядел присутствующих.

— Ну, с кого начнем?

— Наверное, с меня. — Виктор Петрович подошел к верстаку и достал из кармана свое служебное думское удостоверение. — Это я вас вызывал… извините, не знаю, как вас называть: по званию или по имени-отчеству?… Вот мое служебное удостоверение. А вы нам, кстати, пока никаких своих документов не показывали…

— Разве? — удивился парень. Но тут же полез в карман за документом. — Старший оперуполномоченный УВД Центрального административного округа города Москвы, капитан Белов! А это, — он кивнул в сторону остальных членов группы, — сотрудники нашего оперативного управления. Все их имена, звания и должности будут отражены в протоколе осмотра места происшествия. Это вас устраивает?

— Вполне. — Воронцов спрятал удостоверение в карман и начал давать объяснения. — Как вы знаете, товарищ капитан, уже не первый год у нас в стране ведется борьба с детской беспризорностью. На это бросили огромные силы. Об этом постоянно трубят по всем теле и радиоканалам. А воз, как говорится, и ныне там…

— Я попрошу вас поближе к теме! — нетерпеливо перебил его капитан.

— А это — как раз по теме! — настойчиво продолжил Виктор Петрович. — Одни у нас занимаются борьбой с этим страшным социальным злом, а другие эту самую беспризорность плодят! Я уже замучился говорить о том, что детская беспризорность — это явление сугубо социальное! И возникает она не в следствие каких-то непреодолимых обстоятельств, а в следствие преступных действий конкретных российских чиновников. Теперь о конкретном. Мне вот давеча один здешний чиновник, как я думаю, напрямую причастный к этому погрому, — он обвел руками помещение студии, — предложил отправить всех детей… куда бы вы думали?.. — он в упор посмотрел на оперативника.

— И куда же?.. — слегка усмехнулся тот. — По домам, что ли?..

— Нет, дорогой мой! Он предложил отправить всех детей, которые занимались в этой прекрасной художественной студии… на панель! Вот так вот! А потом мы удивляемся, почему у нас растет детская проституция и педофилия!

— Это все понятно. — Вздохнул капитан. — Но все это не по нашей части. Наше дело разбираться с конкретными преступлениями.

— А это что, по-вашему, не конкретное преступление?! — оторвавшись от написания заявления, вмешалась в разговор Троицкая. — Они же нам губят все подрастающее поколение! Мы этого терпеть не будем!

От ее крика капитан даже подскочил на месте.

— С вами, ма…, извиняюсь, гражданка… — он заглянул в шапку ее заявления, чтобы прочесть фамилию, — с вами, гражданка Троицкая, мы побеседуем чуть позже. А сейчас разрешите мне завершить опрос свидетелей. — Он опять повернулся к Воронцову. — Продолжайте, пожалуйста. Только я очень прошу — ближе к теме!

— Хорошо. — Согласился Виктор Петрович. — Если быть совсем близким к теме, то мы хотели бы знать, кто, когда и зачем учинил погром в этой детской студии. Как я понял из объяснений местного главы управы господина Колотова, это, якобы, делала служба судебных приставов. Но ни о каких возможных действиях этой уважаемой службы никто поставлен в известность не был. Как вы знаете, обычно судебные приставы приглашают на исполнение судебного решения все заинтересованные стороны. При этом составляется соответствующий протокол. Если речь идет всего лишь о выселении, то имущество должника передается ему по описи или аккуратно упаковывается и передается третьему лицу на ответственное хранение. Здесь же мы наблюдаем просто погром. Кроме того, дверь студии опечатана не печатью службы судебных приставов, а неким муниципальным учреждением под названием «Наш Арбат». Что такое — этот «Наш Арбат» и какое отношение он имеет к спору между управой «Арбат» и детской студией «Семицветик», никто не знает. Поэтому я прошу вас установить лиц, взломавших двери студии и похитивших принадлежащее ей имущество.

— Скажите, пожалуйста, вы лично общались сегодня с руководством управы «Арбат»?

— Да.

— И они вам лично заявили, что никакого отношения к событиям в этой студии не имеют?

— Совершенно верно.

— То есть, у вас претензий к руководству управы нет?

— Претензии у меня к ним есть! Но они будут высказаны в другом месте и в другое время!

— Это ваше дело. Я говорю о данном конкретном случае.

— По данному конкретному случаю — нет.

— Ну, что же, мы это так и запишем…

Бригада проработала в помещении студии чуть более часа. Опросив всех свидетелей и саму потерпевшую, наделав массу фотоснимков, прихватив с собой образцы раздавленных детских поделок и сорванных с дверей полосок с печатями, они, наконец-то, двинулись к выходу.

Девушка, бережно прижимающая к груди свой чемоданчик с вещественными доказательствами, на прощание подошла к Троицкой и что-то тихонько шепнула ей на ухо. Затем чмокнула ее в щеку и поспешила вверх по лестнице. А капитан Белов подошел вплотную к Виктору Петровичу и широким жестом протянул для прощания руку.

— Спасибо вам, профессор. Я это искренне, от души! Мы ведь не чурбаны какие-то бесчувственные. У нас тоже есть дети. И я постараюсь, конечно, что-нибудь сделать. Но только, боюсь, что наше руководство все равно все это погасит. Уж слишком здесь торчат уши высоко поставленных московских чиновников. Сами понимаете: Арбат — место весьма привлекательное! Здесь каждый квадратный метр стоит огромных денег. — Капитан тяжело перевел дух и добавил. — А на детей им, действительно, глубоко наплевать! Куда, вы говорите, этот здешний глава решил отправить детей из студии? На панель? Ну-ну!.. — он как-то невесело усмехнулся и еще раз протянул Воронцову руку. — Так что мы все желаем вам успехов. Если что, можете на нас с ребятами рассчитывать. Только, так сказать, в личном качестве. Я вот тут вам свой телефончик на всякий случай написал. — Он достал из кармана пиджака свернутую бумажку и вложил Воронцову в руку.