Книга Мятежная весна - Морган Родес

Она ничего не ответила на этот грубый вопрос, потому что еще не восстановила дыхание. Солдат нагнулся к ней, чтобы разглядеть свою добычу. Его меч ранил кожу на ее шее. На мгновение Клео даже испугалась: а вдруг он сейчас распорет ей горло и бросит истекать кровью, не дав времени даже назваться?

Однако потом в жестоких сощуренных глазах мелькнула искорка узнавания. Ее волосы были туго схвачены в узел, а одежда была с плеча пелсийской мятежницы, тем не менее солдат вроде бы признал в ней принцессу, на поиски которой выслали его отряд.

Стрела свистнула так близко от лица Клео, что она даже почувствовала ветерок. Наконечник ударил солдата в шею. Он отскочил и схватился за горло, заливаясь кровью, которая толчками плескала из раны. А потом он рухнул на мох, судорожно забился среди листьев и затих.

Клео не успела ни о чем подумать и даже перевести дух, как подле нее оказался Йонас. Сердце у нее так и подпрыгнуло от радости.

Он схватил ее за руку:

– Надо бежать!

– Но лагерь…

Выражения лица в потемках было не разглядеть, но голос прозвучал хрипло:

– Нет больше лагеря. У нас есть еще местечко на случай засады… Завтра встретимся там с остальными.

Он дернул ее за руку, увлекая вперед, и они побежали.

– Почему ты мне не сказал, что повсюду разосланы поисковые отряды с приказом убивать всех встречных?

– А с какой бы стати?

Его рубашка была пропитана кровью, но рана в плече не заставляла его умерить бег.

– У меня есть право знать!

– Такое право у тебя есть, – насмешливо ответил он. – Ну а дальше что? Ты могла бы что-нибудь сделать, чтобы остановить их?

– Я могла вернуться во дворец.

– Это в мои планы не входит.

– Да плевать мне на твои планы! Я не могу допустить, чтобы и дальше гибли невинные!

Йонас остановился и так стиснул ее руку, что Клео стало больно. Казалось, от отчаяния он сейчас схватит ее и примется трясти, но потом его лицо смягчилось.

– Как бы дело ни повернулось, умрут еще многие и многие. И вина или невинность тут ни при чем. Может, король Гай и похитил твое королевство, но война продолжается. И ей не будет конца до тех пор, пока он протирает своей высокородной задницей этот трон. Это ты понимаешь?

– Все я понимаю! – Клео стиснула зубы и рассерженно вскинула на него глаза. – Я же не дурочка!

Его глаза горели.

– Ну и хорошо. А теперь, будь добра, закрой рот и не мешай мне тащить тебя в безопасное место!

Он держал ее руку точно в тисках. Пока они бежали через лес, его хватка почти не ослабевала.

– Мы можем спрятаться здесь, – сказал он наконец. – Этот грот я нашел только вчера.

Клео не успела отреагировать: Йонас слишком резко дернул ее вправо. Они раздвинули плотный занавес вьющихся стеблей, поросших лишайником, после чего проникли в дупло старого дуба, сгнившего изнутри. За ним самым неожиданным образом открылась пещера шагов шести в поперечнике. Собственно, это была не вполне пещера, скорее, самородный шатер из плотно сросшихся ветвей и густой листвы. Сквозь эти естественные стены не проник бы взгляд самого зоркого стражника. Они задерживали даже лунный свет, не пропуская ни лучика.

Клео открыла было рот, но Йонас притиснул ее к стене их зеленого убежища. И предупредил:

– Тихо…

Она попыталась овладеть собой, чтобы не дрожать от холода и нарастающего страха.

Оттуда, где они стояли, она хорошо видела преследователей и понимала, что их могло выдать даже дыхание. Факельный свет озарил проход сквозь дупло. Алые мундиры миновали его, стражники тыкали мечами в кусты и подлесок. Лошади храпели, рыли копытами землю.

Все шло к тому, что беглецов должны были вот-вот обнаружить. Ладонь Йонаса сжималась все крепче. Похоже, ему тоже было очень не по себе.

Вот острый конец клинка начал отводить в сторону лозы в каких-то дюймах от лица Клео. Девушка зажала себе рот, чтобы не закричать.

– Сюда! – завопили совсем с другой стороны, и меч немедленно спрятался. – Скорей, они удирают!

Лишь когда шаги преследователей стихли вдали, с губ Клео сорвался судорожный вздох облегчения.

Едва ли не в следующее мгновение она так и подпрыгнула при виде огонька. Оказывается, это Йонас вытащил из кармана огниво и зажег свечку, извлеченную из холщового мешка, хранившегося в тайнике.

– Дай шею посмотрю! – И он поднес свечку вплотную, а потом еще и потер большим пальцем ее кожу в том месте, где вдавился клинок стражника. – Ничего. Просто царапина.

– Задул бы ты огонь, – предостерегла Клео. – Увидят!

– Не увидят. Они ушли.

– Отлично. Тогда давай сюда. – Клео протянула руку. – Я должна взглянуть на твое плечо.

Йонас вздрогнул, вдруг вспомнив, что сам получил стрелу.

– Надо унять кровь.

Он отдал Клео свечу и стал выпутываться из рубашки, оголяя половину груди и руку выше локтя. Девушка придвинулась, держа свечу, чтобы рассмотреть рану, и поморщилась при виде обильно льющейся крови.

Выражение ее лица не укрылось от Йонаса.

– Что, все так плохо?

– Жить будешь.

Он поспешно выпростал из рукава здоровую руку. Одно плечо сплошь покрывала запекшаяся кровь, но в остальном кожа у него выглядела загорелой и чистой. А торс – крепким и весьма мускулистым. Клео отметила про себя, что примерно такого зрелища и ожидала.

Она поспешно перевела взгляд на его лицо.

– Держи свечку ровно, твое высочество. Осмелюсь напомнить, у меня в плече дырка. Она так и будет сочиться, если ее не заткнуть!

Когда он вытащил из поясных ножен кинжал, глаза у нее округлились. Оружие было ювелирной работы. Сплошное серебро с золотыми вставками, волнистое лезвие, плавно сбегающее к концу, самоцветы на рукояти… Клео, конечно, мигом узнала кинжал. Когда-то он принадлежал Эрону. Потом Эрон убил им брата Йонаса.

– Ты что собираешься делать? – вырвалось у нее.

– То, что необходимо, и не более.

– Зачем ты до сих пор хранишь эту… жуткую штуковину?

– Да есть кое-какой замысел.

Йонас держал кинжал над свечным пламенем, нагревая клинок.

– Ты все еще хочешь убить Эрона?

Йонас ответил не сразу. Только взгляд его чуть смягчился.

– Этому меня научил Томас. Он вообще очень многому меня научил: охотиться, драться, вправлять кости и штопать раны. Ты понятия не имеешь, насколько мне не хватает его!

Клео всем сердцем ощутила боль, плескавшуюся в его темных глазах. Как-то сразу стало не важно, к какому слою общества и даже полу каждый из них принадлежал. Ведь всем одинаково больно терять любимого человека.