Книга Мыши и магия - Дэвид Фарланд

Нужно было срочно идти спасать Бена.

«Но даже если я его найду, — думала она, — как я справлюсь с могучим колдуном?»

Она посмотрела на сладко спящих мышей, уткнувшихся друг в друга носиками и похожих на гладкие и серые, как галька, камешки на дне ручья. Она отвечала за Бена и всем своим сердцем хотела исправить сделанные ошибки… но она отвечала также и за остальных друзей. Ячменная Борода сказал когда-то, что ей судьбой предназначено освободить всех мышей мира… Это и должно было стать делом всей ее жизни.

И вот она освободила нескольких мышей, но для чего? У них теперь нет ни дома, ни убежища. Они ничего не знают о том, как найти себе пропитание в полях, как вырыть нору, как спрятаться от ястребов и сосновых змей. Что же, она освободила их лишь затем, чтобы они погибли на воле?

«Нет, — решила Янтарка. — Я должна найти им новый дом».

— Бушмейстер, — позвала она. — Как ты думаешь, старый Вербений согласился бы принять у себя моих друзей? Научить их всему — как найти еду и самим не стать чьей-то едой?

— А то! — весело воскликнул Бушмейстер. — Он же такой всезнайка. Учить других — ему это только польстит.

— Отлично! Если этот нетопырь отправился на запад и нам все равно туда же, забросим по дороге зоомагазинную братию к Вербению и двинемся на помощь Бену.

Янтарка подбежала к ближайшей пицце и принялась кричать:

— Подъем! Пора в дорогу. Совы уснули, ястребы еще не проснулись. Поспешим! Время отправляться в путь!

Тут Янтарка остановилась. Как же похоже это было на старого Вербения!

«Однако я, видать, сильно повзрослела за последнюю пару дней», — подумала она.

Она принялась тыкать мышей носом в теплые толстые животики, и они одна за другой начали просыпаться. А уже через пять минут на столах у пиццерии шевелились лишь утренние тени.

* * *

Утреннее путешествие мышей выдалось до крайности сырым. Они пробирались полями, где трава поднималась прямо из оставленных вчерашней грозой луж. Вода была повсюду; грязь стояла озерами, что в общем и целом делало путь куда безопаснее, чем в прошлый раз: из-за периодически заряжавшего снова дождя все кошки и ястребы сидели по домам, оставив мышей в покое.

Самым опасным участком маршрута были железнодорожные пути.

Мыши выбрали не перелезать через них поверху, а пройти низом через дренажную трубу. Но даже и там проходящие поезда так сотрясали землю, что впору было подумать, будто мир окончательно спятил и разваливается на кусочки.

Потом случилось ужасное. Поезд наверху решил свистнуть. Звук, усиленный трубой был столь ужасен, что некоторые мыши, и без того ослабленные дорогой, попадали в обморок.

Янтарке и Бушмейстеру пришлось долго приводить их в чувство.

— По утрам будь особенно острожна, — предостерегал ее Бушмейстер. — На рассвете громкие звуки могут быть особенно опасны для мыши. Твой организм знает, что тебе в это время надо спать, и поэтому звук, который ничего плохого не сделал бы тебе ночью, может контузить или даже убить тебя утром.

Янтарка и понятия об этом не имела и теперь аккуратно подшила новые сведения в папочку в голове. В этом и правда был свой смысл. По утрам бывало так, что все звуки казались ее ушкам неестественно громкими и в результате раздражали и сердили.

К полудню вышло солнце, и мыши, миновав луг, поднялись на возвышенность. Двигались они крайне неспешно. В мире было столько чудес, которые еще только предстояло открыть для себя зверькам, проведшим полжизни в клетках, — капли росы и божьи коровки, дикий шиповник и старые зеленые бутылки.

Бушмейстер и Янтарка вели своих подопечных очень осторожно. Прыгни, остановись, оглянись. Прыгни, остановись, оглянись.

Лишенная магии, Янтарка превратилась просто в еще одну мышь, такую же, как все остальные. И ответственность теперь еще тяжелее ложилась на ее плечи, давя и пригибая к земле.

* * *

И так случилось, что тем же вечером Дунбарра совершенно случайно обнаружил тритона.

— Сюда! — позвал их сахарный поссум, когда мышиная процессия взбиралась на гряду холмов, что за мельничной запрудой.

Они нашли его — ящерицу с шоколадной спинкой и оранжевым брюшком — на крошечной прогалинке, сплошь покрытой мягким мхом. Капли воды звонко стучали там по маленьким камням, словно по целой батарее барабанчиков, под сенью лазурно-синих горных орхидей. Тритон сражался с крупным дождевым червем, пытаясь вытащить того из норы за хвост. Как червь, так и тритон обменивались сдавленными ругательствами: первый ругался из-под земли, в то время как у второго был занят рот.

— Э-э-э… позвольте, я помогу, — сказала Янтарка, которой ввиду далекоидущих целей было очень нужно понравиться тритону.

Она ухватила червяка за середину и выдернула его из земли, словно мягкую скользкую веревку. В следующее мгновение он уже исчез в пасти тритона, крича:

— Эй, я же разумное существо! Я мыслю, следовательно, я существую. И как раз сейчас меня глотают. Помогите!!

Последние слова разобрать уже было трудно.

— А! — сказал тритон, наслаждаясь ощущением того, как прохладный извивающийся обед проскальзывает в его желудок. — Это был прекрасный червяк. Упругий и сочный, с легкой ноткой компоста. Благодарю вас.

— Ну что вы, не за что, — вежливо ответила Янтарка. Она помолчала, пытаясь как можно точнее сформулировать свой вопрос.

— Э-э… Вы не могли бы мне помочь? Я ищу злого нетопыря. Он колдун и похитил моего Друга.

Золотой взгляд тритона стал далеким. Щели зрачков расширились, заливая глаза чернотой. Голосом низким и глубоким он произнес:

— На три вида вопросов получить ты сумела б ответ, но один лишь задать поспеши: о том, что теперь, что грядет, иль о том, что быть может, спроси.

«Три ответа? — засуетилась Янтарка. — О том, что теперь?»

— Ага, — сказала она. — Так вот. Я хочу освободить всех мышей мира, и одна из них — мой друг Бен. Как они связаны между собой и где я их найду?

Она беспокойно посмотрела на тритона. С технической точки зрения вопроса было два, и она боялась, что он это заметит. Она погрузила взгляд в его глаза, и они внезапно стали алыми и прозрачными, как стекло.

Она летела высоко над миром, над разноцветным шариком, в котором преобладали голубые и зеленые тона, окутанным вуалью белых облаков. И она видела мышей этого мира в клетках. Там были тысячи мышей. Сотни тысяч мышей. Миллионы и миллиарды мышей.

Это было целое море мышей, белых и коричневых и черных, и каждая из них молила о свободе.

Они были везде, в городах и в деревнях, от белой шапочки арктических льдов до такой же на Южном полюсе.

А потом она увидела пустыни Америки и стаи бегущих по ним мышей. Они сбегались отовсюду, дикие мыши, хитрые и скрытные.