Книга Архивы Дрездена: Грязная игра. Правила чародейства - Джим Батчер

к делу?

– Но я еще даже не успел помакать Дейрдрины косички в чернильнице, – пошутил я.

Дейрдре сердито посмотрела на меня.

– Ладно, ладно, – успокоил я ее и заткнулся.

– У каждого из вас, – начал Никодимус, – есть некие особые качества, которые нам понадобятся для достижения конечной цели – хранилища номер семь во владениях повелителя Подземного царства.

– В смысле, Аи…

– Пожалуйста, мистер Дрезден, не называйте этого имени хотя бы ближайшие сутки, прошу вас, – осадил меня Никодимус с деланым страданием в голосе. – Если не хотите, конечно, чтобы он встретил нас всех с распростертыми объятиями. Вероятность того, что он отметит кого-нибудь из нас лично, крайне мала, но, думаю, нарываться не стоит.

– Как скажете, – ответил я. Похоже, этот Аид сильно избалован вниманием. Все эти книжки и фильмы про него, курсы мифологии, которые ведут по всему миру. Думаю, он слышит свое имя в разных сочетаниях десятки, если не сотни тысяч раз в день.

А любое упоминание имени могущественного сверхъестественного существа – это что-то вроде того, как послать ему сообщение на пейджер или свистнуть ему, чтобы он обратил на тебя внимание. Будь у меня телефон, по которому мне бы звонили по сотне тысяч раз в день, он бы у меня не прожил и часа, я бы просто спустил его в унитаз. Думаю, и эти надутые сверхъестественные личности типа человекоподобных богов Греции поступили бы точно так же. Наверняка я мог бы пару часов подряд трепать его имя всуе, и он даже не заметил бы мои послания среди всех остальных. Чтобы дошел сигнал, надо было долбить и долбить, ритмически, от трех раз и более, чтобы вызвать эффект.

Но с другой стороны… всегда существует шанс, что именно меня Аид и услышит. И даже решит ответить. Тогда бы совсем беда. Поэтому я заткнулся.

– Как только мы доберемся до входа в его хранилище… – хотел продолжить Никодимус, как я поднял руку:

– Можно вопрос?

Левый глаз Никодимуса начал дергаться.

Я не стал ждать разрешения:

– Планируете взять и так запросто туда завалиться? Черт, даже у Геракла это не получилось сразу. Ему пришлось совершить подвиг и все такое. Там еще, кажется, было что-то про собаку. Думаете, мы просто перепрыгнем через все заслоны вокруг владений повелителя Подземного царства?

Все навострили уши, включая Грея. Ждали ответа от Никодимуса.

– Да, – ответил Никодимус ледяным тоном.

– Да? Вот так просто? – не понял я.

– Когда мы доберемся до хранилища, – продолжил Никодимус, словно мой вопрос был слишком банален, чтобы тратить на него время, – от цели нас будут отделять трое ворот: врата Огня, врата Льда и врата Крови.

– Забавно. – Я оживился.

– Так вот, Эшер была выбрана за умение обращаться с огнем. Дрезден, вы Зимний Рыцарь, следовательно, займетесь вратами Льда.

– Это само собой, – сказал я. – А врата Крови?

Никодимус вежливо улыбнулся.

Понятно. Старина Ник, пожалуй, пролил больше крови, чем все мы, вместе взятые, за исключением Дейрдре.

– Что именно из себя представляют эти врата?

– Если бы я это знал, не нанимал бы таких зануд, – ответил Никодимус. – Каждый из вас займется своими вратами, остальная команда будет по возможности помогать. Если все пройдет удачно, мы попадем в хранилище. Оно довольно большое. У вас будет несколько минут, чтобы взять то, что вы захотите. После этого я ухожу. Любой, кто не уложится по времени, может пенять на себя.

Я поднял руку и снова спросил:

– А за чем охотитесь вы?

– Прошу прощения? – спросил Никодимус.

– Да, вы, – повторил я. – Хранилище номер семь уж больно конкретный адрес. И вам не нужны деньги. Поэтому я хочу спросить: что вам понадобилось именно в этом месте?

– А вот это вас не касается, – сказал Никодимус.

– Нет уж, извините, – не согласился я. – Мы все подставляем под удар задницу, и если что-то пойдет не так, разгневанный бог окажется у нас на хвосте. Я хочу знать, что там такого ценного – ценнее, чем двадцать миллионов. Потом, опять же, запросто все может пойти не так. Вдруг вы по пути откинете копыта, и я захочу прибрать эту штуковину себе.

Вязальщик что-то согласно пробормотал, Кэррин и Вальмон закивали. Даже Эшер выглядела заинтересованной. Грей задумчиво поджал губы.

– К тому моменту, как я откину копыта, всем вам придет конец, – ответил Никодимус спокойно.

– Ну, сделайте милость, – не унимался я. – А то это дело уже начинает пованивать гнильцой. Умные люди давно ушли бы после того, что было сегодня.

За столом поднялась новая волна шепота, а Вальмон спросила:

– И что было сегодня?

Я рассказал ей о Тессе, ее вурдалаках, Дейрдре и Харви. Губы Вальмон сложились в ниточку. Она лучше многих знала, что остается от смертного после встречи с динарианцем, а два из трех подозреваемых были рыцарями монеты.

– Это не касается нашей задачи, – ответил Никодимус.

– Черта с два не касается, – сказал я. – Как другие, не знаю, но последнее, что меня интересует, – это ваша полоумная бывшая, из мести лезущая в наши дела.

– Не в этом дело, – возразил Никодимус.

– Тогда в чем же? – спросил я. – Я всю жизнь имею дело с Белым Советом и привык, что ко мне относятся как к шампиньону…

– Это как? – удивилась Эшер.

– Держат в темноте и кормят дерьмом, – объяснил Вязальщик.

– А-а.

– …Но это переходит все границы, даже по моим меркам. Вы просите нас поверить в план проникновения в это неприступное место. Поверить, что наша доля будет ждать рядом с чем-то, что нужно вам. Поверить в то, что Тесса не объявила нам всем джихад, но не объясняете, ради чего. – Я обошел взглядом стол с моим подельниками. – Доверие – это улица с двусторонним движением, Никодимус. Пора открыть карты.

– Или что?

– Или мы плюнем на ваши пустые обещания, не подтвержденные ни одним доказательством, – сказал я.

– Дрезден, ваша спутница с вами заодно, это само собой. – Никодимус сощурился.

Кэррин нахмурилась.

Никодимус не обратил на нее внимания:

– А как остальные?

– Он говорит дело, – тихо ответила Вальмон.

Эшер сложила руки и нахмурилась.

– Двадцать. Миллионов. Бабок. Подумай, девочка. – Вязальщик вздохнул.

– Мы не сможем их потратить, если подставим голову под топор, – ответила Эшер твердо.

Никодимус кивнул:

– Грей?

Грей пробежал кончиками пальцев по губам и сказал:

– Меня беспокоит личностный аспект этого предприятия. Работа такого рода требует большого профессионализма. Сплоченной команды.

Вязальщик согласно хмыкнул.

– Я никогда не бросаю работу, если дал на нее согласие. Вы знаете мои правила, Никодимус, – продолжил Грей. – Но я пойму, если так поступит другой профессионал, у которого нет таких жестких правил, как у меня.

Никодимус с секунду задумчиво разглядывал Грея:

– И что вы