Книга Могуто-камень - Эмма Роса

короткими молниями, тем сильней ожидался шквал. Слесарь накинул на плечи дрожащей Клары свою куртку, обдав запахом табака и чем-то техническим, но Клара благодарно завернулась в неё.

Вдруг профессор остановился. Впереди, в мелькающем свете фонарей, Клара разглядела бегущего навстречу человека. Когда появились ещё трое, профессор сделал знак рукой, и они спрятались за парковую скамью, обросшую кустарником. Сквозь отверстия между перекладинами хорошо просматривался кусок аллеи: качающийся на ветру фонарь, а за ним берёза, чьи плакучие ветви метались на ветру лохматыми плетьми. Молния ослепила и следом раздался оглушительный грохот. Долго сдерживаемый ливень обрушился на аллею косыми потоками.

Человек поскользнулся и упал прямо перед ними. Клара взвизгнула, но почувствовала могучую лапу слесаря, зажавшую ей рот.

Трое настигли упавшего через мгновение. Пыхтя и сдержанно ругаясь, они принялись молча пинать его ногами. Он закрывал руками голову, иногда стонал, но не просил пощады, не звал на помощь и не сопротивлялся. Слесарь дёрнулся, но профессор остановил его и покачал головой. Он больно сжал Кларе плечо сухой клешнёй. Не отрываясь, Кравцов следил за происходящим. Фонарь высвечивал его злобный оскал, глаза сверкали ненавистью.

«Меня били ногами по голове» — вспомнила Клара и вцепилась в кулак зубами от внезапной догадки. Теперь дёрнулась она, схватившись за слесаря. Но железная рука профессора усадила её на место.

— Вас же убьют! — прошептала она.

Он придвинул к ней жуткое лицо и, скалясь во все зубы, ответил:

— Меня уже убили!

Послышались шаги, подошла фигура, похожая на тень. Трое перестали избивать. Лежащий на земле тяжело дышал, отплёвывался.

— Ильюша — Ильюша, — услышала Клара неторопливый гнусавый голос и сердце заметалось в панике: «Где Гоша? Что этот подонок с ней сделал?» — Упрямство родилось вперёд тебя, верно? Всё, что тебе сейчас нужно сделать — отозвать своё послание правительству. И будешь жить дальше и изучать ахно-волны на радость обывателям.

— И помогать тебе? — услышала она слабый голос лежащего на земле человека.

— Не мне, Ильюша. Новому правительству. Твоё упрямство ничего не изменит. Вотум недоверия уже объявлен. Выборы, мои выборы, начнутся через неделю. Ты мог бы быть рядом и… творить. Ты же творец. Творец новой реальности. Я лишь хочу внести в неё кое-какие поправки.

— Без меня, Пьетро.

— Как скажешь.

Тень вытянула руку, раздался едва слышный сквозь грозу хлопок. Фигура на земле дёрнулась и замерла. Силуэты, пятясь и оглядываясь, растворились в дожде, и профессор, наконец, отпустил плечо Клары. Её зубы громко стучали. Открыв рот, она закричала. Иннокентий крепко обнял её и прижал к себе и держал, пока страх не истончился с этим криком, не вышел из нее без остатка.

Иннокентий помог подняться профессору, обойти скамью и сесть на неё. У ног Кравцова распласталось тело самого Кравцова. Профессор был слаб и бледен.

У Клары заныло под ложечкой — она уже предполагала, знала, что будет дальше.

— Могуто-камень?

— Послушай, чувствительность моей души, — ненависть пропала с лица профессора, он снова стал собой — беззащитный, ранимый до боли в сердце. — Здесь мы расстанемся. Могуто-камень, да. Я почти исчерпал его резерв, а он будет нужен вам, чтобы вернуться. Сейчас я его выну, вы возьмёте какую-нибудь тачку — я так и не посидел снова за рулём — и поможете Гоше добыть книгу. Не знаю, у Шляйфмена она или нет, но найти вам ее необходимо. Самые ценные вещи он хранит в сейфе. Придётся попотеть, чтобы вскрыть его. Не перебивай! — он накрыл пальцами губы Клары. — Ты так похожа на свою бабушку!.. Твоя подруга правильно взяла след. «Философия энергии ахно-волн» содержит опровержение предшествующим исследованиям… И в то же время дополняет их.

Профессор тяжело дышал, голос его слабел. Клара, вцепившись в его руку, плакала, проклиная Шляйфмена. Буря прошла, дождь обмельчал и мелкими брызгами завершал ее деяния. Слезы смешивались с дождевой водой и текли по телу холодными ручьями.

— Я вспомнил сейчас… — профессор взял ее руку и сжал холодными пальцами. — Все, абсолютно все люди обладают ахно-волнами. Только у некоторых, как у Наташи, или у тебя, мачо, — он глянул на слесаря, — они как бы спят… Так называемый латентный период. Но их можно разбудить… Как раз над этим я работал, отправив в правительство послание, чтобы они не разворачивали программу по обследованию людей… чтобы не делили их на бурлаков и ахногенов… чтобы дали мне немного времени…

Он перевел дух. Казалось, он слабел с каждым словом.

— Книга поможет, даст точку опоры. С ее помощью вы быстро найдете способ, как разбудить ахно-волны.

Шляйфмен давно рвётся к власти. Он финансировал некоторые мои опыты, и одним из первых узнал об открытии. У него давно готов план по отставке правительства, есть своя команда, и спланирован курс. Такой поворот в его планы не входил. Но я недооценил Пьетро, не думал, что он способен убить. Теперь я сожалею, что был настолько глуп и горд, что не подыграл ему. Будь я жив, наверняка мог бы что-то придумать, как помешать… не допустить… Но что толку теперь об этом.

Он пошарил рукой под полой пиджака, выдернул камень и протянул его Кларе. Она всхлипнула, не в силах сдержаться.

— А как мы назад вернёмся?

— Очень просто. Действие зелья закончится через три часа, и вы вернетесь туда, откуда всё началось. Он протянул ей карманные часы. Торопитесь. Иначе застрянете в межвременье, — рука его бессильно упала, он обмяк и уменьшился в размерах. — Передай Гретте, что она была энергией моей души, я всегда любил её.

И замер.

Часы слегка вспыхнули, и голосом профессора повторили:

— Торопитесь!

Иннокентий тянул Клару за руку, а она всё смотрела на профессора — его фигура таяла. Оглянувшись в последний раз, она увидела на лавке лишь кучку тряпья — одежда тоже истлела, превратившись в рваную ветошь.

Слесарь выбрал автомобиль без крыши.

— На барбосе с ветерком, — сказал он, повыдёргивал из панели провода, пыхтя ругательствами повозился и взревел мотором.

— Быстрей, фройлян!

Клара, путаясь в мокром подоле, неловко забралась на кожаное сиденье. И кабриолет рванул с места.

Города вновь понесся навстречу. Ветер игриво лохматил кудри, сдувал обильно катившиеся слёзы. Слесарь, сжимая руль и зубы, сосредоточенно гнал авто по старым улицам. Подобно чайке летели они на улицу Пробуждения.

Город утомленно спал, наряженный в бриллианты огней. Клара с интересом смотрела по сторонам и не узнавала его. Он был настоящим! Эти дома и улицы еще не опутал своими сетями Жилкоммаг, не нанес на них дивной кистью иллюзию праздника и благополучия, под которой таилась тоска и разрушение. Не надел на глаза людей