Книга Атаман Войска Донского Платов - Андрей Венков

Составили целое общество охотников, сам Платов возглавил, Адриана Денисова назначили в том обществе есаулом. Тот к началу похода не успел. Теперь был при Платове, который снабдил его калмыцкой кибиткой.

За два дня убили двадцать кабанов, лебедей и не стреляли уже, несколько раз в камышах барса поднимали.

Садились в кружок люди вольные. Усталость и радость от удачной охоты пробуждали чувства теплые, старинные — все равны и все вольны.

Данила Власов, сменивший писарское ремесло на поле брани, Адриан Киреев, обычно державшийся особняком и уже полковник, Николай Иловайский, командир конвойной команды при Зубове, Адриан Денисов, Емельян Астахов, Максим Мануйлов, сам Платов — все плечом к плечу сидели.

Черная азиатская ночь сверкала звездами, как восточная красавица глазами, шелестел камыш по-над Араксом, шипели из того камыша дикие коты, глаза их горели, как у чертей, хороводились где-то шакалы, сатанински взрыкивал подраненный барс, беззвучно проносились летучие мыши. Но казак и нечистой силы не боится. Пускали старинный ковш по кругу, пили по обряду, угощали Савельева, — волгский ты или моздокский теперь казак, а все равно с тихого Дона выходец. Далеко залетели.

В конце осени получили в корпусе известие, что матушка-Императрица переселилась в вечность, а вскоре пришли именные указы всем полковым командирам, минуя корпусное начальство, чтоб возвращались с полками в Россию. Закончился Персидский поход.

Глава 10

ОПАЛА

6 декабря Зубов собрал всех начальников, объявил им волю нового Императора, сложил с себя командование корпусом, передал кавказское наместничество Гудовичу и морем отправился в Астрахань.

Полки уходили в Россию вразброд. Общим отступлением руководил генерал-майор Рахманов. Лишь Римский-Корсаков остался в Ганже с небольшим гарнизоном.

Отступавшие пугали друг друга, что на Тереке ждет их возвращенный Императором на службу Гудович, пылает-де он гневом, что другие за него столько земель завоевали. Те, у кого в команде были какие-либо неполадки, избегая встречи со своенравным Гудовичем, пошли степями на Астрахань. Адриан Денисов, выводивший донских, гребенских и волгских казаков, передал их генералу Булгакову, а сам, пользуясь своим волонтерским положением, получил увольнение домой, в станицу Пятиизбянскую.

Матвей Платов усчастливился Гудовичу под горячую руку не попасть и в июле 1797 года вывел свой Чугуевский полк к реке Средний Вонючий Егорлык. Здесь встретил его фельдъегерь и передал указ Военной коллегии, что, по высочайшему повелению, 10 мая генерал-майор Платов исключен из службы и требуется в Санкт-Петербург.

23 июля Платов известил о том старшего полковника в полку князя Кириллу Багратиона, и передал Багратиону командование.

25 июля Багратион отдал приказ о вступлении в командование и об отъезде Платова.

В скором времени в городе Чугуеве полковник Муханов смотрел 2-й Чугуевский полк, который давно уже из платовского ведения вышел, и на смотру казаки жаловались на полкового командира полковника Лесли и бывшего атамана Платова, что не выплатили они казакам причитающиеся хлебные деньги еще с апреля 1793 года.

По положению, утвержденному в 1779 году, выступая в поход и отходя от родного дома на сто верст, начинали казаки получать месячное жалованье. Полковник — 300 рублей, есаулы, сотники и хорунжие — по 50, рядовые казаки — по 1 рублю. Кроме того, выдавались им деньги на хлеб и фураж. Деньги от казны получал полковник или какой-либо другой старший начальник и рассчитывался с казаками. Злоупотребления в этом деле встречались на каждом шагу. Командиры полков бывали разные, и случалось, что долго еще после возвращения из похода высказывали казаки претензии и расчет затягивался на многие годы. Генерал-майор Денисов 7-й в 1820 году вел расчет с казаками за дела 25-летней давности. И с Платовым такая же история приключилась.

Редко кого привлекали за подобные дела к суду, лишь за явные злоупотребления. Предпочитали, чтоб командиры, хотя и с опозданием, но расплатились с казаками. Инфляции-то не было… Но при новом царе такие номера не проходили.

Император Павел Петрович, узнав о претензиях казаков 2-го Чугуевского полка, велел судить Лесли и Платова военным судом. Вот так закончился для Матвея Платова Персидский поход, последний при жизни Екатерины Великой, где донец не имел «случая совершить что-нибудь достойное его имени». Хуже того, загремел Платов на Петербургскую гауптвахту и завели на него дело: удержал-де он деньги, предназначенные казакам Чугуевского полка.

На гауптвахте с Платовым сидели многие достойные господа и почти все «за полки».

Сперва Матвей Иванович собственные невзгоды напрямую связывал с происками усилившихся Денисовых. Алексей Иванович Иловайский после коронации Павла Первого отдал Богу душу, и на Дону атаманствовал Василий Орлов, зять Федора Петровича Денисова. Было дело, Денисовых валили, теперь, видно, пришла пора им поквитаться. Ох и зачесалась черкасня! Мартынова отправили в отставку… Но Мартынов, возможно, когда-то кому-то в чем-то негласно и сочувствовал, а Платов-то… Вернейший из верных. Его-то за что? Потом вспомнил Матвей Иванович, что и не такие верные в опалу попали, Суворов и то отставлен, и тоскливо подумал: «О-о-о!» Конечно же, метет новая метла всех любимцев Екатерины Великой. Чем-то кончится…

Лето и осень суд собирал свидетельские показания. 7 декабря вызван был генерал-майор Платов и давал суду объяснения о хитросплетениях экономической жизни вверенных ему полков.

Задан был вопрос: признает ли генерал-майор претензию 2-го Чугуевского полка на 20 тысяч хлебных денег?

Ответил Платов, что действительно получил он в 1795 году 50 874 рубля за окладный хлеб для 3-го Чугуевского полка, часть раздал 3-му Чугуевскому полку, ныне упраздненному, а остальные оставил у себя для 1-го Чугуевского полка, который собирался в поход и имел в деньгах больше надобности, а со 2-м и 3-м полками собирался рассчитаться деньгами, которые еще следовало получить из провиантской комиссии. Когда он выехал из Санкт-Петербурга, то оставил войскового старшину Равича получать 20 тысяч из провиантской канцелярии для 1-го Чугуевского полка, и войсковой старшина эти деньги ему в 1796 году доставил на Линию. Но в 1-м полку денег и так было много, и он, Платов, решил передать эти деньги 2-му Чугуевскому полку, но не отправил, а оставил при себе, сделал «перевод», чтобы 2-й полк продал заготовленных Платовым лошадей, которых заготовлено на 10 тысяч, а остальные 10 тысяч числились бы за Платовым до полного расчета с полком за доставленные Платовым сукно и палатки. Уже в Персии получил он от 2-го полка донесение, что лошадей они продали, но за вексель, а деньги по векселю получат через несколько месяцев, тогда он с майором Сафоновичем послал в полк 10 тысяч рублей, а об остальных 10 тысячах писал, чтоб ждали, а когда получать деньги за лошадей, пусть держат у себя, рассчитаемся…

Задан был вопрос, что за 4 тысячи, на которые полк высказал претензию к подполковнику Лесли и к Платову?