Книга Атаман Войска Донского Платов - Андрей Венков

Но когда прижимало, шел Адриан Денисов к высшему начальству и, не стесняясь, просил, взывая к справедливости.

1794 год в донской усобице был славен тем, что чуть было не свалили денисовский род. Тот же Адриан узнал в Варшаве в декабре, что ближайшие его родственники «оговорены ненавистниками Денисовой фамилии и, по простоте своей, хотя были совершенно невинны, обвиняются и могут быть несчастливыми по строгости законов». Тут он сразу пошел прямо к Суворову, к Валериану и Николаю Зубовым; те написали брату Платону. Кончилось тем, что говорили с Адрианом и сам Платон, и граф Николай Иванович Салтыков, и Николай Васильевич Репнин, и Адриан «выговорил» своих и «совершенно избавил от дальнейших несчастий».

Мало того, опять в отставку запросился. Но на балу иностранцы удивились, увидев Адриана, когда сказали им, что он казак. Денисов был светлый блондин, по-старообрядчески сух, чем смахивал на англичанина, и говорил по-французски. Конечно, все привыкли к «чрезмерной» физиономии Василия Орлова, по нему обо всех казаках судили. О пассаже таком узнала Императрица, порадовалась плодам просвещения, что казака от англичанина не отличить, хвалила Адриана и передала ему, чтоб службу не бросал. Поехал Денисов на Дон, в Варшаву, опять на Дон… С Платовым они все же встретились по службе — но позже, в Персии.

Гремела Россия победами. Никогда она еще так славно не воевала. «Мы русские. Мы все одолеем». Но не было уже Потемкина, в провинции дослуживал Румянцев. Заметно постаревшая Императрица в политике руководствовалась фантазиями Платона Зубова.

Прибыв повторно в Санкт-Петербург и не оглядываясь теперь на ослепительного Потемкина, стал Платов присматриваться и увидел, что гвардия не служит, а ведет светскую жизнь, что казна пуста и вообще одряхлела матушка-Императрица.

На старости лет согласилась она с проектом Платона Зубова добить Турцию и отобрать у нее Царьград-Константинополь. Задумывался поход по обоим берегам Черного моря. Из Варшавы явился в Санкт-Петербург Суворов, выдавший недавно дочку за Николая Зубова. Его поселили в Таврическом дворце и предложили возглавлять поход через персидские владения на Анатолию. Но фельдмаршала «азиатские лавры» не прельщали. Прикинул он, кого бы мог взять, из донцов остановился на Исаеве, но передумал и отказался. Пожил он, почудил в Таврическом дворце, повоевал с дураковатым зятем и выехал в Тульчин, принять командование над войсками в губерниях Вроцлавской, Вознесенской, Харьковской, Таврической и Екатеринославской. Должен он был проторенным путем идти на Дунай, за Дунай и прямо на Царьград. С востока же Черное море обогнуть поручили Валериану Зубову. Сама Императрица должна была явиться с российским флотом (и с Платоном Зубовым) прямо под стены Константинополя и осадить его с моря.

Двадцатичетырехлетний генерал-поручик Валериан Александрович Зубов впервые шел в поход такого масштаба самостоятельно. До этого он дрался под Бендерами, штурмовал Измаил, проделал Польскую кампанию с Суворовым. Под Варшавой, переправляясь через Буг, потерял он ногу, на что едкий Суворов немедля откликнулся: «Боли много, а славы мало». Ногу Зубову сделали искусственную, и с ней он отправился в Кизляр, чтоб возглавить там специально собираемый корпус. Решено было разбить персов, наказать их за погром Грузии 1795 года, а затем воплощать в жизнь проект Платона Зубова — воевать Константинополь.

Помощников Валериану Зубову Императрица подбирала поименно: князя Цицианова, барона Беннигсена, графа Апраксина, генералов Булгакова и Римского-Корсакова. Из конницы взяли четыре полка казаков, а походным атаманом над ними Валериан Зубов, подумав, пригласил Платова.

В Персидский поход повел Платов сборную команду. Шли донцы полковника Машлыкина, гребенцы, порученные племяннику адъютанта донского атамана Емельяну Астахову, волгские казаки генерал-майора Савельева, шел Чугуевский полк самого Платова, он же (Платов) — походный атаман.

Общество подобралось веселое, при молодом командующем молодым всегда дело найдется. Взял Зубов с собой князя Василия Долгорукова, сына платовского благодетеля, князя Василия Михайловича, взял молодого Петра Витгенштейна, долгоруковскую и салтыковскую родню, взял донских волонтеров многих, среди них Адриана Денисова.

Гудовича, который сам хотел возглавить поход на персов, оттеснили. А потом его, обиженного, Императрица заменила на генерала Исленьева. Исленьев, командуя Кавказской линией, должен был всячески содействовать Зубову покорять персидские владения.

В самом начале апреля Зубов прибыл на Кавказ и вслед за передовым отрядом генерала Савельева пошел на Дербент.

Молодой, 18-летний, Шейх-Али-хан вздумал сопротивляться. Дербент пришлось брать штурмом. После взятия башен город запросил мира. В середине мая устроили Зубову торжественный въезд в город. Все генералы, участвовавшие в штурме, получили Аннинские ленты, Платову Императрица пожаловала драгоценную саблю в бархатных ножнах с бриллиантами и Владимира 3-й степени.

Взяв «Ворота Кавказа» («запиравший» Закавказье Дербент), русские хлынули в персидские владения. В короткий срок взяли Баку, заняли Шемаху, послали помощь в Грузию. У персидского шаха руки были связаны другими войнами; сопротивления почти не было, местные владельцы, увидев, за кем сила, подчинялись русскому господству. Зубовский корпус вышел к месту слияния Куры и Аракса. Платов перебросил всю подвластную ему конницу через Куру и пустил разъезды до Гиляна. Дорога на Тегеран была открыта. Казикумыкское, Дербентское, Бакинское, Кубанское, Ширванское, Карабахское, Шекинское и Ганжийское ханства были почти бескровно оккупированы русскими войсками. Каспийское побережье от устья Терека до устья Куры, Муганская степь и даже Гилян оказались под русским контролем. В Петербурге завидовали столь бескровной и грандиозной победе. Сам Суворов, отказавшийся возглавить поход, ворчал, что Валериан Зубов превзошел в своих завоеваниях Петра Великого и даже фельдмаршальский чин его не достоин.

Поддержать Зубова ударом через Дунай и вместе идти к Константинополю, однако, не торопились. Новая сила вмешалась в Политическую жизнь всей Европы, оказавшись для императрицы важнее фантазий Платона Зубова.

Безбожные французы, устроившие у себя революцию и втянувшие Европу в бесконечную войну, тем самым развязали Екатерине руки на востоке. Затяжные кампании на Рейне, в Голландии и Альпах составляли некое равновесие, отвлекавшее силы Европы от русских дел. Но в 1796 году некий генерал Буонпарте, во главе французской оголодавшей армии, ворвался в Италию, и пошла трещать Священная Римская (Австро-Венгерская) империя, побежали австрийцы. Какое уж тут равновесие, когда вся Австрия вот-вот развалится?

Валериану Зубову дали чин генерал-аншефа, назначили его наместником Кавказа, но реальной помощи не слали и новых приказов не давали: на Тегеран идти, на Константинополь сворачивать или новоприобретенные земли закреплять строительством крепостей, — инструкций не было.

Начальство и многочисленные волонтеры коротали вынужденное безделье на охоте или на рыбной ловле. Ходили друг к другу в гости из палатки в палатку на икру, на дичь, вот только водка дороговата была.