Книга Миры Империума - Кейт Лаумер

— Да, да, и мы тоже не лишены агрессивности. Но вы, наверное, заметили, что даже хегруны стремятся скорее захватить в плен, чем убить. Их жестокость вызвана скорее равнодушием, чем ненавистью. Я видел, как вы пнули одного из них, когда вас бросили в камеру. Но он даже не попытался вам дать сдачи?

— Любой станет мстить, если с ним обращаться жестоко.

— Но только вы, сапиенсы, постоянно истребляли все другие формы гуманоидной жизни в своих естественных континиумах. — Дзок уже стал волноваться. — Вы, лишенные волосяного покрова, в каждой линии существуете в одиночестве! Давным-давно, еще при первом столкновении "лысого" человечества с нормальными волосатыми антропоидами, движимые чувством стыда от своей наготы, вы стали уничтожать "волосатых" братьев. И поныне вы не избавились от чувства вины и стыда и продолжаете истреблять ни в чем не повинных существ.

— Вы считаете нас, нынешнее поколение, ответственным за то, что случилось или могло случиться тысячи лет назад?

— В моей части мира, — пожал плечами Дзок, — мирно сосуществуют три человеческие расы. Австралопитеки, как вы нас называете, родезианцы — отличные работники, сильные и трудолюбивые, хотя и не слишком умные, и пекинезы — производные, вы, наверное, знаете — синелицые парни. Мы живем вместе в полном согласии, каждый народ живет в своем социальном секторе и вносит свой вклад в общую культуру. Вы ж, сапиенсы, живете в одиночестве, так как остальных уничтожили.

— А как же я, Дзок? Я тоже в ваших глазах маньяк-насильник? Разве я выказал к вам свое презрение? Или отвращение?

— Ко мне? — Дзок удивленно уставился на меня и расхохотался. — Вы? — Он так и покатывался со смеху.

— Что вас так рассмешило, Дзок?

— Вы, с вашим лысым лицом, хилыми конечностями и патологическим телосложением, могли питать ко мне отвращение? — Он чуть не свалился с кресла от смеха.

— Ну, если я и питал к вам отвращение, то у меня хватило порядочности скрыть это, — обиженно проговорил я. — Не забывайте, с моей точки зрения, вы выглядите довольно… необычно.

Дзок перестал смеяться и виновато взглянул на меня:

— Да, это верно. Но ты перевязал мне руку и выстирал форму!

— И умыл твою старую рожу, не так ли? Дзок улыбался теперь уже пристыжено.

— Прости меня, старина, просто занесло. Я махнул рукой.

— Все мои разговоры — сплошная чушь. Забудь о них, Байард. О человеке надо судить по его поступкам, не так ли? Но сколько еще у нас чиновников, которые не могут избавиться от своих расовых предрассудков.

Он нерешительно протянул мне руку.

— Пустая рука, без оружия, а? — он улыбнулся и пожал мне руку. — Ты хороший парень, Байард. Если бы не ты, гнить бы мне в этой страшной камере. Я всегда буду помнить об этом и постараюсь сделать для тебя все, что в моих силах.

Он нажал на рычаг управления, переключил реле переноса в нерабочее состояние, и шум генераторов поля стих. Дзок обернулся:

— Вот мы и прибыли. Этот день может оказаться памятным для наших обеих рас.

Мы вышли на широкую площадь, окруженную деревьями, с яркими клумбами и фонтанами, искрящимися в лучах солнца.

Площадь была запружена австралопитеками, одни прогуливались парами, другие с важным видом куда-то спешили, наверняка это были чиновники — они везде одинаковые. И у нас дома тоже. Не странно ли?

Одежда была пестрая и разнообразная: балахоны, похожие на арабские джеллабы, разноцветные панталоны и жакеты. В толпе сновали в белой форме агенты. Наше появление в самой гуще толпы вызвало замешательство, которое перешло в глухой ропот. Одни, глядя на меня, презрительно морщились, другие смотрели с открытой неприязнью. Кто-то громко обратился к Дзоку. Дзок ответил и крепко взял меня за руку.

— Извините, Байард, — пробормотал он и помахал рукой маленькому самолетику, кружившему над нами. Я подумал было, что это вертолет, но потом заметил, что у него нет несущих винтов. Аппарат начал снижаться и выбросил большой прозрачный парашют. Пилот, очень похожий на Дзока, блеснув ослепительно белыми зубами, посмотрел на меня, и у него буквально отвисла челюсть.

Они обменялись с Дзоком несколькими словами, и Дзок увлек меня за собой.

— Не обращайте внимания, Байард. Какой спрос с этого простака?

— О, не беспокойтесь, старина. Я ведь не понимаю, что он говорит. — Я натянуто рассмеялся, мучимый недобрыми предчувствиями.

Пилот догнал нас и стал что-то горячо доказывать Дзоку. Тот молча выслушал, кивнул головой и повел меня к самолетику.

Я взобрался на кожаное сиденье. Дзок сел рядом и, похлопав летчика по спине, что-то сказал, очевидно адрес.

— Кажется, наше приключение не так уж плохо закончилось, — очень довольный, заметил он, откидываясь на спинку кресла.

— Возвратиться целым и невредимым, с захваченной машиной и удивительным… гостем. Разве это не удача?

— Я рад, что вы не сказали "пленником", — с горечью произнес я, глядя на великолепную панораму парков и площадей, проплывавших под нами.

— Куда мы направляемся, Дзок?

— В штаб Администрации. Я должен незамедлительно отчитаться. Да и вы тоже спешите, не так ли?

Говорить было больше не о чем. Я разглядывал город, наблюдая, как приближается высокая белая башня. Мы направлялись, очевидно, к ней. Сделав круг, пилот сказал что-то в микрофон, и вот мы мягко сели на небольшую площадку, расположенную на крыше в саду с высокими пальмами, желтыми и голубыми цветами на клумбах. Посреди сада был неправильной формы водоем с ярко-голубой водой. Птицы в клетках и разные зверьки придавали саду сходство с джунглями.

— Вот что, Байард, — сказал Дзок, — позвольте мне вести разговор, — и заторопил меня поскорее выйти из самолетика.

— Поверьте, — продолжал он, — я представлю ваше дело в самом лучшем виде. Все образуется. Через несколько часов вы будете на пути домой.

— Надеюсь, вы настроены не так, как те люди в толпе, — заговорил было я, но тут же умолк, уставившись на клетку с двуногим существом без хвоста и шерсти, ростом около двух футов, с низким лбом и редкой бородкой. И столько тоски было в глазах этого существа!

— Боже мой! — воскликнул я. — Но ведь это же карлик! Это человек!!!

Дзок резко обернулся.

— Что? — Он махнул рукой и усмехнулся: — О, Байард, это обыкновенное животное, очень забавное, но дикое, не имеющее ничего общего с человеком.

Существо забеспокоилось и издало жалобный звук. Теперь я шел, совершенно потеряв надежду на благополучное возвращение.

Мы очутились в большой комнате под открытым небом, с бассейном, клумбами, столами и креслами. Дзок подошел к настенному экрану, что-то сказал в микрофон и повернулся ко мне: — Все в порядке. Совет сейчас рассмотрит наше дело.

— Как быстро! Признаться, я думал, что мне придется по крайней мере неделю болтаться здесь, заполняя всякие формы и анкеты.