Книга «Работа мечты». За кулисами индустрии моды - Джулия Менситьери

смысле могут быть частью индустрии моды.

Сегодня производительность капитализма в значительной степени осуществляется не за счет использования физической силы работников, а за счет самой их жизни (Fumagalli & Morini 2010), эмоций, отношений, креативности, чувствительности, способности к самоорганизации, саморегуляции, самоконтролю. Если вопрос субъективности является существенным при анализе всех современных форм труда, то он особенно ясно прослеживается в сфере моды, где все крутится и строится вокруг деятельности эксцентричных, необычных личностей, принадлежащих к исключительному миру и к миру мечты, но где также необходимы работники, готовые не принадлежать самим себе ради возможности оказаться в этом мире и оставаться в нем. Прежде всего, осмысление этнографической ситуации на уровне индивида позволяет «пересмотреть и преодолеть противоречие, которое прослеживается везде в политической философии, между субъектом воздействующим и субъектом подчиненным» (Agier 2012: 51). Хотя политический проект неолиберализма, несомненно, полностью колонизирует индивидуальное пространство, не каждый индивид, задействованный в производстве и функционирующий в системе современного капитализма, должен восприниматься как неизбежно порабощенный. Это общее замечание также касается специфики проводимого исследования, поскольку, хотя работа в сфере моды однозначно требует определенных режимов субъективации (то есть создаваемых механизмами власти конструкций субъективности, которые затем усваиваются и инсценируются индивидами в различных ситуациях), тем не менее существует и некоторая форма согласия со стороны самих субъектов. Работников никто не заставляет выбирать профессии в сфере моды, но раз выбрав эту область и желая там остаться, они вынуждены подчинить свою жизнь определенным правилам.

Понятие «согласие» является основополагающим для описания господства, иерархии, неравенства, так же как и предписаний осуществлять определенный контроль над собой, своим телом, своими аффектами, эмоциями, временем и своими отношениями. При этом оно позволяет избежать образа подчиненных индивидов, на которых неумолимо воздействуют механизмы власти. По мнению Майкла Буравого (Burawoy 1979), согласие не является исходным условием для организации работы в компаниях, а скорее возникает внутри них, в соответствии с различными стратегиями. Предоставляя работникам больше самостоятельности и ответственности, такие стратегии «конструируют» их как «индивидов», а не как «членов некоего класса», тем самым нивелируя структурное неравенство, которое определяет такие формы организации труда, и затушевывая отношения власти между руководством и работниками.

Понятие «согласия» недавно было использовано в контексте, более близком миру моды. В книге «По первому разряду» (Sherman 2007), посвященной исследованию индустрии элитных отелей в США, социолог Рейчел Шерман объясняет, почему она решила использовать понятие «согласие», а не «сопротивление». В отличие от этого второго термина «согласие» позволяет представить работников использующими свою агентность (agency) для участия в работе, а не для противостояния ей. Шерман также объясняет, что понятие «согласия» побуждает «принять всерьез причины, по которым работникам нравится их работа, а также выгоду, которую они из нее извлекают, не теряя критического взгляда на неравные отношения» (Ibid.: 16)[108]. В данном исследовании я придерживалась подхода, схожего с точкой зрения Шерман: я стремилась понять изнутри мотивы, желания, ожидания и ограничения работников, с которыми встречалась, в то же время рассматривая их жизненные ситуации и риторику в контексте современного капитализма, структурного неравенства и механизмов власти.

Если понятия «субъект» (sujet) и «подчиненный» (assujetti) являются взаимодополняющими, то это потому, что индивид не может мыслиться вне отношений власти. Однако необходимо еще одно лексическое уточнение: в данной работе «власть» следует понимать в значении «отношения власти» (Foucault 1994). Власть, как пишет Матье Потт-Бонвиль, «по определению интерактивна» (Potte-Bonneville 2010: 61), поскольку она может осуществляться лишь над индивидами, способными уклониться от нее. Поэтому противоречие между двумя, казалось бы, антиномичными категориями, «субъектом действующим» и «субъектом подчиненным», не подлежит разрешению; напротив, оно должно быть досконально исследовано при анализе рассматриваемых ситуаций.

8. У модельера

Моя встреча с Франком

Франк — молодой бельгийский модельер-фрилансер, с которым я познакомилась через нашего общего друга, работающего в сфере моды. Мне представили Франка как самого талантливого бельгийского модельера, «отличного малого» в когтях прекарности, присущей этой профессии. Мы договорились встретиться с Франком в его студии в Брюсселе — он ждал меня там в компании двух женщин. Франк чмокнул меня в щеку и пригласил присесть рядом с ними за большим столом. Я подошла, чтобы пожать им руки и познакомиться, но они также расцеловались со мной — машинально, не глядя на меня, не представившись и не выказав ни малейшего интереса к тому, как меня зовут. Слегка смутившись, я села, а позже по их поведению и манере говорить поняла, что они здесь главные и что, несмотря на неформальность общения, они с Франком не друзья. У меня создалось впечатление, что они конкурируют друг с другом за пространство, за ведущую роль в диалоге и за внимание слушателей. И хотя казалось, что я им не интересна, у меня возникло ощущение, будто каждая из них задалась целью показать мне, кто из них ближе к модельеру. Момент был неловкий и затруднительный, но в конце концов они ушли, оставив нас с Франком наедине. Итак, интервью началось.

Франк страдает от сильной простуды, которая, по его словам, является следствием чрезмерной нагрузки, связанной с созданием коллекции. Поскольку он не может позволить себе аренду двух помещений, то спит прямо в студии на расположенном в самом ее центре винтажном диване, поэтому не может толком отдохнуть. Франк рассказывает, что у него с раннего детства обнаружилось призвание к этой работе, а затем говорит о мире моды так: «Когда интересуешься международной модой, то чувствуешь себя частью клана, даже если твои идеи не такие, как у всех». Он видит моду как сообщество, где все ведут себя, как друзья, хотя на самом деле таковыми не являются. Довольно быстро мы переходим к обсуждению его нынешней ситуации, которую он без колебаний описывает как «очень, очень, очень тяжелую»:

Я думаю, что немногие люди это осознают: чтобы понять, насколько это тяжело, нужно это пережить. <…> Иметь кредиты, «подкармливать» прессу, пытаться поддерживать ателье. Это требует напряжения. Жизнь, о которой я мечтал, я ее получил… Я догадывался, что будет много работы, но не представлял, какой психологический груз с ней связан. <…> В мои годы у меня все еще нет никаких гарантий, что тут поделаешь. Когда остаешься дома, ты сам за это отвечаешь; когда болеешь, тебе не платят… Бывают моменты, когда ты сам себе говоришь, что никогда не должен болеть. Знать, что я мог бы позволить себе болеть, очень важно.

Несмотря на успех в СМИ, Франк живет на пособие по безработице. Его коллекции и зарплаты сотрудникам (когда они есть) финансируются из спонсорских средств,